Клингер посмотрел на Милнера и поднял брови. Милнер заговорил:
— Перед тем как продолжить, я бы хотел отметить, какой прекрасный отчет дал лейтенант Ньюмен. Ясный, дельный, ни одного лишнего слова.
Клингер поерзал. По его мнению, десять-пятнадцать тысяч слов было сказано впустую. Мак-Ивер вытаращился, он тоже так считал. Клингер сказал нетерпеливо:
— Продолжайте, Милнер.
Ньюмену пришлось улыбнуться. Дейва больше не будет. Теперь есть Дэвид. Милнер продолжал:
— Примерно в то же время, когда Айвс крутил шуры-муры с женой покойника, о котором упоминал лейтенант Ньюмен, у него также была постоянная подружка по имени Кейт Нейсмит. В то время я ее знал и она мне нравилась. Полагаю, она меня тоже помнит, потому что позвонила позавчера. Наверное, прочитала в газете, что я веду дело Айвса. Она сказала, что Айвс послал ей несколько аудиокассет, копии или оригиналы с интервью, которые брал у Фрэнсис Мак-Алистер. Шесть кассет по девяносто минут. Кассеты упакованы в обувную коробку, завернутую коричневой плотной бумагой. Отправлена посылка в пятницу перед тем, как Айвс сделал сальто-мортале, с запиской: «Пожалуйста, передайте тому-то».
После того как она получила посылку, кто-то ей названивает по десять-пятнадцать раз в день, и трезвонит до тех пор, как она выражается, пока она не снимет трубку или не сойдет с ума. В трубке всегда тишина. Кейт считает, что между звонками и посылкой, несомненно, есть связь. Она прослушала только часть пленок и не может точно сказать о содержании. Кейт живет в Хобокене, я попросил ее принести пленки в ее магазин в Три Бе Ка. Но сам попал в пробку и даже не смог перезвонить.
— Все? — уточнил Клингер.
— Все, что нашли, — подтвердил Милнер.
— Я как раз вспомнил еще кое-что, — спохватился Ньюмен, который до сих пор пролистывал записную книжку, — мы все еще опрашиваем людей в здании, где живет Мак-Алистер, и в редакции газеты. Собираем осколки и обрывки с места преступления. Есть новость, которую я узнал перед тем, как идти сюда. Извини, Дейв, что не сказал тебе. Эксперты проверили ключи Айвса, ни один из них не подходит ни к подъезду, ни к двери квартиры Мак-Алистер. Так что способ его проникновения туда становится еще большей загадкой, чем до того. Она же утверждает, что не впускала Айвса. Прости, Дейв, что не сообщил тебе этого.
Милнер извиняюще махнул рукой, он же сам тоже попал в пробку, совсем замотался и знает, что это такое. Взгляд Мак-Ивера говорил, что Ньюмен извинился уже два раза, это более чем достаточно.
Клингер соединил кончики пальцев и посмотрел сквозь них на стол.
— Лейтенант Мак-Ивер, вы рассказали лейтенантам Милнеру и Ньюмену о связи вашего объекта и их объекта?
— Э-э, нет, сэр. Не было возможности, сэр. Я забыл, сэр.
Клингер хряснул кулаком по столу:
— Так расскажите же, мать вашу!
— Да, сэр. Э-э… — Мак-Ивер обернулся к Милнеру и Ньюмену, но глядел при этом на пол. — До того как нам поручили дело об Арсенале, Нейт и я раскручивали дело об убийстве в киношке на Восемьдесят шестой Восточной. Парня замочили из девятимиллиметрового «вальтера». Маленькая гангстерская расправа, так это выглядело, но объект оказался вовсе не бандитом. Просто парень. Эпи… эпидемио… Черт, не выговорю…
— Эпидемиолог, — помог Клингер.
— Спасибо, сэр. Этот парень отслеживал заразные заболевания, Джейк, Дейв. Прикол в том, что зарабатывал штук пятьдесят в год, выполняя исследовательскую работу для медицинского мозгового котла в Белвью. Но у него дома в шкафу обнаружили спортивную сумку с двадцатью штуками. Номера банкнот не засвечены. Кроме того, у него были записаны имя и телефон вашего объекта на карточке в бумажнике и имя вашего объекта в ежедневнике. Они однажды встречались за ланчем у Расти, где-то в сентябре.
— Мы можем взглянуть на этот ежедневник, Тимми? — спросил Ньюмен.
— Попрошу в хранилище. Но не потеряйте — это вещественное доказательство.
Зазвонил телефон. Клингер снял трубку:
— Да?… Пусть идут сюда.
В дверь постучали, когда она открылась, в кабинете появились Джеймс Джонс, за ним — Мэт Мак-Говерн, а за ним — Стив Федеричи, который совсем плохо выглядел.
— Мы бы хотели поговорить с лейтенантом Ньюменом, сэр, — попросил разрешения Джонс.
— Поговорите, — согласился Клингер.
— В чем дело, Джонси?
— Поговорим здесь, лейтенант? — уточнил Джонс.
— Конечно.
— Был звонок для тебя из полиции Хобокена. Один из их объектов имел при себе твою визитную карточку. Газетная репортерша, из компании, которую ты опрашивал в редакции. Карен Оберн.
У Ньюмена мысли путались, он не сумел сразу выделить подлежащее и сказуемое. Но постепенно до него дошло, что фраза составлена верно. Джонс просто выражался хронологически, и все. До него с — трудом доходил смысл сказанного. Джонс не шутил и не собирался шутить. Но его ошарашила такая новость. Трудно поверить, что человек, с которым у тебя возникли отношения, какое-то взаимопонимание, тот, с кем ты говорил об интимных вещах, о сексе и смерти, стал «объектом». Мертвым. Убитым. В таких делах редко сталкиваешься с тихой-мирной смертью по естественным причинам, во сне, в покое. И все-таки он не мог предположить и представить такой поворот.
Проблема состояла в том, что такие люди, как Карен Оберн, с которой у тебя установились хорошие отношения, чаще всего, если бывали не убиты, то умирали в «непокое», если только есть такое слово. Однако есть другие люди, с которыми отношения не налаживаются и даже их вида ты не можешь вынести, они живучи. Да пожелай ты заплатить кучу денег, чтобы от них избавиться (с ними говорить не об интимных вещах, а только грязно ругаться), ничего не получится, они непобедимы, бессмертны, вездесущи, суки. Закон Ньюмена…
— Да. Что еще?
— Ее убили выстрелом в затылок. Профессиональная работа. «Деревяшка», похоже, но эксперты разбираются пока. Тело, должно быть, пролежало сутки. Холод, знаете, сохранилось хорошо, но трудно найти приличных судебных медиков. Особенно в Джерси.
— Ничего мне не говорите, я угадаю, — встрял Милнер. Он достал блокнот и быстро пролистал.
— Ее нашли внутри или возле дома восемьдесят девять по Парковой улице или авеню, или что-то связанное с парком.
Джонс тоже полистал записную книжку:
— На пустыре около дома восемьдесят девять, Парковая авеню, да. Эксперты считают, она получила пулю у подъезда этого дома, когда звонила или стучала, видимо так. Потом тело оттащили на пустырь и завалили каким-то хламом, накрыли тряпьем или чем-то в этом роде.
— Не говори мне, я сам угадаю, Дейв, — высказал предположение Ньюмен. — Парковая авеню, восемьдесят девять — это адрес Кейт, э-э, Нейсмит, да? Я прав или нет?
Мак-Ивер снова покачал головой. Милнер убрал блокнот.
— Ну, как дела, Фед?
Федеричи не сразу осознал, что Милнер обращается к нему. Он думал, что в комнате появился какой-то «фед» (на местном полицейском жаргоне — агент одной из федеральных служб — ФБР, Казначейской охраны или Ц-мать его-РУ). Нет, его дела не совсем хороши. Спасибо. Какого черта, что может быть хорошего, если женщина с телом, достойным главного разворота в «Плейбое», вся в движении, у которой было все: груди, ноги, лодыжки, ключицы, запястья, в которую он неприлично влюблен, — теперь мертва, дырочка от пули за левым ухом, как у какого-то придурка, а не существа, одетого (он никогда не видел, но уверен) в лифчик, пояс и множество других приспособлений, и…
— Я, в общем, в порядке. Просто мы, знаете, встречались с ней, говорили с ней…
«И чувствовали ее запах, слышали скольжение ее чулок, позвякивание драгоценностей, браслетов, видели трепет плеч, покачивание бедер, блеск волос, все-все-все», — подумал он, вслух же сказал:
— Мы знали ее, я и лейтенант Ньюмен.
Милнер глянул на Федеричи, мол: «Ну и хрен с того?». Потом перевел взгляд на Джонса:
— Попросите ребят из Хобокена прислать баллистические данные на ту «девятку», если это действительно она. Почти уверен, что объект Тимми обработан из той же машинки.
— Кто такой Тимми? — спросил Джонс.
— Вот — лейтенант Мак-Ивер.
— О, извините, лейтенант, — Джонс щелкнул пальцами, — ваш объект — это парень в киношке с попкорновой коробкой на голове?
Мак-Ивер, подтверждая, кивнул.
— Еще раз, как его имя?
— Корри. Майкл Корри. Он, м-м, ученый, отслеживал заразные болезни.
— Эпидемиолог, — уточнил Джонс.
Мак-Ивер кивнул.
— Дейв? — обратился Ньюмен.
— Да, Джейк? — дружелюбно отозвался Милнер.
Джонс, Федеричи и Мак-Говерн переглянулись, потом посмотрели на Мак-Ивера, который запрокинул голову и почесывал подбородок, избегая смотреть на них.
— Почему ты решил, что одна и та же «девятка» была использована в случае с Оберн и Корри?
— Ты навел меня на эту мысль, Джейк, — объяснил Милнер. — Ты только что повторил слова Оберн: почему Мак-Алистер не ведет сексуальную жизнь, не по причине ли какой-то болезни? Возможно, этот парень, Корри, точно знал, что там есть какая-то болезнь, и его убили за осведомленность. Может быть, Карен Оберн что-то пыталась раскопать, относящееся к этому же. Ее тоже убили.
