Джерри предусмотрительно запасся полиролем, который купил в магазине на Мэдисон-авеню — эту покупку он не решился пока включить в счет издержек по делу, — и теперь торчал напротив входа в квартиру Эмануэля, полируя чей-то автомобиль. Это предоставляло ему прекрасную возможность видеть всех, кто входил и выходил из двери, не околачиваясь без дела на фешенебельной улице, обитатели которой с подозрением отнеслись бы к праздношатающемуся. Не исключалось, конечно, неприятное осложнение, если вдруг объявится владелец автомобиля, но Джерри и на такой случай приготовил довольно убедительное объяснение.
Без пяти одиннадцать из здания вышел молодой человек. Ричард Горан, судя по всему. Джерри нырнул за автомобиль, якобы затем, чтобы протереть крыло, и окинул мужчину долгим взглядом. В расчеты Джерри входило встретиться с мистером Гора-ном позже в тот же день, и он не хотел засветиться раньше времени. К величайшему изумлению Джерри, мистер Горан являл собой воплощенную в жизнь идею Голливуда о том, как должен смотреться молодой предприниматель с Мэдисон-авеню при своем восхождении к высотам бизнеса. Зная, что Горан проходил курс лечения у психоаналитика, Джерри ожидал увидеть человека более суетливого и растерянного и уж точно не в столь безупречно сидящем костюме. Но перед ним предстал мужчина, всем своим видом излучающий уверенность.
Джерри почувствовал непонятное облегчение, о причине которого не стал особенно задумываться: сам того не зная, он невольно обрадовался тому, что мистера Горана не надо жалеть.
Когда объект его наблюдения исчез, направляясь, как он и предполагал, по Мэдисон-авеню, Джерри продолжил полировать автомобиль, правда уже не столь усердно, и даже сделал перерыв, чтобы выкурить сигарету. Он видел, как одна женщина вошла и как одна вышла, предположительно в кабинет и из кабинета доктора Барристера. К его удивлению, ни та ни другая не производили впечатления «на закате дней своих». Одна из посетительниц на самом деле была даже значительно моложе Кейт, а о ней Джерри думал, что скорее костьми ляжет, чем признает ее женщиной средних лет. (Кейт, конечно, имела достаточный опыт общения со студентами в возрасте Джерри и отлично знала, что он думает о ней.) Он заставил себя тщательно протереть дверцы автомобиля и теперь мог позволить себе не спеша покуривать, обдумывая, что же делать дальше. Джерри уже было совсем решил, что ему, пожалуй, лучше нагрянуть к Эмануэлю с какой-нибудь байкой, когда психиатр собственной персоной, с сигаретой в зубах, вышел из дверей и направился в сторону парка.
Джерри не мог, конечно, быть полностью уверенным, что это Эмануэль, но тот человек подходил по возрасту и к тому же носил настолько потрепанную одежду, которую уж никак не мог надеть на себя ни один из обитателей столь фешенебельного и красивого здания, кроме эксцентричного доктора, который, напялив старье, вышел прогуляться вокруг пруда. Джерри тщательно закупорил остатки состава для полировки и поставил флакон на крыло автомобиля в качестве частичной компенсации хозяину за использование машины в своих личных целях, после чего последовал за предполагаемым Эмануэлем в парк.
Если честно, то у Джерри не было четкого представления о том, как вести себя дальше. Не спеша прогуливаться вокруг пруда и, как бы случайно наступив на ногу и рассыпавшись в извинениях, попытаться завязать разговор? Эмануэль был уж точно не дурак, и удастся ли Джерри подсунуть ему такую явную туфту, оставалось под большим вопросом. Возможно, там, у водоема, подвернется что-то более подходящее? Одно не вызывало сомнений — этот человек действительно вышел прогуляться: во всех его движениях сквозила та энергия, которая свойственна тому, кто засиделся на месте и испытывает настоятельное желание размять ноги. Он даже не поленился переодеться ради получасовой прогулки.
Но он вовсе не собирался устраивать пробежку. На одной из дорожек объект слежки настолько замедлил шаг, что Джерри поневоле оказался слишком близко с риском быть замеченным. Эмануэль остановился. Перед ним возникла женщина — никто не мог бы с уверенностью сказать, сколько ей лет, — в крайне возбужденном состоянии. Она шумно всхлипывала, тушь и краска, смешавшись со слезами, оставили черные подтеки на ее лице. Другие, завидев ее, ухмылялись и старались перейти на другую дорожку, чтобы не проходить мимо. Джерри инстинктивно чуть было не сделал то же самое.
А вот Эмануэль остановился.
— Могу я помочь вам? — обратился он к женщине.
Джерри незаметно опустился позади Эмануэля на скамью. Женщина с подозрением ела глазами обратившегося к ней мужчину.
— Я потеряла его, — произнесла она, всхлипывая. — Просто задремала на минутку, а он ушел. Я плохо спала этой ночью, вот меня и разморило.
— Ваш маленький мальчик? — спросил Эмануэль.
Она кивнула:
— Я привязала его к скамейке, но он, должно быть, сумел освободиться. Сирил, дорогой, приди к мамочке, — начала окликать она. — А вы не испугаете его? — обратилась она внезапно к Эмануэлю.
— Какой он величины? — спросил в свою очередь Эмануэль. — Какого цвета? — В глазах Джерри эта сцена выглядела почти гротескной. Но Эмануэль положил свою руку на руку несчастной. — Какого цвета он был? — вновь переспросил он. Прикосновение его руки, казалось, успокоило женщину.
— Коричневого, — ответила она. — Вот такой величины. — Тут незнакомка сделала движение, словно держала рукой прижатую к телу собачонку небольшого размера. Она с любовью взглянула на пустое место, которое соответствовало размеру ее пропажи.
— Он не мог уйти слишком далеко, — заметил Эмануэль.
К этому времени вокруг них собралась уже небольшая толпа любопытных. Эмануэль начал шарить в ближайших кустах, и несколько зевак, правда пожав плечами, дабы показать, какой чепухой им все это кажется, присоединились к нему. Джерри заставил себя сидеть на месте. Спустя от силы минут пять какой-то мужчина нашел песика, не очень далеко, в какой-то куче грязного хвороста, имеющего на собачий взгляд особую прелесть. «По сравнению с хозяйкой куча веток явно выглядит привлекательней», — подумал Джерри.
Женщина, вернувшая себе беглеца, обрушилась на него, называя его «скверным, непослушным мальчиком», и сразу шарахнулась от Эмануэля, словно тот был бродягой, который назойливо приставал к ней. Мужчина, нашедший пса, многозначительно взглянув в сторону удаляющийся женщины, выразительно постучал пальцем по лбу. Эмануэль согласно кивнул и посмотрел на часы. Времени явно было в обрез. «У него в двенадцать пациент, — подумал Джерри, — а ему еще надо переодеться». Эмануэль медленно двинулся назад к авеню. Джерри за ним не пошел, а так и остался сидеть на скамейке, думая о Ричарде Горане. Необходимость переговорить с Эмануэлем прямо на глазах таяла в утренней дымке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
