– Ты и вправду доверишь мне заботиться о ней?
Ева кивнула:
– Да. Но пока ты не докажешь, что на тебя можно положиться, я буду постоянно трястись от страха за нее. И звонить домой каждые пятнадцать минут.
– Мистеру Кимблу это не понравится, – улыбнулась Сандра. – Наверно, лучше не давать тебе повода для беспокойства. Обещаю, со мной она будет в безопасности. В конце концов, тебя же я вырастила.
– Да, вырастила. И ты была тогда даже моложе, чем я сейчас. Ты очень сильная. И очень смелая.
Сандра удивленно моргнула.
– Ты действительно так считаешь? Странно. Никогда не думала… Знаешь, я просто делала то, что должна была делать. Нельзя быть смелым, когда живешь в постоянном страхе.
– Можно. – Ева помолчала, потом добавила: – Но я не хочу обременять тебя своим ребенком. Это несправедливо. Подумай, и если ты против…
Она не успела закончить.
– Мне бывает порой так одиноко, – перебила ее Сандра. – Ты – сильная. Долгое время ты обходилась без меня. Теперь я помогаю тебе, и мне это нравится. Я чувствую себя нужной.
– Так и есть. Ты нужна мне. – Ева посмотрела на дочь. – И еще больше нужна Бонни. Ей понадобится вся наша помощь и поддержка. Мы оградим ее от всего ужасного и отвратительного, гадкого и грязного. У Бонни должна быть другая, хорошая жизнь. И мы обеспечим ей такую жизнь, если постараемся.
– Тебе взаправду нужна моя помощь?
– Конечно.
Сандра подошла ближе. Посмотрела на спящую внучку. Провела пальцами по рыжевато-каштановым волосикам.
– Посмотри. У нее такие же волосы. Она будет настоящей красавицей. Ты права – тебе понадобится моя помощь. Ты никогда не старалась выглядеть симпатичной, так что мне придется научить нашу девочку кое-каким хитростям. По-моему, у нее будут кудряшки. Не помню, у Джона Галло волосы были курчавые? – добавила она рассеянно.
Ева даже вздрогнула. Она считала, что Бонни всецело принадлежит ей одной, и не думала о ее отце. Вернее, сознательно блокировала все мысли о нем.
– Нет. Густые. И немного волнистые. Но не курчавые. – Она снова посмотрела на дочь. Кожа, пожалуй, более смуглая, чем у нее. И глаза немного темнее, но они еще могут приобрести тот ореховый оттенок, как у самой Евы. Ямочки на подбородке, как у Джона Галло, заметно не было. Нет, девочка определенно унаследовала больше от матери, чем от отца. Кроме, разве что, той особенной красоты, которую мгновенно отмечал каждый, кто видел Бонни. Джон был красавчиком – на этом сходились все, – и хотя он называл ее «прекрасной», Ева знала, что это не так.
И все же она не хотела думать о дочери как о некоем продолжении одного из родителей. Бонни – сама по себе. Уникальная и единственная.
– Так ты поможешь мне с моей малышкой?
– Похоже, придется. – Сандра тепло улыбнулась спящей внучке. – Ты с самого начала называешь ее чудом, и, естественно, другого пути ей не остается. Я с первого взгляда поняла, что понравилась ей.
– Какая прелестная девчушка! В этом желтом платьице словно солнечный лучик.
Ева обернулась. К ней по улице шел, глядя на сидящую в прогулочной коляске Бонни, Тед Даннер.
– Дай-ка подумать… Ей ведь месяцев пять?
– Шесть. – Ева наклонилась, поправила сползший набок солнцезащитный козырек. – Она просто маленькая для своего возраста. Но совершенно здоровая.
– Вижу. – Он присел и с улыбкой пощекотал малышку под подбородком. – Она не только здоровая, но и счастливая. Это очень важно. Джон гордился бы ею.
– Да, счастливая. И ей нравится кататься в коляске.
– Знаю. – Тед Даннер помолчал. – Я, признаться, всю неделю за вами наблюдаю. Никак не решусь подойти и поговорить.
– Но почему? Думали, я буду против вашего знакомства с Бонни? – нахмурилась Ева. – Послушайте, мистер Даннер, я на вас зла не держу. Джон вас любил и считал добрейшим человеком. По-моему, он поступил неправильно, втянув вас в наши дела, но ничего плохого у него и в мыслях не было. – Она подняла голову и, помолчав, спросила: – Вы о Джоне что-нибудь слышали? Столько времени прошло…
– Для меня это время тянулось еще дольше, чем для тебя, – вздохнул он. – Ты-то была занята. И Джон для тебя, наверно, как давний сон.
– Бывает и так, – согласилась Ева. – Вы должны меня понять. Мы ведь толком друг друга и не знали.
– Джон думал, что узнал тебя хорошо. Много о тебе рассказывал. Говорил, что ты тронула его, как никто другой. – Он снова взглянул на Бонни. – И этот прелестный ребенок у тебя от него.
– Поверьте мне, ребенок в его планы не входил. Никто из нас этого не хотел. Так случилось. – Она задумчиво кивнула. – Я не стану просить вас ничего не сообщать Джону о Бонни. Рано или поздно он все равно узнает.
– Не узнает. – Его глаза вдруг влажно блеснули. – Тебе больше не нужно беспокоиться из-за Джона. Поэтому-то я так долго не решался к тебе подойти. Извещение пришло в прошлом месяце. – Он сунул руку в карман и достал мятый листок. – Джона больше нет. Он пропал без вести у берегов Северной Кореи вскоре после прибытия туда. Останки были обнаружены в каком-то заливе пять недель назад. Его опознали по зубной карте. Армия сожалеет о потере. Они, наверно, пришлют мне эту чертову медаль. – В голосе Теда Даннера зазвучали горькие нотки. – Сожалеют о потере. Парню едва исполнилось девятнадцать. Вся его жизнь была сплошным адом. Он и пожить-то по-настоящему не успел – они не дали ему такой возможности.
– Джона больше нет? – прошептала Ева, повторяя застрявшие в памяти слова. Она упорно отказывалась допускать даже мысль о том, что Джон Галло может быть мертв, но теперь немыслимое, невозможное обрело страшную силу факта. – Они уверены?
– Прочитай извещение.
Ева взяла листок, пробежала глазами по строчкам. Сухо. Официально. Печально. Но, как и сказал Тед Даннер, ни намека на подлинную трагедию смерти молодого, сильного парня, только-только вступившего во взрослую жизнь. Шлюзы памяти вдруг открылись, и на нее обрушились воспоминания. Джон в больнице. Джон несет Сандру на руках. Джон в постели… с ней. Неизменно уверенный в себе, решительный, полный жизни, противоречивый, то сдержанный, то взрывной. Он вошел в ее жизнь неожиданно и задержался в ней недолго, но успел оставить такой глубокий след, как никто другой. И вот теперь этого Джона Галло больше нет в живых? Она вдруг ощутила невыносимое бремя утраты.
– Мне очень жаль, – тихо сказала Ева, протягивая извещение.
– Мне тоже. – Тед Даннер сунул листок в карман. – Я обещал ему присматривать за тобой. Ты не против? Я обязан выполнить его просьбу. Мешать я не стану.
– Я не против. – Она протянула руку и дотронулась до его плеча: – Может быть, заглянете к нам как-нибудь на обед? Готовлю я паршиво, но у моей матери получается очень даже неплохо.
