адрес квартиры и, по совместительству, книгоиздательства «Альциона». Пользовались имажинисты замечательной библиотекой Кожебаткина. Известна фотография Сергея Есенина и Александра Мелентьевича Кожебаткина, сделанная весной 1919 года. Жене Кожебаткина, Жанне Евгеньевне, была подарена «Трерядница» Есенина с дарственной надписью. В Государственном литературном музее хранится следующая записка: «Александр Мелентьевич. Заходили к Вам Есенин и Мариенгоф. Взяли «Песнеслов» и удалились. С извинением и приветом. Кожебаткину Есенин». Датируется не ранее 11 августа 1919 года. В письме А. Сахарову из Ростова-на Дону в 1920 году Сергей Есенин писал: «Ежели на горизонте появится моя жена Зинаида Николаевна <Райх>, то устрой ей как-нибудь через себя или Кожебаткина тысяч 30 или 40. Она, вероятно, нуждается, а я не знаю ее адреса». Подойдя изогнутым Скатертным переулком к искомому дому № 22, между Большой Никитской и Поварской, поднимаю голову и вижу эмблему с символикой масонов! Дом был построен в 1915 году 1-м Никитским товариществом.
Скатертный переулок, дом 22
Айзенштат Д.С
Давид Самойлович Айзенштат, авторитетный московский книжник, один из инициаторов создания Русского общества друзей книги, как и А.М. Кожебаткин, был компаньоном С. Есенина и А. Мариенгофа по книжной лавке. Когда кто-нибудь в беседе вспоминал Давида Самойловича, то чаще всего слышались эпитеты «милейший и добрейший». Д.С. Айзенштат любил С. Есенина и считал его человеком исключительно талантливым. На книге «Исповедь хулигана», подаренной Давиду Самойловичу автором, стояла вот такая «говорящая» дарственная надпись: «Дорогому Давиду Самойловичу // Доброй няньке с любовью. С. Есенин». Очевидно, что поэт отвечал старшему товарищу нежной симпатией. Продавцом книг Есенин был неважным, и часто получал нагоняй от «няньки». Забавную сценку описывает Мариенгоф:
«Собственно говоря, зазря выдавали нам дивиденд наши компаньоны по книжной лавке. Давид Самойлович Айзенштат – голова, сердце и золотые руки «предприятия» – рассерженно обращался к Есенину: «Уж лучше, Сергей Александрович, совсем не заниматься с покупателем, чем заниматься, как вы или Анатолий Борисович». «Простите, Давид Самойлович, – душа взбурлила». А дело заключалось в следующем: зайдет в лавку человек и спросит: «Есть у вас Маяковского «Облако в штанах»? Тогда отходил Есенин шага на два назад, узил в щелочки глаза и презрительно обмерял ими, как аршином, покупателя: «А не прикажете ли, милостивый государь, отпустить вам Надсона? Роскошное имеется у нас издание в парчовом переплете и с золотым обрезом». Покупатель обижался: «Почему, товарищ, Надсона?» «А потому, что я так соображаю: одна дрянь! От замены того этим ни прибыли, ни убытку в достоинствах поэтических… переплетец же у господина Надсона несомненно лучше». Налившись румянцем, как анисовое яблоко, выкатывался покупатель из лавки.
Удовлетворенный Есенин, повернувшись носом к книжным полкам, вытаскивал из ряда по-аппетитнее книгу <…>». Грешен был Сергей Александрович: любил посидеть с книгой на узкой лесенке, ведущей на второй этаж… А еще, стоя на этой лесенке, бывало, развлекал покупателей чтением своих стихов… Проживал Давид Самойлович Айзенштат в шаговой доступности от места работы – на Малой Никитской, в доме 12. Этот адрес указан на письме Софье Андреевне Толстой-Есениной. Давид Самойлович сообщал ей о судьбе бюста поэта работы С. Коненкова, украшавшего витрину книжной лавки. Дом 12 на Малой Никитской улице признан архитектурной жемчужиной. Усадьба, известная как дом Бобринских (ее первоначальными владельцами были Нарышкины), строгое, в классических формах XVIII века, здание с двумя флигелями. В правом флигеле в 1826 году квартировал приятель Пушкина В.П. Зубов, а в 20-х годах ХХ века здесь бывал Сергей Александрович Есенин. «Давид Самойлович Айзенштат был составной частью старой Москвы. Если представить себе московскую улицу того времени – будь то Большая Никитская или Моховая с рядами букинистических лавок, или Леонтьевский переулок с таинственными закутками антикваров, – то увидишь на этой улице слабую, столь немощную, что кажется, ее может снести ветром, фигуру Айзенштата. Чуть бочком, подчиняясь остатку бокового зрения в глазах под толстыми стеклами очков, с палочкой, украшенной костяным набалдашником, с набитым портфелем куда-то торопится, беспомощно переходит широкую улицу Айзенштат. Смотреть на него со стороны было страшно: так плохо видел, таким казался неприспособленным к растущему движению огромного города. Но влекли его через шумные улицы не только дела и даже не столько дела, сколько потребность увидеть близких ему по склонности и любви к книге людей, подышать воздухом книги, посоветовать любителю или, наоборот, разочаровать его», – так любовно отозвался писатель Владимир Лидин о Давиде Самойловиче. Давид Самойлович Айзенштат был приглашен и на свадебный ужин с Айседорой Дункан, и на свадьбу с Софьей Толстой… Тяжело переживал смерть своего любимца, Сергея Есенина, этот милейший и добрейший человек.
Малая Никитская, дом 12
Владимир Лидин
На Малой Никитской, в доме № 8 снимал квартиру писатель Владимир Германович Лидин (Гомберг). Он был знатоком литературного быта и библиофилом. С Сергеем Есениным скорее приятельствовал и был коллегой по книготорговой части. Он работал в комиссии, «разбиравшей накопленные книжные сокровища в национализированных букинистических магазинах». Вспоминал: «Со свечей в бутылке, ибо не было света, в подвалах с лопнувшими от мороза радиаторами отопления и полузалитыми водой, разбирали мы книги, многие из которых пополнили книжные хранилища библиотек имени В.И. Ленина и Коммунистической академии». На Тверской, рядом с Моссоветом, находилась книжная лавка «Содружество писателей» (не сохранилась), в ней и трудился В. Лидин в компании профессора Ю. Айхенвальда и философа Г. Шпета. Помещение не отапливалось, продавцы стояли в шубах и шапках, выдыхая облако пара. За их спинами теснились книжные сокровища. «Мы переворачивали страницы, дуя на них, потому что книги были каляными от холода; мы познавали прелесть общения с книгой <…>». В лавку часто наведывался Сергей Есенин. В. Лидин тоже бывал в лавке на Большой Никитской, 15, где трудились Есенин и Мариенгоф, благо, что она была совсем рядом.
О работе Есенина в книжной лавке В. Лидин был невысокого мнения: «Сергей Есенин, беспомощный и неприспособленный к этому делу: впрочем, ему помогали весьма расторопные поэты-имажинисты». Своеобразным клубом писателей была комнатка позади лавки «Содружество писателей». Забегал туда и Есенин, по словам Лидина, «простодушный, когда он появлялся один». Владимир Лидин родился в купеческой семье, получил домашнее образование, затем окончил юрфак Московского университета. Печатался с 1912 года. Был близок к Борису Пильняку, с которым общался и Сергей Есенин. Лидин собрал коллекцию автографов писателей-классиков. В 1921 году на первой странице «Исповеди хулигана» Сергей Есенин написал: «Владимиру Германовичу Лидину в знак расположения. С. Есенин». Как вспоминал В. Лидин, Есенин сделал это «застывшей от холода рукой». Поскольку дом № 8
