— Можете пересчитать деньги, пока мы ждем, — предложил внушительный тип.
— Так и сделаем, — ответила женщина. — И можете убрать свою артиллерию. Мы не из тех, кто идет на попятный в…
Входная дверь с грохотом отлетела в сторону, и в комнату ворвался ужас: мохнатое чудовище размером больше человека, голова мотается на длинной шее туда-сюда, глаза красные, в лапе странного вида пистолет. Оно выстрелило, и огромная пуля, ударив внушительного господина в грудь, пробила в ней дыру величиной с его же голову. Края дыры шевелились по мере того, как странные серые насекомые вгрызались в рану, поедая плоть.
За монстром появилась женщина в трико с бластером в руке. От двух ее выстрелов спутник внушительного крутанулся на месте и упал, а похитительница лишилась головы.
Один из наемников повернулся, было, бежать, но огромный лысеющий мужик, рыча от ярости, изловил его за штаны и с хрустом припечатал к стене. Бандит остался лежать неподвижно.
Последний из шайки не успел поднять руки. Гарвин дважды выстрелил ему в грудь.
Сверху раздались взрывы. Чака разносил флаеры на крыше.
Пока остальные быстро обыскивали тела и комнату, Махим опустилась на колени перед Ньянгу, пощупала пульс.
— Думаю, он жив…
Ньянгу открыл глаза.
— Разумеется, я жив, — произнес он уютным голосом. Потом, зевая, огляделся. — Кстати, а что празднуем?
Глава 10
Большую часть обратной дороги Янсма провел, изучая документы, изъятые с трупов внушительного господина и его спутника.
Выйдя из флаера, Гарвин отвел Дарод в сторонку. Дилл и Аликхан понесли Ньянгу в корабельный медпункт. Махим шла рядом с носилками.
— Ты, помнится, трепалась, что у вас с Лир есть идея насчет адской машинки, которая разберется с делами самым решительным образом. Трепалась?
— Я не треплюсь в таких делах. — Монтагна выглядела обиженно. — Лир с моей помощью все просчитала. Думаю, вся эта долбаная планетка нуждается в небольшой встряске.
— У парня, который выглядел как начальник, оказалась членская карточка социал-демократической партии. — Славный мир, скажу я вам. — Дарод попыталась сделать вид, что не шокирована. — Ребятки, которые нас наняли, пытаются нас же и поиметь. Очень остроумно.
— Да уж, — согласился Гарвин. — Ты еще говорила что-то насчет того, что вы знаете, куда засунуть упомянутую адскую машинку, и точной даты, когда она должна сработать?
— Конечно. Плевое дело.
— Займитесь этим. Хватит с меня этих идиотов. Отныне и навсегда.
К рассвету городок аттракционов был разобран, и все цирковое имущество погружено.
«Большая Берта» весь день просидела на стартовой платформе с задраенными люками, не отвечая ни на какие звонки. Над ней зловеще кружили все три «аксая», пикируя на два холосъемочных флаера, пытавшиеся приблизиться к кораблю.
В полночь от корабля отделился маленький катер и на бреющем полете, ниже любого радарного горизонта, унесся к столице.
Он на мгновение завис над большим белым зданием на холме, и две женщины в черном с тяжелыми ранцами спустились по веревке на крышу одного из флигелей, вскрыли окно и исчезли внутри.
Через час они появились снова. Катер подобрал их и помчался обратно к «Большой Берте».
Охрана на территории Гражданского Дворца так ничего и не заметила.
За час до рассвета без разрешения и уведомления портовых властей «Большая Берта» оторвалась от земли и навсегда покинула систему Тиборга.
Глава 11
Кайле/Кайле IV
Система Кайле, некогда главная верфь Конфедерации, произвела на Гарвина впечатление брошенного завода.
Когда-то три планеты служили рудниками для Кайле IV, наиболее обитаемой и являющейся центром кораблестроения. Но «Большая Берта» засекла активность только на одной, и то слабую.
Кайле IV выглядит серой, подумал Гарвин и тут же поправил сам себя: серо-зеленой.
Обширные леса карабкались к заснеженным вершинам гор. Зеленеющие долины дышали странным, морозным гостеприимством. Большинство городов, построенных из серого камня, располагались по берегам широких рек.
Готовые и недостроенные звездолеты всех встречающихся в Конфедерации типов заполняли посадочные поля. Некоторые вместо антикоррозийной оболочки покрывал толстый слой ржавчины.
Пока «Большая Берта» приближалась к планете, у Ньянгу в голове всплыли какие-то древние стихотворные строчки. При этом он не помнил, ни где прочел или услышал их, ни имени поэта.
Мать взяла меня в города, когда
Я лежал еще у нее в утробе.
Но холод лесов пребудет со мной
До дня моей смерти, до дня моей смерти.
— Что это ты там бормочешь? — спросил Гарвин.
— Стихи.
— Что-то рифмы не слышно, — подозрительно заметил Гарвин. — Вряд ли что-то стоящее.
— Вероятно, нет.
«Большая Берта» трижды облетела вокруг Кайле IV, передавая на всех открытых и разрешенных частотах цирковую музыку, рычание больших кошек, трубные крики слонов и вопли зазывал. И теперь только глухой или затворник не знал, что в городе цирк.
Нана-боты пронеслись по главным магистралям больших городов, разбрасывая рекламные листовки во все стороны. Гарвин радостно принимал звонки с жалобами от городских властей, обещая выплатить любые штрафы за загрязнение среды, предпочтительно контрамарками.
«Аксаи» отягчали преступление к вящей ярости политиков и радости детей, проносясь на бреющем полете над городами с длинными развевающимися транспарантами, которые по мере перехода дня в ночь начинали светиться, мерцая:
ЛЬВЫ! МЕДВЕДИ! ТИГРЫ! СЛОНЫ!
ЗЕМНЫЕ ЛОШАДИ!
КРАСИВЫЕ ЖЕНЩИНЫ!
ТАИНСТВЕННЫЕ ЧУЖАКИ!
АКРОБАТЫ! СИЛАЧИ! КЛОУНЫ!
СМЕРТЕЛЬНЫЕ НОМЕРА!
Объявив о своих намерениях во время последнего витка, «Большая Берта» трижды облетела столицу под названием Ленду и затем на вторичной тяге медленно поплыла к ближайшему полю и села.
Прожектора выхватили садящийся чудовищный корабль, и к нему повалила толпа.
Вокруг, к неудовольствию капитана Лискеарда, кружили гражданские флаеры.
Трап от главного шлюза опустился, и наружу хлынули клоуны и лилипуты. Гарвин в белой форме в сопровождении Кекри Катун в белом же наряде, отбрасывающем разноцветные блики и закрывавшем не больше, чем это совершенно необходимо, вышел навстречу спешно собранным сановникам. Среди них находился и правитель планеты Граав Ганил — человек средних лет с печальным лицом и намечающимся брюшком. Гарвину это показалось интересным. Явление главного начальника собственной персоной наводило на размышления о распространенности межзвездных перелетов в настоящий момент. Ньянгу, с другой стороны, заметил, что Ганил прибыл в сопровождении только одного помощника и водителя-охранника. Либо на Кайле отсутствует какая бы то ни было диктатура, либо все схвачено куда лучше, чем на Тиборге.
После взаимных приветствий Гарвин сообщил, как все цирковые тронуты, а местные заверили, что это событие века.
Перед рассветом Эрик Пенвит арендовал огромную территорию на окраине Ленду, и туда направились тяжелые флаеры, нагруженные брезентом, будками, павильонами, эскадрилья флаеров поменьше для челночных перевозок и рабочие сцены.
Ранние пташки, в основном малышня, начали собираться, как будто в школу на занятия. Гарвин забыл о существовании такого явления и теперь опасался, что чиновники просто на пену изойдут. Если, конечно, они сами не выстраивались вдоль улиц вперемешку с, казалось, всеми детьми Кайле, когда флаеры носились туда-сюда, возвещая, что представление надвигается.
Так оно и было.
Хищники в летающих клетках, слоны своим ходом, гарцующие лошади с Монтагной, Квиеком и его двумя женами, не считая снующих лилипутов, клоунов пешком, во флаерах, в странных старомодных колесных повозках, разбрасывающих по дороге конфеты, оркестра Атертона в двух флаерах, силача Дилла, позирующих девочек из кордебалета, скачущих и кувыркающихся по всей длине процессии акробатов. И все это во главе с Гарвином, стоящим в открытом черном лимузине с совершенно блаженным лицом.
На заднем сиденье расположился Ньянгу и, скорчившиеся, чтобы их не было видно, два отличных стрелка — на всякий случай.
Они добрались до места без приключений, когда шатры были уже установлены.
Гарвин покинул лимузин, поклонился благоговейно глядящим полицейским и принюхался.
— Люблю запах брезента поутру, — счастливо произнес он.
Цирк и вправду был в городе.
К вечеру билеты оказались распроданы на неделю вперед, а заказы все поступали.
— Похоже, в этих краях людям нечем заняться. — Ньянгу наблюдал за цифрами, вспыхивающими на экранах в «красном фургоне», который на самом деле был отсеком на борту «Большой Берты», но денежный центр цирка по традиции назывался «фургоном».
Сопи Мидт ухмыльнулся.
— Действительно, похоже. Взгляните на всех этих мотыльков, что слетелись сюда. Черт, хотел бы я, чтобы Янсма позволил мне развернуться по-настоящему. Самое время для моих девочек. Знаешь, как бы мы разбогатели? — он с надеждой посмотрел на Иоситаро.
