по ловле ежей, пришла всем хвастаться медалью, но в последний момент узнала, что это совсем не олимпийский вид спорта.
– Он испарился, получается? – скептически спросила Ольга Дмитриевна.
Как хорошо, что я закрыл окно после того, как вылез!
– Да нет… Тут, понимаете…
– Я всё понимаю, Двачевская! Что ты, что соседка твоя – постоянно одно и то же, одно и тоже! Сколько можно уже?!
– Но ведь правда!
– Что правда, что? У тебя один рассказ лучше другого. Про Семёна в твоём домике, про приставания. Что ты придумываешь постоянно? Вообще ужас.
Алиса казалась действительно расстроенной и, что ещё удивительнее, не пыталась огрызаться. С одной стороны, меня такая ситуация забавляла, но с другой – Двачевскую всё же было немного жаль. Хотя сама заслужила. Наконец вожатая закончила отчитывать её и ушла. Алиса была вне себя от злости. Она сжала кулаки и вся тряслась, а её лицо так покраснело, что, казалось, она сейчас лопнет. Я сидел в кустах и тихо посмеивался. Однако мне всё же было интересно, что же она замышляла, и, наплевав на страх быть поколоченным, я вышел из своего укрытия.
– И что же ты хотела показать вожатой? Меня?
Алиса обернулась и недоуменно уставилась в мою сторону. Впрочем, через секунду недоумение сменилось негодованием.
– Ты! Ты!
– А что я?
– Хотела тебе отомстить! – она немного смягчилась.
– За что это?
Действительно, что я такого сделал этой девочке, чтобы мне ещё и мстить?
– За то, что обыграл меня в карты!
Важный повод! Без сомнения.
– Ясно. Может быть, мне стоит перед тобой извиниться? – ехидно спросил я.
– Да иди ты! – она, хлопнув дверью, зашла в домик.
Я совсем не обижался на Алису. В конце концов, от неё вполне можно было ожидать чего-нибудь подобного. Тем более всё обошлось, в общем-то, без последствий. И даже более того, удача была на моей стороне, её растерянный и смущённый вид доставил мне массу удовольствия. Посмеиваясь, я удалялся от домика Алисы, который чуть не стал для меня смертельной ловушкой.
. .
На обед я шёл со смешанными чувствами – выполненного долга и бесцельности последних нескольких часов. Столовая была битком. Остаться незамеченным не получилось – меня окликнула Ольга Дмитриевна:
– Семён, иди к нам.
За четырёхместным столом сидели вожатая, Славя и Электроник. Я кивнул головой и отправился за обедом. В этот раз мне пришлось несколько минут постоять в очереди. Сегодняшнее меню мало чем отличалось от меню предыдущих дней. По крайней мере по внешнему виду блюд. Когда я сел за стол и пожелал всем приятного аппетита, Ольга Дмитриевна сказала:
– Ну, и что вы думаете?
– О чём? – спросил я, хотя всё и так было понятно.
– О Шурике! Уже обед, а его всё нет, – я подметил пушкинскую рифму, но не стал акцентировать на этом внимание.
– Мы обыскали весь лагерь, – расстроенно сказала Славя.
– Я обошёл весь окрестный лес, – добавил Электроник.
Ольга Дмитриевна посмотрела на меня.
– И я… помогал.
– Надо звонить в милицию! – серьёзно заявила вожатая.
– Может, хотя бы до вечера подождём? – лениво заме– тил я. – Домой он поехал, например.
– Не может быть! Шурик живёт отсюда в тысячах километров, – воскликнула Ольга Дмитриевна.
– Ну так на поезде.
– До ближайшей станции… – она замолчала. – Далеко.
А вот это было уже интереснее. Как только разговор заходит о том, как выбраться из «Совёнка», все местные обитатели сразу же пытаются сменить тему.
– Далеко – это сколько?
– Это много, – вожатая посмотрела на меня так, что по её виду можно было понять, что дальнейшие расспросы неуместны.
– Значит, надо идти глубже в лес! Может, он заблудился! – Славя.
– У Шурика всегда с собой компас, – вмешался в разговор Электроник.
Интересно, что ещё можно найти в его чудо-жилетке, если она у него вообще есть? Мне бы компас вряд ли помог, заплутай я в лесу.
– И в милицию! В милицию вечером! – настаивала на своём Ольга Дмитриевна.
Хотя бы не немедленно.
– Ну, до вечера… – протянул я. Все замолчали. – Ещё далеко до вечера, я в этом смысле.
– Если он правда пропал, то нельзя медлить! – хмурилась вожатая.
– Мы не можем пока этого знать, – тревожно произнесла Славя.
– Ну а где он тогда, где он? – в словах вожатой была доля истины: довольно странно вот так «прятаться» целый день.
Да и зачем ему это? Всё-таки Шурик показался мне вполне серьёзным пионером, а такое поведение больше подошло бы Ульянке. Значит, действительно были основания полагать, что он пропал.
– В любом случае мы сделали всё от нас зависящее, теперь остаётся только ждать.
Славя, Электроник и Ольга Дмитриевна грустно посмотрели на меня, но ничего не сказали.
. .
Закончив обедать, я отнёс поднос на стол с грязной посудой и вышел из столовой. Ещё даже не вторая половина дня. Чем бы заняться? Лагерь словно отходил к послеобеденному сну. Только Генда пристально смотрел на меня из-под очков. Конечно, взгляд его был направлен на что-то другое, но мне казалось, что он следит именно за мной. Наверняка он знает, куда пропал Шурик. Только вот рассказать не сможет. Я задумался над исчезновением руководителя кибернетического кружка. Может быть, оно тоже как-то связано с моей ситуацией?
– О, пионер! – передо мной стояла медсестра.
Я вопросительно посмотрел на неё.
– Посиди в медпункте за меня. Мне нужно срочно отойти. Травма у кого-то, – сказала она тоном Ольги Дмитриевны.
– Я?
– Да, ты! Вот ключи! – медсестра кинула мне ключи и убежала.
Почему именно я? Как будто больше некому! И что конкретно я должен делать? А если что-то случится? Но раз уж отказаться не успел, то ничего не поделаешь.
Я стоял перед дверью в нерешительности. С одной стороны, ничего страшного – посижу здесь полчасика, она вернётся. Ну, а если кто-то действительно придёт за помощью? Со сломанной ногой? Или пробитой головой? Меня охватило нешуточное волнение. Наверное, в этом лагере, кроме ссадин и синяков, никаких серьёзных травм не бывает. Но в то же время не давала покоя мысль – случись что, и я окажусь беспомощным. Ведь я даже не представляю, как правильно делать искусственное дыхание!
Моё внимание привлёк журнал, лежащий у медсестры на столе. Хороший способ отвлечься. Наверное. Он назывался «Советская модница». Год и месяц издания нигде указаны не были. Впрочем, ничего удивительного – здесь случаются и более странные вещи, а про советские журналы я знал всего лишь чуть более, чем ничего: может, на них и не печатали дату выпуска. С глянцевых страниц на меня смотрели
