категории.
– Сперва вы должны изучить материальное положение нашей семьи, я права?
– Да.
– Скажите, смерти предшествовал половой акт? – внезапно спросила она.
– Признаков сексуального насилия обнаружено не было.
– В день убийства, может, и нет, а вообще?
Следователь знал ответ, но ему было некомфортно разговаривать на эту тему. Он произнес:
– Половая связь отсутствовала.
Госпожа Юн взяла у него фотографию:
– Даже самая плохая мать поймет, что ее дочь влюблена. Посмотрите на ее лицо.
На снимке Чэён выглядела очень счастливой.
– Вы когда-нибудь слышали об убийствах на почве школьной травли? – спросила госпожа Юн.
– Я, конечно, знаю много случаев школьной травли, но чтобы убить… Надо проверить, но, насколько мне известно…
– Понятно, значит, такого не бывает. А на почве отношений ученика и взрослого?
– Мы прорабатываем эту версию.
– Прорабатываете? Сколько уже времени прошло с момента ее смерти! Вы чем вообще заняты? – взорвалась она. – Найдите его! Найдите убийцу! Он отнял у меня все!
Ее глаза покраснели от слез. В них читалась глубокая скорбь, которую сможет вылечить только время.
– Когда расследование закончится, мы вернем вам фотографию, – спокойно произнес следователь.
– Сожгите ее к чертовой матери! – закричала госпожа Юн.
Ли направился к выходу.
– Нет, не сжигайте! – Она бросилась к нему и трясущейся рукой схватила за пиджак. – У меня нет других ее фотографий. Ни одной, даже на телефоне. Я любила Чэён больше жизни… Почему же у меня нет ее снимков…
Она упала на колени. Следователь не отреагировал: ему казалось неуместным утешать мать жертвы.
Ее крики перешли в стоны.
– Доченька… – всхлипывала, сидя на полу, госпожа Юн.
Ли скептически размышлял о произошедшем. Сон Чэён отравили, а профессиональная деятельность ее родителей, по иронии судьбы, связана с медикаментами. Следователь планировал наведаться в университет, где работала мать жертвы, и допросить местного фармацевта: не было ли в последнее время в поведении госпожи Юн чего-то странного?
«Следователей никто не жалует. Ни преступник, ни жертва», – думал Ли.
Он вышел из огромного, как склеп, дома, который переживал не лучшие времена, и вернулся к машине.
Школьные знаменитости
Наступило время обеда. Пом, Сохи и Еха заняли стол у окна.
– Приходите после школы ко мне, – приказным тоном произнесла Пом, – оторвемся.
Сохи и Еха переглянулись.
– Оторвемся? Что ты имеешь в виду?
– Да что вы вообще знаете про развлечения! Играли когда-нибудь в рамми?
Детективы молча смотрели на нее в недоумении.
– Значит, не играли. Ладно, тогда давайте в гоу-стоп, как обычно.
Теперь Сохи поняла: рамми – это очередная игра в карты.
– Играй сама, – твердо произнесла она.
– Ты просто боишься проиграть, – парировала Пом.
Сохи нахмурилась:
– Ты не понимаешь: мы заняты. Тебе наплевать на учебу – найдешь свои дары и отчислишься, а нам еще на дополнительные занятия ходить надо. Знаешь, как тяжело сдать экзамены? Никому не говори, что учишься в школе: твою праздную жизнь не поймут.
Пом рассердилась:
– Да что ты заладила со своей учебой? Все равно вы до моего Сонби не дотягиваете.
«До моего Сонби… Упоминает его в каждой фразе». Сохи начала злиться:
– Ну вот с ним и играй в карты.
– Он сегодня какую-то олимпиаду по естествознанию пишет. Что прикажете делать без моего Сонби? – простонала Пом.
«А от меня ты что хочешь? – собиралась было сказать Сохи, но передумала: – Вдруг еще рак на меня нашлет».
Вместо этого она сказала:
– Если хочешь пойти вместе с Сонби на олимпиаду, тебе нужно получить сто баллов по естествознанию.
Пом вдруг замолчала. «Может, контрольные – тоже ее слабость? Ладно, запомню на всякий случай», – подумала Сохи.
Какое-то время они ели молча.
– Извините. – К их столу подошел Медвежонок и неловко посмотрел на Пом.
– Чего тебе? – зло уставилась на него шаманка.
– Здравствуйте. Несколько дней назад вы меня поколотили…
– Мстить пришел? – спросила Пом.
Он молчал.
– Есть поговорка такая: отомстить никогда не поздно, даже через десять лет. Я сейчас не в духе, так что давай лет через десять и поговорим.
От этих слов парнишка затрясся от страха.
– Да нет, я хотел спросить про тот день. Что со мной произошло? Я ничего не помню. Мне сказали, что я упал на пол, изо рта шла пена. Может, вы… знаете?
Сложно было представить, чтобы такой бугай стушевался перед девочкой. Похоже, он чувствовал, что Пом сильнее.
Медвежонок сел рядом.
– У тебя белый бейджик, получается, ты в седьмой класс перешел? – спросила Пом.
– Да, – тихо ответил он.
У разных параллелей в школе были бейджики разных цветов: у седьмых классов – белые, у восьмых – желтые, у девятых – красные.
– Тогда почему ты сел с теми, кто старше тебя на два года? – крикнула Пом.
Беднягу словно молнией ударило. Он не ожидал такой реакции. Его добродушная внешность никак не соотносилась с ростом и весом. Он мог одной левой поднять Пом и выбросить ее из окна, но вместо этого только сидел и всхлипывал.
– Ну вот, у меня аппетит пропал. Ты вроде не маленький, должен уже знать, что школа – это джунгли, тут нужно всегда быть начеку. Понял? – строго произнесла Пом.
– Да.
– Что такое школа?
– Это… джунгли.
– Если понял, иди умойся и повтори это еще сто раз, – холодно приказала Пом.
Он взял поднос и, вздохнув, встал с места.
– Эй, иди к нам, – мягко позвала Еха. Она больше не могла смотреть на происходящее.
Просияв, Медвежонок пересел поближе к детективам.
– Ким Пом! – повысила голос Сохи. – Когда уже начнешь нормально себя вести? Целый месяц с нами проучилась, пора привыкнуть к здешним порядкам.
– А ты просто не обращай на меня внимания.
– Как можно быть такой грубиянкой? Для тебя что, всё вокруг – игра?
Как ни пыталась Сохи понять Пом, у нее ничего не получалось. Они заключили договор в ее доме, но, похоже, терпение Сохи лопнуло: общаться с шаманкой больше не хотелось. Она чувствовала, что Пом относится к ней как к вещи. «Конечно, она добывает много информации для расследования и помогает в чем-то, но вдруг это ее очередная уловка? Да и следователь ничего не говорит. Может, и призрака не существует?» – рассуждала она. В тот день детективы отправились в дом ведуньи в отчаянии: их расследование зашло в тупик. Как и многие другие, они пришли к шаманке, чтобы излить душу. А сейчас… «Пусть мы неудачницы и пусть у меня нет ни одной подруги, кроме Еха, но я должна все сказать Пом. С нас хватит. Больше не хочу иметь ничего общего с этой грубиянкой». Сохи уже была готова озвучить свои мысли, как вдруг на
