— Мы все бедные! — устало проговорил он. — Где тетя Эмми?
— Я уложила ее в кровать, и она уже спит. — Я сделала глоток кофе. — Отец, что случилось с сэром Дугальдом?
— Все выглядит так, как будто он выпал из окна башни замка.
— О нет! — Я чуть не расплескала кофе. — Ты ведь не хочешь сказать… — я немного поколебалась, прежде чем продолжить, — что он покончил жизнь самоубийством!
— Полиция думает, что это, возможно, несчастный случай.
— Несчастный случай? — Я нахмурилась. — Если ты уверен в том, что сэр Дугальд упал из окна башни, то каким образом это может быть несчастный случай?
Теперь нахмурился отец.
— Полицейские поднимались в его кабинет? — продолжала я спрашивать.
— Кажется, они собирались это сделать, когда я уходил. — Отец посмотрел на меня. — Почему ты думаешь, что это не несчастный случай?
— Если бы ты хотя бы раз побывал в комнатах башни замка, ты бы не задал такой вопрос! — ответила я. — Там окна находятся на расстоянии больше чем два с половиной фута от пола, и расположены они в самом центре внешней стены. А ее толщина достигает, по крайней мере, четырех футов. А кроме того, окна открываются вовнутрь!
— Кажется, я начинаю понимать, на что ты намекаешь! — медленно проговорил отец. — Действительно, сложно выпасть из такого окна случайно!
— Это невозможно. Бедный сэр Дугальд! — Я смахнула слезу. — Он, скорее всего, забрался на подоконник и сам бросился вниз!
— Все отмечают, что он вел себя достаточно странно после смерти Эвана. — Отец покачал головой. — Могу представить, как тяжело пережить смерть единственного ребенка. И все-таки… — Он нахмурился. — Конечно, трудно догадаться, что происходит в закоулках человеческой души и как человек может прореагировать на то или иное событие, но готов поклясться, что сэр Дугальд не принадлежал к типу людей, склонных к суициду!
Он отхлебнул кофе.
— Бедняга! — Отец снова покачал головой. — Бедный, бедный старик!
Чуть позже позвонил Майк и рассказал, что к нему приходили полицейские и задавали вопросы о его визите в замок Камерон.
— Они спрашивали, не слышал ли я каких-нибудь криков или шума, — сообщил Хендерсон. — Полицейские считают, что я мог что-то заметить или услышать, потому что он упал из окна практически в то же самое время, когда я приехал в замок.
— Бедный, бедный! — Я невольно повторила за отцом те же слова.
— Возможно, на него что-то нашло в этот момент или закружилась голова, — предположил Майк, — но не думаю, что мы когда-нибудь об этом узнаем!
Сперва я тоже собиралась высказать свое предположение по поводу смерти сэра Дугальда, но не стала. В сущности, это не имеет никакого значения!
Я поблагодарила Майка за звонок и повесила трубку. Отец уже ушел в свой кабинет; в доме было тихо. Я походила по комнате, посидела в кресле, посмотрела в окно. Мне стало вдруг совсем грустно и одиноко. Может, позвонить Джонни Армстронгу и рассказать ему последние новости? Я подошла к телефону и уже начала набирать номер, но потом передумала.
С какой стати я должна обременять Джонни своими неприятностями? Он не имеет совершенно никакого отношения к произошедшей трагедии. Он уже сыграл свою роль в моей жизни, и, хотя я страстно хотела слышать его, голос разума подсказывал мне, что несправедливо преследовать Джонни и осложнять его жизнь своими заботами. Если я буду надоедать ему, он может потерять ко мне всякий интерес и станет обо мне плохо думать.
Мы вместе провели незабываемый день, который останется в моей памяти навсегда. И пусть все будет именно так!
На следующий день все газеты пестрели заголовками, сообщавшими о смерти сэра Дугальда.
Хотя ни в одной статье не было ничего определенного, некоторые журналисты явно намекали на существование некоей связи между смертью отца и сына.
«ТРАГИЧЕСКАЯ СМЕРТЬ
УБИТОГО ГОРЕМ ОТЦА!»
«СЭР ДУГАЛЬД ВЫБРОСИЛСЯ
ИЗ ОКНА ЗАМКА!»
Подобные заголовки с вариациями можно было видеть во всех местных газетах.
По почте мне доставили вместе с двумя-тремя анонимными письмами и письмо от моей подруги Маргарет Ангус, которая подробно рассказывала о своей работе в больнице. Кроме того, она сообщила, что в следующие выходные, возможно, ей удастся приехать ко мне в гости.
Ее веселое и жизнерадостное письмо пришлось как нельзя кстати и очень поддержало меня.
С самого раннего утра телефон в нашем доме звонил почти непрерывно. Это были и пациенты, и репортеры, которые опять хотели взять у меня интервью, и какие-то невероятно грубые и ужасные незнакомцы, побоявшиеся назвать свое имя, но имевшие наглость обвинить меня в смерти сына и отца!
Отец после одного из таких звонков сразу же связался с полицией и попросил принять соответствующие меры, но местные силы правопорядка уже и так из кожи вон лезли, стараясь контролировать ситуацию и пресекать попытки любопытствующих проникнуть на место недавней трагедии или преследовать людей, имеющих косвенное отношение к несчастью.
Муж сестры сэра Дугальда и его адвокат незамедлительно прибыли в Инсфери. Они согласились с тем, что нет никакого смысла откладывать похороны Эвана, назначенные на это утро. Предполагалось, что сначала в замке пройдет небольшая служба, а затем на здешнем кладбище состоится погребение.
Рано утром в нашем доме появился Майк Хендерсон, потом пришел шурин сэра Дугальда, дядя Эвана, и попросил моего отца присутствовать на церемонии. Мне же было позволено остаться дома, так как на мою долю и без того выпало немало тяжелых испытаний.
Мне стало любопытно, знал ли родственник сэра Дугальда, что тот вряд ли бы захотел видеть меня и моего отца на похоронах своего сына, так как считал именно меня виновной в его смерти. Но независимо от того, афишировал отец Эвана свои взгляды или нет, я прекрасно поняла, что дядя Эвана не разделял их. И проявление дружеского участия с такой неожиданной стороны особенно тронуло меня в столь грустный день.
Майк Хендерсон и отец отправились на церемонию, а я поднялась наверх к тете Эмми. Сегодня она выглядела уже гораздо лучше, но все еще не слишком хорошо себя чувствовала. На самом деле я даже была рада этому обстоятельству, так как тетя сегодня весь день собралась провести в кровати, что спасло ее от грубых телефонных звонков, назойливых репортеров и любопытных незнакомцев, разгуливающих по нашему саду и заглядывающих к нам в окна.
Когда я попыталась прогнать их, они просто проигнорировали меня, и мне пришлось опустить все шторы на первом этаже и больше не открывать входную дверь. Я также позвонила на местную телефонную станцию и попросила не пропускать к нам сегодня до вечера входящие телефонные звонки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
