А вот в Швеции… Людей там не хватало катастрофически — настолько, что даже в ригсдаге постоянно поднимался этот вопрос. Может, попробовать поднять вопрос о переселении части староверов в Швецию? Пожалуй, идея достаточно интересная…
Поднявшись, Владимир переобул легкие домашние туфли на короткие сапоги с кармашками для свинцовых вкладок — пробежка. Касание колокольчика и в дверях появляется хищная физиономия лакея… Почему хищная? Так если устраивать на эти места солдат-отставников, то какие еще могут быть лица? Ну да, с угодливостью проблемы и «прогибаньем»… этикетом… и… Зато и воровства поменьше — разве что алкоголь пропасть может, а чистить серебро или натирать дверные ручки бывшие солдаты учатся быстро. Да и с покушениями у вероятных противников стало намного сложней. А что смеются над «солдафонским двором» в Европе… Да пусть.
— Детям скажи, что я парк — если хотят со мной позаниматься, пусть не телятся и одеваются.
Выбежал и начал неторопливо бежать «разминочную версту» по дорожкам. Дождавшись, когда мышцы прогреются, остановился и сделал полноценную разминку. К тому времени дети уже выбежали — в том числе и Светлана с Людмилой, одетые по казачьи, в широченные шаровары. Что интересно, на одетых по мужски женщин в этом столетии не косились, воспринимая достаточно спокойно. На балах в «неправильной» одежде появляться было не слишком прилично, да и по городу гулять, а вот ездить верхом или заниматься фехтованием — да ради всех богов. Ну а поскольку воинскими искусствами увлекалось достаточно большое количество женщин… в том числе из-за его усилий…, то люди привыкли.
— Пап, наперегонки? — хитро смотрели на него девочки.
— А давайте!
Через минуту гикающая кампания промчалась по дорожкам парка к полосе препятствий и началось то, что Померанский именовал «Боевой акробатикой», а окружающие «Боже ж мой, да что они вытворяют-то!?». Даже «Волки» не могли повторять трюки, которые с легкостью проделывали его дети. Вообще, иногда он всерьез задумывался, что они какие-нибудь «Индиго» — умные слишком, да красивые, да физические данные, да не болели ничем, кроме редких простуд и частых ушибов… Но в конце-концов плюнул — понятие это и в двадцать первом веке было расплывчатым и зачастую спекулятивным, а уж теперь-то… Так что просто принял как данность — его дети самые лучшие. Точка!
Закончив занятия уже в фехтовальном манеже, Рюген помылся там же, под простеньким душем. В голову лезли мысли о дочерях: если судьба сыновей была более-менее предопределена, то что делать с девочками, он не знал. Традиции велели выдать замуж за каких-нибудь титулованных особ более-менее равного ранга. Но вот за кого?! Англия, Франция и ряд других стран отпадал в принципе — там они превратятся в «машины по производству детей», а к какой-либо деятельности их в принципе не подпустят. Да и смысла никакого — родственные связи не останавливали здешних властителей от развязывания войн.
Испания и ряд других стран отпадали по другой причине — тамошние правители слишком увлеклись кровосмешением и даже вливание свежей крови вряд ли избавило бы династии от вырождения. Ну разве что ненадолго — в следующем поколении опять сведут с каким-нибудь ближайшим родичем, причем родичем сразу по нескольким направлениям. О вырождении потомков Грифич и слышать не хотел, так что отпадает.
Оставались всевозможные мелкие властители или просто отпрыски знатных фамилий. Но толку-то с них… Все чаще посещала мысль, что если не выйдет пристроить дочек по-настоящему удачно, то… На фиг эти династические браки с сомнительными вариантами — выйдут замуж за кого-нибудь из достаточно знатных «Волков» и можно будет хотя бы не беспокоиться за них.
Глава шестая
Ситуация с землями уничтоженных мекленбургских юнкеров наконец-то разрешилась. Не идеально, но большая часть потенциальных мятежников была нейтрализована. Им просто дали понять, что если бы их родственники не пошли с набегом на Померанию, да не вели бы себя как гунны, то ничего бы и не случилось. Понятно, верить в жестокость родичей мало кто хотел — все они были «белыми и пушистыми», а даже если не так — «их спровоцировали», «они не виноваты» и т. д. Ну да ничего — пресса и пресловутые комиксы сделали свое дело и в итоге родственники погибших повздыхали и смирились.
Не все — были и «непримиримые». У таких проверяли наличие документов на владения — и вот «совпадение», по большей части с бумагами было что-то не то.
Аналогично обстояли дела и в Поморье-Кашубии, бывшей еще недавно польской территорией. Там выморочных земель было еще больше — и намного. Очень много самозахватов, откровенных самозванцев и аферистов. Часть земель вернули сельским общинам, за что крестьяне едва не причислили Рюгена к лику святых — во всяком случае, молились ему вполне серьезно. Даже поговорка появилась «На том свете Бог, на этом Грифон». Лестно…
Но далеко не всегда земли можно было вернуть. Причины? Да разные: какие-то поместья уже сотни лет никаким боком не принадлежали общинам, другие были спорными и могли вызвать множество проблем.
Ну а поскольку земли не должны пустовать, а награждать своих людей чем-то надо… Померанский массово наделил своих людей землей. Прежде всего — «Волков», даже тех, у кого и без того было поместье и не было финансовых трудностей. Затем — юнкеров из самых отличившихся на его службе, солдат из ветеранов… И да — это по большей части были не поместья, а феоды, привязанные к службе Грифичам. Сейчас это еще могло пройти, а вот парой десятилетий спустя — уже не факт… «Прошерстили» и остальные поместья, обнаружив феоды, обладатели которых не состояли на службе. Сказали «ай-яй-яй» и дворянство поспешило записаться к нему на службу — пусть даже за символическое жалование. Правда, служба в таких случаях также нередко бывала символической, но и то хлеб. Во первых, не будет «дворянской вольницы»; во вторых — можно будет сэкономить на жаловании «феодалам», ведь основной доход они будут получать от поместья, причем считать это нормой; ну и в третьих — состоящих на службе людей проще в случае чего приструнить…
Феодов в итоге раздал ОЧЕНЬ много — больше шестисот. Для небольшой страны… Но правда, размеры феодов тоже в большинстве своем не слишком превышали размер футбольного поля. Ну и главное — больше шестисот, если считать с «девичьими» землями, то есть землями, где не осталось наследников-мужчин. К вдове или девице вполне официально подходили люди герцога и предлагали выбрать себе мужа из предложенных кандидатур… В восемнадцатом веке правители многих стран вполне официально могли брать на себя функции опекунов в таких вот случаях, так что возмущенных было мало. Тем более, что садистов, алкоголиков или каких-то моральных уродов среди кандидатов не было — исключительно мужчины в расцвете лет. Так что — дело житейское.
Война Больших Держав все так же продолжалась. Союзы заключались один за другим и выглядели порой очень странно. Например, в Европе Франция и Испания вели непримиримую вражду, а в Вест-Индии вместе воевали против англичан[61].
Англия, Франция, Испания, Португалия, Голландия, Венеция, итальянские города[62]… Даже такие «экзоты» как Марокко или Алжир влезли в «Вест-Индскую войну» с головой, постоянно меняя стороны. «Веселье» длилось не первый год, с небольшими перерывами — и грозило затянуться как минимум на десяток лет.
Количество пиратов, каперов, корсаров и флибустьеров[63] на Ост-Индском направлении превышало все разумные пределы и… Англию постепенно выдавливали. То есть в будущем все может измениться, но вот конкретно сейчас выгода от индийской торговли у Англии была близка к нолю — очень уж мало кораблей проходило в обе стороны и очень большие трудности ожидали их в самой Индии.
«Наглосаксы» в долгу не оставались, но французы были настроены крайне серьезно: по сведениям Юргена, они вскрыли колоссальный заговор против Франции и заговор этот вел к англичанам и как водится — к банкирам.
— Информация точная? А то уж очень неправдоподобно, — покачал Рюген пачкой бумаг.
— В мелочах могут быть расхождения, не более, — твердо ответил фон Бо.
— Мда… Ладно еще — масоны и прочие уроды[64], но сатанисты![65] Жертвоприношения детей, «лекарства» из людей[66]!
— Да, Сир, — твердо ответил Юрген, — сейчас там проходит Большая Чистка. Пусть сам Людовик Шестнадцатый не может похвастаться умом и решительностью, но человек он добросердечный. Так что при помощи Тюрго и Мальзерба борются со сложившейся ситуацией. Слабенько, конечно, получается — но хоть что-то.
— Что-то я сомневаюсь, — скептически сказал Померанский, — там такие Фамилии увязли, что ему все высшее дворянство на кострах можно сжигать.
