Дрожь пробегает по мне, и я крепко зажмуриваюсь, лицо Уита преследует меня. Я кончаю. О Боже, я кончаю так сильно. Не так сильно, как прошлой ночью, но дрожь пробегает по моему телу, и я подавляю стон, который хочет вырваться наружу.
Я кончаю, просто думая о нем.
Что я наделала?
Как только я прихожу в себя, я выбираюсь из постели, мои шаги неуверенны, пол холодный под моими босыми ногами, несмотря на яркое солнце. Я вижу скомканную белую рубашку на полу и поднимаю ее, понимая, что она принадлежит Уиту.
Я надеваю её на голое тело, застегивая пару пуговиц. Здесь все еще пахнет им, и я глубоко вздыхаю, желая, чтобы он все еще был здесь.
Но что бы я сделала, если бы это было так? Как бы я вела себя рядом с ним?
Главный вопрос: как бы он вел себя рядом со мной?
Есть то, что я хочу, чтобы произошло, и то, что, скорее всего, произойдет. Зная Уита, он, вероятно, выставит на посмешище весь вечер. Для него это был всего лишь одноразовый случай. Это ничего не значит. Я ничто, особенно в его глазах. Он заставлял меня чувствовать себя полным дерьмом, разрывал меня на части своими словами, насмешками и сердитыми взглядами, а потом оставлял меня одну собирать осколки.
Моя кожа внезапно покрывается мурашками, я расстегиваю пуговицы так быстро, как только могу, стягиваю рубашку с тела и бросаю ее на пол. Я хватаю свой халат, висящий на крючке с обратной стороны двери, надеваю его, завязываю вокруг себя и иду к своему столу.
Мне нужен мой дневник. Мне нужно записать все, что произошло между нами вчера, чтобы я не забыла. В библиотеке. Удержать. Найти Уита и привести его сюда…
Я открываю ящик стола, где храню свой дневник, но его там нет. Нахмурившись, я роюсь в ящике, в стопке блокнотов и журналов, которые я люблю покупать и никогда не использую, но он исчез. Я обыскиваю другие ящики. Мой стол. Мой рюкзак.
Его здесь нет.
Страх охватывает меня, когда я оглядываю комнату. Я знаю, что произошло. Я знаю.
Этот ублюдок забрал его.
Мои руки сжимаются в кулаки, и мне приходится собрать все силы, чтобы не закричать так громко, как только могу. Но это только привлечет внимание людей, а это последнее, что мне сейчас нужно.
Уит украл мой дневник. Это самая личная вещь, которая принадлежит мне. Я бы позволила ему украсть мое тело, мое сердце, все, что у меня есть, прежде чем позволила бы ему хотя бы заглянуть в мой дневник.
И теперь он у него. Все в его руках.
Я падаю на кровать, утыкаясь лицом в подушку, и думаю, смогу ли я задушить себя этим. Он мог бы читать это прямо сейчас. Я вела этот дневник много лет. В нем описывается наша первая встреча. До того, как я узнала, кто он такой. Я узнала об этом довольно быстро после того, как написала эту запись, но это не изменило того, что он заставил меня чувствовать.
Ужасный. Замечательный.
Там есть и другие вещи. Йетис, и что мы делали. Что он делал со мной. Эти вещи похоронены глубоко в конце моего дневника, где им и место, но они там. Не для того, чтобы Уит мог читать, когда захочет. Там янаписала о разводе. Моихпроблемах в школе. Как мои друзья бросили меня, когда я нуждалась в них больше всего.
Моя мать. Джонас. Мой настоящий отец, который едва ли признает мое существование.
Весь мой ущерб записан в этом дневнике, и он не предназначен для чтения кем-либо еще. Мне даже самой не очень нравится его перечитывать. Прошлое должно быть там, где оно есть, — точно позади меня.
И оно в руках парня, который каждый божий день делает мою жизнь невыносимой. Мальчик, который сделает все, что в его силах, чтобы окончательно погубить меня. В том числе поделиться моим дневником с другими. Я могу только представить, как он и его друзья смеются над этим, читая отрывки. Он мог бы сделать копии и поделиться ими со всеми. Я стала бы посмешищем всей школы.
Хуже? Власти могли бы быть уведомлены о том, что я сделала. Меня могут допросить. Я могла бы быть…
Арестованной.
Я прижимаю подушку к лицу и кричу, кричу, звук приглушенный. Я кричу, пока мое горло не саднит и не начинает болеть. Я кричу еще немного, зная, что говорить будет больно, но мне все равно. Какое это имеет значение?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все равно со мной никто не разговаривает. Приняв душ, я провожу большую часть субботы в своей комнате, пытаясь сделать домашнее задание. Моя концентрация нарушена, и я так устала. В итоге я проспала остаток дня и проснулась только от внезапного громкого стука в дверь.
Я вскакиваю, убираю волосы с лица и оглядываюсь. В комнате темно, и я вижу, что снаружи тоже темно. Схватив свой телефон, я проверяю время. Чуть больше шести. Я должна пойти в столовую и перекусить.
Снова раздается стук, и я подхожу к двери, мои шаги тихие, и прислоняю голову к двери, как будто это может сказать мне, кто стоит по ту сторону. По субботам и воскресеньям общежития открыты, гостей принимают до восьми вечера, но меня никто не навещает. Я могу только предположить, что тот, кто стучит, принесёт с собой неприятности.
“Саммер! Я знаю, что ты там,» - произносит смутно знакомый голос.
Я медленно открываю дверь, чтобы увидеть Сильви, стоящую там со слабой улыбкой на лице. Она одета в бледно-розовую толстовку большого размера, которая облегает ее худое тело, и черные леггинсы, на ногах белые кроссовки Nike. Она слегка машет мне рукой. ”Твои волосы в беспорядке".
Я кладу руку на голову, ощупывая свои все еще влажные волосы. “Я немного вздремнула”.
“Я так и подумала. Тяжелая ночь?” Она поднимает брови, как будто знает все, что произошло между мной и ее братом, и я хватаю ее за руку, затаскиваю в свою комнату и закрываю дверь.
“Что он тебе сказал?” - спрашиваю я, затаив дыхание. Он говорил обо мне с Сильви, я просто знаю это. Это должно что-то значить, верно?
“Если ты имеешь в виду моего замкнутого брата, который не говорит мне ”бу", то ничего", - говорит она, расхаживая по моей комнате с любопытством, сияющим в ее глазах. Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. “У тебя на стенах ничего не висит”.
Я пожимаю плечами. У меня в столе есть фотографии. Друзей. Моейсемьи. Но моим друзьям на меня уже наплевать, а моя семья в полном дерьме. Почему я должна хотеть смотреть на них каждый день? Это просто напоминание о моей прошлой жизни. Была ли я тогда счастливее?
Иногда. Иногда нет.
Она проводит пальцами по краю моего стола, перебирая стопку тетрадей. Ее очевидное копание заставляет меня нервничать, но ей нечего искать. Самое важное для меня в мире ушло.
Во владение ее брата.
“Мне нравятся твои блокноты”, - говорит она, ее взгляд возвращается ко мне. За этим нет ничего обманчивого. Она не ищет моих секретов. Мои плечи расслабляются, но я все еще на взводе.
«Спасибо,» - говорю я, как всегда защищаясь.
“Я тоже одержима ими, у меня их так много”. Она продолжает, пока ее испытующий взгляд обводит мою комнату. “В центре города есть самый симпатичный магазин. Ты должна как-нибудь пойти со мной. Ты, вероятно, потратила бы там слишком много денег, как это делаю я.»
“Почему ты хочешь быть моей подругой?” - осторожно спрашиваю я ее, сразу переходя к делу.
Она на мгновение замолкает, наблюдая за мной. Я делаю то же самое с ней, еще раз отмечая, какая она худая. Как ее одежда свисает с нее, леггинсы только подчеркивают, что ее ноги выглядят как узкие палочки.
«Ты меня интригуешь. Я думаю, ты также интригуешь Уита, хотя он никогда не признается в этом вслух.” Сильви колеблется лишь мгновение. “Он попросил меня отключить камеры наблюдения в вашем здании прошлой ночью”.
Мое сердце разрывается на части. Я совсем забыла о камерах слежения за нами. Видеть, как я провожу Уита внутрь. Наблюдая, как Уит покинул мой коридор в общежитии посреди ночи.
“Что ты имеешь в виду?” Я удивлена, что мой голос звучит так спокойно. Внутри меня все трепещет.
“Он написал мне вчера вечером около девяти, спрашивая, не взломаю ли я систему безопасности и не отключу ли камеры в этом конкретном здании. Томсамом, в котором ты живешь. Я сделала это для него, не задавая вопросов. Любой, кто прошлой ночью был в «nogood»[1]не попадется”, - объясняет она, широко раскрыв глаза.
