— Ты имеешь в виду ялик? — Мауникс презрительно усмехнулся. — В сложившихся обстоятельствах это, возможно, наш последний шанс. Но чтобы забрать всех, кто выжил в этой передряге, нужно запастись водой и едой. Хотя к тебе это не относится, ты ведь чужак. Так ведь?
— Мы все здесь чужестранцы, — ответил ему Кэшел. — Думаю, нам пока лучше держаться вместе.
— Мастер Кэшел будет сопровождать меня, — холодно сказала капитану Тильфоза. — Вы сможете подготовить лодку к отплытию?
Заросли, где лежал каркас, озарила яркая вспышка. Голос Метры звучал так громко, что до них долетало каждое ее слово:
— Иробез кон фи…
Услышав заклинание, Мауникс побагровел, у него перехватило дыхание. Он лишь прохрипел:
— Сестра, забери ее!
Есть люди, храбрость которых растворяется без остатка, когда они сталкиваются с волшебством или магией, и капитан, очевидно, был из их числа, хотя Кэшелу казалось, что Мауникс струсил бы и перед лицом не столь грозной опасности.
Костас не обращал на происходящее никакого внимания.
— Это проще, чем кажется, — ответил он на вопрос Тильфозы. — На берегу еще валяются балки от разбитого корабля. Мы сделаем из них планшир, пристроим его к ялику и сможем взять на него больше груза. Верно, капитан?
— Да, я распоряжусь, чтобы работы начались с сегодняшнего дня, — подтвердил Мауникс. — Нам повезло, что море не забрало к себе Крюка. Он корабельный плотник, эта работа как раз для него.
Красный свет на вершине холма рассеивался. Метра уже закончила читать заклинание. Воздух перед ней свистел и шипел, сгущаясь, как сливки, когда их сбивают в масло.
В изнеможении опустив жезл, волшебница вдруг покачнулась и начала оседать. Рванувшись вперед, Кэшел успел подхватить волшебницу.
Метра не выронила атам, но юноша успел поймать расшитый красными символами белый свиток и нацепил его на железный наконечник посоха. Обморок Метры не стал для него неожиданностью. Ему часто доводилось помогать Теноктрис, когда ту оставляли силы после магических ритуалов.
Небо над ними окрасилось в розовый цвет. Сгусток воздуха превратился в напоминающий веретено предмет, изготовленный из золотистого металла и отделанный слоновой костью и перламутром. Этот предмет медленно плыл к ним со стороны леса, состоящего из гигантских хвощей и неизвестных деревьев с зелеными, похожими на крылья ветряных мельниц ветками.
Кэшел еще не понял, представляет ли это явление какую-то опасность для них, а фантом приблизился настолько, что можно уже было определить его размеры. Остальные тоже заметили неизвестный объект.
— Это корабль? — спросил Костас, бросая на надвигающийся предмет косые взгляды. — Разве корабли летают!
Капитан Мауникс взглянул через плечо на небо, отвернулся, затем вновь посмотрел с тоской на новую опасность и, будучи не в силах сдержать чувства, рубанул мечом по стволу пальмы. Ударившись о дерево, клинок спружинил и отскочил назад.
— Третья Раса умела летать. Так сказано в астериканских летописях, — спокойно произнесла Тильфоза. На ее лице не было страха; она смотрела на приближающуюся опасность с абсолютным хладнокровием.
Кэшел не знал, ни кто такие астериканцы, ни что такое Третья Раса.
— Они жили где-то здесь? — спросил он, сам не понимая, что подразумевает под словом «здесь».
Метра наконец пришла в себя и уже могла держаться на ногах без посторонней помощи. Она заткнула магический жезл за пояс. Кэшел протянул ей шелковый свиток. Волшебница взяла его даже не поблагодарив, сложила пополам, потом еще раз пополам и засунула в рукав.
Тильфоза посмотрела на Кэшела.
— Мир был совсем другим в те времена, — пояснила она. — Так написано в Старых Летописях. Островов не существовало.
Кэшел нахмурился, пытаясь представить, что было, когда не существовало Островов. Получилось плохо — все равно что представить мир без неба.
— Третья Раса — не люди, — добавила Тильфоза. — Так написано в Летописях.
Корпус корабля-фантома начал переливаться мягким мерцающим светом, но то не был блеск перламутра. Корабль выровнялся, набрал высоту и полетел к горизонту, набирая скорость. Хотя и стоял теплый вечер, Кэшел почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Видение исчезло быстро — как будто закрыли окно. Вокруг не раздавалось ни звука, лишь слегка покачивались густые заросли, в которых блестел неподвластный времени металл.
— А сколько лет может быть той лодке, которую мы только что видели? — спросил Кэшел. Он присел на корточки, чтобы рассмотреть торчащий из подлеска каркас, но дотрагиваться до него не решался.
— Тебе не понять, — ответила Метра, пожав плечами, и повернулась к Мауниксу: — Капитан, можете делать с этим, что пожелаете. Мне мусор не нужен.
Тильфоза бросила на жрицу оценивающий взгляд — не враждебный, но и без особой любви, и обратилась к Кэшелу:
— Она очень древняя. Если лодка принадлежала Третьей Расе, то ее возраст можно лишь предполагать. Летоисчисление во времена Третьей Расы велось совсем не так, как мы его сейчас понимаем.
Девушку внимательно слушали все присутствующие, а капитан сплюнул от досады.
— Пойдемте к берегу, солнце уже садится, и я не хочу, чтобы меня кто-нибудь поймал в темноте.
— А как же золото, капитан? — напомнил Костас. Одной рукой он крутил стрелу, другой держал опущенный лук. Заманчивый блеск драгоценного металла заставил забыть об опасности. — Разве мы ничего не возьмем с собой? Даже кусочка?
Мауникс начал спускаться вниз по склону.
— Делай как хочешь. Костас, — сказал он. — Мне не нужно от этой штуковины даже крупицы.
— Я пойду как обычно впереди, — предложил Тильфозе Кэшел. Метра хотела что-то сказать, но все же промолчала. Юноша догадался, что волшебница нуждалась в его помощи при спуске с холма, но побоялась услышать отказ из-за своего высокомерного отношения к нему.
Кэшел усмехнулся. Он знал, что поможет Метре, как и любому, кому понадобится его помощь. Он не мог изменить людей, но и они были не в силах изменить его.
Мауникс спускался по склону быстрее, чем ожидал Кэшел. Наверное, из-за приближающихся сумерек — солнце садилось и вставало здесь как-то неожиданно, и юноша еще не привык к такому ходу времени. Впрочем, он отлично понимал, чего капитан боится еще больше, чем темноты.
На холме, там, где выходил на поверхность известняк, раздавался звон металла. Это Костас пытался отколоть от каркаса кусочки золота. Работа продвигалась медленно. Трубки оказались не только очень твердыми, но и такими гибкими, что когда моряк бил по ним камнем, они не ломались, а только гнулись.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
