— А если мальчик?
— Исмаэлем.
— Никогда не забывайте, что я вас люблю.
Ян пожал плечами и надел халат.
Потом открыл дверь, вытолкнул девицу наружу и опять лег в постель. Спать оставалось мало. Скоро рассвет.
В самом деле, странно, что все любившие его вели себя как враги.
15. ДУХИ, БАНКИ И ЛЮБОВЬ
Лейтенант дез Эньян не любил проволочек. Когда Бриджмен и Ян, умывшиеся и одетые, хоть и разбитые, спустились вниз выпить кофе, там уже присутствовали четверо полицейских с их лейтенантом. Они слушали рассказ офицера налоговой службы, второго по рангу после главного откупщика. Его авторитета и корпоративной солидарности вполне хватило для протокола.
Признания воров, лежавших в углу зала со скрученными за спиной руками, среди которых был еще и раненый с перевязанной ногой, довершили дело. Злоумышленники были молоды, но даже если это и внушало кому-то наивное сочувствие, приходилось всерьез опасаться, что их жизни вскоре будут изрядно укорочены виселицей.
Лейтенант полиции записал имена и адреса иностранцев. Бриджмен взял слово:
— Мы хотим знать, кто был зачинщиком этого заговора.
Злоумышленников допросили. Терять им было уже нечего, и они признались: первый подмастерье Шаленшона.
— Арестуйте его, — сказал Бриджмен, бросив взгляд на свои нюрнбергские часы-луковицу. — Шаленшон открывает мастерскую через несколько минут.
Двое полицейских ускакали верхом.
— Значит, план отравления принадлежал подмастерью? — спросил Ян грабителей.
Те закивали.
— Мы зашли к вашему другу в поисках сумки, а когда ее там не оказалось, отправились к вам.
— Девице было поручено соблазнить моего друга?
— Нет, она хотела вас.
— Когда в дверь постучали, — объяснил Бриджмен, — девица сказала, что принесла мне кувшин с водой. Я поверил, потому что мой и в самом деле был почти пуст. Тут они набросились на меня втроем, я даже крикнуть не успел. Потом сразу же связали и обыскали комнату.
— Где эта девица? — спросил дез Эньян.
— Я думал, вы ее схватили, — удивленно поднял брови Ян.
— Проклятье! Сбежала!
— Мы и без нее знаем достаточно, — вмешался лейтенант полиции. — Отыщем потом.
— Подождите! — воскликнул Ян.
Он поднялся в свою комнату за бутылкой с отравленным вином и вручил ее полицейским.
— Вы ведь называете это «кладбищенской росой», лейтенант?
Тот расхохотался, вслед за ним и остальные.
— Девица хотела опоить меня этим вином, чтобы отметить нашу встречу.
Хозяева гостиницы слушали с испугом.
— Никому больше нельзя доверять, — пробормотала жена.
Ян воздержался от замечания, что, если бы она увидела содержимое сумки, он бы и за ее честность не поручился. Потом велел подать служивым кофе и вина. Через час вернулись двое полицейских с подмастерьем. Им оказался тот самый толстяк, все такой же розовый, несмотря на свой растерянный вид. Он шел понурив голову.
— Узнаете вы этого человека? — спросил лейтенант, предъявив его бандитам.
— Это он!
— Как вы нашли наш адрес? — спросил Ян у подмастерья.
— Как-то вечером, когда вы ушли, я проследил за каретой.
— А яд — ваша затея?
Подмастерье пробормотал что-то неразборчивое.
— Говорите громче, чтобы вас слышали!
— Такому хлыщу еще и такое богатство! — зло крикнул подмастерье.
— Заберите всех четверых, — приказал лейтенант, раздраженный его наглостью. — Господин главный сборщик, господа, мое почтение.
Он надел шляпу. Четырех злоумышленников вытолкали в двери, потом запихали в поджидавший на улице фургон.
Разумеется, почтовую карету на Брюссель Ян с Бриджменом упустили. Выехать теперь они могли только на следующий день. Так что они устроились в зале гостиницы, попивая кофе и грызя орехи. Хозяин, который не знал, как заслужить прощение за ночной скандал, окружил их особым вниманием.
— На нас нападают уже пару раз, — заметил Ян по-французски.
— Нет, всего лишь во второй раз, — поправил его Бриджмен.
— Какая разница?
Англичанин, достаточно знавший французский язык, объяснил, что «пара» ограничивается только двумя, а после «второго» могут быть и другие.
— На нас будут нападать всякий раз, как только увидят богатства в наших руках. И я не уверен, сможете ли вы опять спасти нас. Да и сейчас ума не приложу, как бы вы обошлись без вмешательства господина дез Эньяна, — сказал Бриджмен.
— Каково же решение?
— Перевозить только то, что не обидно потерять. Ведь банк — это и есть средство сохранить богатство, не подвергая себя опасности. По этому поводу возвращаюсь к вашему замыслу основать банк в Амстердаме. Во-первых, вы испытаете там гораздо больше трудностей, чем в Лондоне, где я был в некотором роде вашим ходатаем в закрытых кругах. А система голландских гильдий еще более неприступна, чем банкирское сообщество Лондона. Далее, вам вовсе незачем основывать банки повсюду. Это потребует служащих, которым вы бы доверяли, ведь я не могу быть в двух городах одновременно. К тому же придется платить им жалованье, что сократит ваш доход.
Ян кивнул.
— Ваши деньги вполне могут приносить плоды, — продолжил Бриджмен, — если поместить их в уже существующий надежный банк. Ведь я не вечен, Ян, и, когда меня не станет, вам придется руководить не только лондонским банком, но и амстердамским, если предположить, что удастся открыть его.
Ян обдумал эти советы.
— Что вы называете надежным банком за пределами Лондона?
— Например, Прусский и Шведский банки. Париж я вам не советую. Французы еще не оправились от последствий инфляции, устроенной Джоном Лоу.
Он объяснил своему собеседнику, как образовался огромный мыльный пузырь из необеспеченных ассигнаций и как он лопнул, когда они обесценились. Ян был поражен.
— Неужели власти не могли положить этому конец?
— Мой дорогой Ян, власти, как вы говорите, были первыми зачинщиками. Услышав ваши вчерашние слова, я подумал, что вы уже знаете об этом. Легкие деньги — все равно что излишек вина: те, кто в них больше всего нуждается, государи и прочие власть имущие, опьяняются ими гораздо сильнее, чем мелкий люд, привыкший к умеренности. Эта слабость встречается повсеместно, и даже голландцы, у которых, однако, репутация людей осторожных, несколько десятилетий назад разоряли себя, помешавшись на тюльпанах. Дошли до того, что покупали луковицы этих цветов на вес золота и даже дороже.
Ян засмеялся.
— Луковицы тюльпанов?
— А куда подевалась девица? — спросил вдруг Бриджмен чуть насмешливо.
