Брэм вздыхает.
— Хорошо. Ну…вы пропустили конец большого концерта.
Полагаю это подначка по поводу VIP-билета.
— День был фантастическим. Спасибо тебе, приятель.
— Не пойми меня неправильно, Лаклан, — говорит он, — но…
Я тяжело вздыхаю
— Что?
— Я беспокоюсь о тебе. Когда ты делаешь что-то подобное. Просто уходишь.
От этого замечания моя челюсть напрягается.
— О чем точно ты беспокоишься?
Он делает паузу.
— Знаешь, — тихо говорит он. — Пока ты здесь, я чувствую за тебя ответственность.
Я крепко сжимаю телефон, чувствуя прилив гнева, который проходит сквозь меня, расплавленный и горячий.
— Мне, бл*дь, тридцать два года, Брэм. Я здесь чтобы помочь твоей заднице, а не чтобы нянчиться. Ты можешь думать, что знаешь меня, но это нахрен не так.
— Знаю, знаю, — быстро говорит он. — Прости. Хорошо? Извини.
— Ладно, — бормочу я. — Я лучше пойду.
— Подожди, — говорит он. — Просто напоминаю тебе о сегодняшнем вечере
Я хмурюсь.
— Сегодняшнем вечере?
— С Жюстин.
— О, охренеть, твою мать. — Я прижима кулак ко лбу. — Это сегодня?
— Сегодня понедельник, и это единственный шанс, который у нас есть, Лаклан. Пожалуйста, не отказывайся. Нет ни единого шанса, что Никола позволит мне занять твое место, и я уверен, Жюстин не захочет меня там видеть. Там ждут только тебя.
Кайла. Я думаю о Кайле. Будет ли ей дело до этого? Стоит ли вообще упоминать об этом?
— Сегодня я действительно не чувствую что общение это мое, — говорю я, хотя знаю, это бесполезно. — Особенно с людьми, которые будут там.
— Лаклан, — говорит Брэм. — Ты на следующей неделе уезжаешь. Просто сходи, выпей, познакомься с ее отцом и расскажи ему обо всем. Это все, что ты можешь сделать и это наша последняя попытка.
— Как насчет… — затихаю я, потирая нос.
— Как насчет чего?
— Ничего, — отвечаю ему. — Хорошо, я сделаю это. Я пойду. Но как только пойму, что все сделано, я уйду.
— Хорошо, — говорит он. — Мы будем в Lion, так что ты можешь позже прийти прямо туда.
— Конечно, ты там будешь.
Вешаю трубку.
И с этой беспокойной энергией я беру собак и иду на прогулку.
Я сижу на Джайантс Променад и смотрю на лодки в гавани, одна собака на скамейке рядом со мной, вторая у моих ног. Я решаю дать им имена. Питбуль Эд. Терьер Эмили. Я люблю давать собакам человеческие имена. Это уважительно по отношению к ним. Это говорит им, что они одни из нас и нам напоминает об этом же.
Я много раз достаю телефон из кармана куртки, смотрю на него. Думаю о то, чтобы связаться с Кайлой. Спросить как она. В порядке ли она. Хочу упомянуть, что увижусь с Жюстин, и что это ничего не значит.
Но я этого не делаю. Потому что боюсь, что ее ответом будет «Ну, ты можешь встречаться с кем хочешь» или «Это нормально, ты ничего не обязан мне объяснять» или даже язвительное «Почему ты мне это говоришь? Я хочу сделать все правильно, но я не создан для этого. Мы с Кайлой не вместе, а я уже веду себя как я. Неверное время вводить ее в заблуждение прямо сейчас. Или в любое время.
В итоге мы с собаками идем обратно в квартиру. Я все время занят. Иду на пробежку. Иду в тренажерный зал на первом этаже. Сижу в интернете, пытаясь найти спасательную службу, которая могла бы найти дом для Эда.
И узнаю подробности о вечере с Жюстин. Все в силе. Она подъедет на лимузине к семи часам. Так что я иду в душ. Укорачиваю бороду до минимума, прилизываю волосы, надеваю черный костюм и галстук. Он выглядит на мне совершенно неестественно, и лишь намек на мою татуировку на ключице - nunquam iterum (прим. пер. никогда снова - перевод с латинского) – которая напоминает мне что это все еще я. Большой плохой волк в овечьей шкуре.
К счастью вечер не так ужасен, как я предполагал. Я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке. Ненавижу общаться с подобными людьми, теми, кто сидит наверху и бросает камни вниз. Но порой я могу делать бесстрастное лицо. Я хорошо играю. С Жюстин. С близкими друзьями ее отца. С ее отцом. В костюме и галстуке я выгляжу достаточно респектабельно, чтобы обмануть их всех, и когда я говорю о проекте Брэма, о концепции Брэма, я убедителен. Я рассуждаю серьезно, и это работает. Потому что я верю в это, и хочу, чтоб они тоже поверили.
Где-то после девяти часов, я отвожу Жюстин в сторону и шепчу на ухо.
— Как думаешь, я справился? Только честно.
Она застенчиво улыбается и проводит пальцами по галстуку, притягивая меня ближе.
— Думаю, ты продал им проект. Не удивлюсь, если он проинвестирует его.
Не в силах сопротивляться, я улыбаюсь ей.
— Хорошо.
Она не отпускает мой галстук.
— Хочешь бокал шампанского?
— Нет, — говорю я ей, — Я в порядке. На самом деле, я должен идти.
Она надувает губы.
— Почему?
— Собаки, — отвечаю я, теребя ухо. — У меня есть собаки. Если я не выведу их на прогулку, они все уделают.
— Когда ты завел собак?
— Вчера, — говорю я. — Я спас двух бродячих собак.
Она гримасничает. Эта та реакция, которую я и ожидал.
— Бродячих собак? Ты взял двух бездомных собак и поселил их у себя?
Я пожимаю плечами.
— Это наименьшее, что я мог сделать.
— У них мог быть блохи. Бешенство. Кто знает, что у них могут быть за болезни?
— Им нужна была моя помощь.
Она отпускает мой галстук, но старается выглядеть милой, натянуто улыбаясь мне.
— Хах. Что ж, ну разве ты не великодушный мужчина.
— Кто-то должен быть, — говорю я, мой голос становится резче.
— Полагаю, — говорит она, отходя от меня на несколько шагов. — Миру нужно больше таких людей, как ты.
Я поднимаю бровь.
— Думаешь? — Я слышу неискренность в ее голосе. Так говорят люди, которые на самом деле не верят в свои слова. Они говорят это для того, чтобы выглядеть так, будто им есть дело.
Она делает глоток шампанского и начинает смотреть по сторонам в поисках кого-то получше, чтобы поболтать. Кто знал, что лишь упоминания о бродячих собаках будет достаточно, чтобы оттолкнуть ее? Если бы я это знал, я бы в первый же день рассказал ей о Лионеле и организации. С другой стороны, это не привело бы меня сегодня сюда, и я до сих пор делаю что могу, чтобы убедиться, что все идет как надо.
Я улыбаюсь ей самой очаровательной улыбкой, и от того, как она моргает, могу сказать, она ослеплена. Я редко так улыбаюсь, и когда делаю это искренне, подобная улыбка никогда не адресована людям, подобным ей.
— Я действительно хочу поблагодарить тебя, Жюстин, — говорю я, мягко беря ее за запястье. — За то, что пригласила меня сюда. Это очень много значит для меня и для Брэма, то, что твой отец хочет творить добро в этом мире. Его помощь очень ценна. И твоя тоже.
Она немного смягчается, но до сих пор смотрит на меня с опаской, чего раньше не было. Прошли времена заигрываний под столом и шаловливых ручонок на заднем сиденье такси.
Я подношу ее руку к губам и целую.
— Береги себя, — говорю я ей. — И если ты не возражаешь, я скажу Брэму связаться с твоим отцом. — Другой рукой я показываю ей визитку, которую мне дал ее отец.
— Конечно, — говорит она. — Я дам ему знать. Удачи, Лаклан.
Вот и все. Хоть пришлось и нелегко, все закончилось. Еще не время праздновать, пока Брэм и отец Жюстин не встретятся и не обговорят все детали, но у меня предчувствие, что это сработает.
Я быстро выхожу из зала в гостинце и забираюсь в ожидающее такси. Я сначала должен пойти домой к собакам, но реальность такова, что они, вероятно, уже натворили дел, так какая разница? Я мог бы рассказать Брэму хорошие новости.
Проходит немного времени и такси привозит меня к Lion. Сегодня понедельник, но тут на удивление многолюдно.
Я вхожу в темный, тускло освещенный бар и на меня сразу же смотрят все. У меня занимает минуту понять, что на мне костюм и галстук, и я здесь словно белая ворона.
— Посмотри на себя! — кричит Линден из кабинки позади. Он сидит с Брэмом, Стеф и этим ублюдком Джеймсом. — Секретный агент, работающий на МИ-6!
Я подхожу к ним и встаю около стола, руки застряли в карманах.
— Хотите услышать хорошие новости? — говорю им, покачиваясь на каблуках.
Глаза Брэма округляются.
— Насколько хорошие?
Я пожимаю плечами.
— Ничего еще не точно. Но вот — Я бросаю на стол визитку. — Вот его контакты. У меня был длинный разговор с ним. Он хочет вложиться.
— Что?! — кричит Брэм, почти выпрыгивая со своего места.
Я поднимаю ладони.
— Не горячись, чувак. Как я сказал, ничего определенного. Но он заинтересован. Он услышал меня. И хочет помочь. Теперь мяч на твоей половине.
Линден смотрит на своего брата.
— Думаю это надо отпраздновать. — Он вопросительно смотрит на меня. — Как думаешь, мы можем отпраздновать?
— Если хотите, — говорю я. — Если основываться на предчувствиях и довериться интуиции, я бы сказал да.
Брэм издает крик радости и Линден похлопывает его по спине. Джеймс встает и говорит, что принесет выпить, так что я сажусь рядом со Стефани. Она странно тихая, улыбается Брэму и Линдену, но на меня не смотрит.
