Они подняли стаканы и выпили, глядя друг на друга. Потом в небе внезапно сердито треснул электрический разряд, и Полин тихо взвизгнула. Кэссиди быстро глянул в окно, увидел почти кромешную тьму. В высоте вновь прозвучал резкий треск, за ним глухой басистый раскат.
— Вот, — сказала Полин, — пей еще.
Она снова наполнила его стакан, протянула ему, налила себе. Кэссиди отхлебнул виски, запил водой. Поднял стакан, чтобы снова хлебнуть, и тут заметил, как Полин сидит и смотрит на него. Ее очень худое, очень бледное лицо было бледнее обычного, взгляд необычайно острый, глаза необычайно яркие.
— Не подумай ничего такого, — сказала она, — будто Спан мне не нужен. По-моему, мне всегда нужен Спан.
Кэссиди опустил стакан на пол, закурил другую сигарету.
— Только если ты захочешь увести меня у Спана, — продолжала Полин, — я думаю, сможешь.
Он криво усмехнулся и покачал головой.
— Ну, в любом случае, — добавила она, — можешь попробовать.
Снова треснуло, грянуло, раскатилось высоко в воздухе над “Заведением Ланди”, Полин сильно вздрогнула и пролила немного виски на одеяло на ногах Кэссиди.
— Ох, Боже, — вздохнула она. — Иисусе.
— Это просто погода, — сказал он, кладя ей на плечо руку, чтобы подбодрить.
Но она все дрожала, и губы тряслись.
— Ты только послушай. Я до смерти боюсь таких звуков. Думаю, будто пришел конец света.
— Вполне возможно.
— Ой, нет, — поспешно спохватилась она. — Нет, пожалуйста, Кэссиди, не надо так говорить.
— Ну, просто допустим. Какая разница?
— Ох, ради Бога. Пожалуйста, милый, не говори так. Прошу тебя, пожалуйста. — Виски из ее стакана лилось на одеяло, потом она бросила стакан, он скатился к изножью кровати. Она опять принялась всхлипывать, обняла ноги Кэссиди под одеялом, стиснула, поднялась выше, к коленям, еще выше.
Он схватил ее за руки:
— Эй, куда?
— Поверь мне. Не скажу, будто мне Спан не нужен.
— Так чего ж тебе нужно?
— Разве нельзя нам всего разок? Только раз?
— Нет, — сказал он. Ему было жалко ее, но никак нельзя было ни говорить, ни показывать это, и Кэссиди сердито рявкнул: — Не можешь как следует удержать стакан с виски — катись отсюда ко всем чертям.
— Я не пьяная, милый. Не злись на меня.
— Ну тогда ладно. Прекрати. Веди себя прилично.
— Смотри, как я плачу. Смотри, как меня трясет. Тут, по-моему, куча причин. Не могу видеть тебя в таком положении. Весь избитый, на голове шишка, нельзя шагу шагнуть из этой комнаты. Прячешься здесь, точно зверь. Слушай, милый, я должна тебе это сказать. У тебя нету шансов. Я знаю, что нету. Разве не видишь? Я просто хочу что-нибудь для тебя сделать, чтобы тебе стало лучше.
Он выпустил ее руки, позволил положить ладони себе на грудь. Она обняла его за талию, ткнулась головой в плечо. Он потрепал ее по голове, другой рукой поднял с пола стакан, хлебнул, дал Полин выпить немного виски.
— Ну как?
— Ох, милый. — Она чуточку приподнялась, стараясь прижаться к нему всем телом. — До чего же поганая жизнь. Порой все отдала бы, лишь бы умереть. Смотри, что они с тобой сделали. Ты чудный, славный, честный человек, и я это серьезно, от всего сердца. И мне потому жутко больно, что знаю: тебя посадят на годы, на годы, на годы. Грязные ублюдки. Все.
Он смотрел поверх ее головы, видя кругом на стенах рваные обои.
— Ты настоящий друг.
— И ты, милый, — сказала она. — Ты для меня лучше всех. Всегда был лучше всех.
Они любовно улыбались друг другу, и он спросил:
— Ты не сердишься на меня?
— С чего мне сердиться?
— Ну, ведь я сказал “нет”.
— Ну и правильно, милый. Я рада, что ты сказал “нет”. Я, по-моему, чуточку перепила. А теперь успокоилась. Но все равно хотела бы тебе помочь.
Тут стены как будто застонали и содрогнулись, снаружи раздался чудовищный треск и грохот, комнату озарила ослепительная сине-белая вспышка.
— Ой, мамочка, — задохнулась Полин.
Кэссиди обнял ее за плечи.
— Слушай, — сказал он. — Есть одно дело, с которым ты можешь помочь. Я хочу, чтобы ты разыскала Дорис.
— Дорис? — переспросила она, глядя в окно.
— Найди ее и приведи сюда.
— Когда?
— Сейчас, — сказал он. — Если выйдешь сейчас, не попадешь под дождь.
Полин отвела глаза от окна, посмотрела на Кэссиди, серьезно кивнула и проговорила:
— Хорошо. Я пойду, разыщу Дорис и приведу сюда. Потому что она должна быть здесь. С тобой. Ты абсолютно прав.
— Тогда иди. Поспеши.
Он легонько оттолкнул ее от кровати, посмотрел, как она идет к двери, а потом смотрел уже не на нее. Он смотрел на дверь.
Она открылась, и вошла Милдред.
Полин, опешив от неожиданного появления Милдред, коротко вскрикнула, вильнула в сторону, снова метнулась к двери, пытаясь проскочить.
— Что за спешка? — поинтересовалась Милдред, шагнула назад, преградив Полин дорогу к двери.
— Дай пройти, — потребовала Полин.
Милдред смотрела на Кэссиди:
— Что происходит?
— Какое тебе дело? — заорала Полин. — Кто просил тебя приходить?
Милдред чуть повернула голову, хмуро глядя на Полин:
— Почему бы мне не прийти?
Полин вместо ответа снова попробовала прорваться в дверь. Милдред схватила ее поперек талии, вздернула локоть, придерживая Полин. Та принялась бороться, и Милдред схватила покрепче, воткнув локоть ей в подбородок. Голова Полин сильно запрокинулась назад.
— Просто ответь, — обратилась к ней Милдред. — Что тут происходит?
Полин попыталась заговорить, но локоть не позволял ей открыть рот.
— Пусти ее, — сказал Кэссиди.
— Я ей шею сверну ко всем чертям, — пригрозила Милдред и дернула локтем.
Полин, повалившись назад, с размаху села на пол. Кэссиди скатился с кровати, направился к Милдред. Она стояла в полной готовности, поджидая его, собралась, подбоченилась, широко расставила ноги.
Он отвернулся от Милдред, сосредоточился на Полин, помог ей подняться с пола. Полин сильно ударилась и теперь растирала свой тощий зад с задумчивым, несколько озабоченным выражением.
— Ну вот, — сказала она. — Похоже, я что-то сломала. — Но тут увидала стоявшую Милдред, мигом забыла все, кроме ненависти, прищурилась, злобно улыбнулась и проговорила: — Прошу меня извинить. Я должна ответить на твой вопрос. Твой муж посылает меня по делу.
Милдред не шевельнулась:
— Что за дело?
Полин улыбнулась пошире:
— Ему нужна Дорис.
Несколько мгновений царило молчание, потом Милдред сказала:
— Ладно, милочка. Не возражаю. — Шагнула в сторону, освободив путь к двери. — Давай. Веди Дорис.
Полин перестала улыбаться, вытаращила глаза, потом вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
Кэссиди пошел к койке, сел на край, закурил сигарету. При первой длинной затяжке услышал очередной затянувшийся громовой удар. Взглянул в окно, увидел первые капли. Потом капель стало больше, они падали чаще и чаще, шумели громче, а потом начался настоящий потоп.
Прозвучал голос Милдред:
— По-моему, она не приведет Дорис. Надо быть сумасшедшей, чтоб выйти в такой дождь. Смотри, как льет.
Он не отводил глаз от окна, глядя на хлещущий поток дождя. Потом так же хлестко, раскатисто, со всей силой сказал:
— Не знаю, зачем ты здесь, ведь я жду Дорис. Когда Дорис придет, я тебя вышвырну.
Глава 13
Он ждал от нее немедленного ответа, собравшись с силами, готовясь к бурной реакции. Но в комнате стояла тишина, казавшаяся страшней шума бури на улице. Через какое-то время послышалось звяканье бутылки о стакан. Оглянувшись от окна, он увидел, что Милдред сидит за столом.
Она от души налила себе выпить, удобно уселась с выпивкой и с сигаретой, чуть подавшись вперед, поставив круглые локти на стол, так что необъятная грудь торчала над столом, словно полка, зад выпятился, превратился в большую, нагло колышущуюся округлость, очень мощную, соразмерную с остальными деталями, бесстыдными, круглыми, соблазнительными.
Она знала, что Кэссиди на нее смотрит, и еще наклонилась вперед, слегка изогнувшись всем телом, выразительно демонстрируя тонкость талии в контрасте с огромными выпирающими округлостями сзади и спереди. Потом очень медленно подняла одну руку, глубоко запустила пальцы в густую массу черных волос, как бы играючи перебирала другой рукой вырез блузки. Пуговицы постепенно выскакивали из петель. Она еще чуть наклонилась, показывая массивную грудь, очень низко открытую, готовую выпрыгнуть из лифчика.
Кэссиди повернулся спиной, пошел к койке, встал над ней, глядя на смятое одеяло и слыша мягкое, почти неуловимое шуршание ткани. Шум бури за окном был не способен заглушить его: оно звучало в его ушах очень громко.
Кэссиди развернулся, направился к столу, не глядя на Милдред, устремив глаза на бутылку, стаканы и сигареты. Подойдя, налил выпить, услышал, как что-то мягкое шлепнулось на пол, взглянул и увидел ее блузку.
