«Прости меня».
Ну уж нет. Проходили сто раз. Я тебя, Славин, прощаю за неделю не по одному разу, и что в итоге? Теперь ты вообще объявил, что я «оборзела». Что ж, борзею дальше, оправдываю ожидания. Взбила волосы, повернулась одним боком к зеркалу, другим, пришла к выводу, что в этом слитном розовом купальнике попа выглядит офигенно, и отправилась мерить белый, который в примерочной хорошо гармонировал с цветом волос и глаз. Ничего не отвечая на сообщение бывшего. Друга, шефа или еще кого — не имеет значения. Просто бывшего.
А он тем временем и не думал успокаиваться, присылая сообщения одно за другим.
«Я правда очень виноват».
«Мне стыдно!»
«Я бесконечно виноват!»
«Прости!»
«Пожалуйста!!!»
«Не знаю, что на меня нашло».
«Ты оборзел», — ответила, не удержавшись и возвращая ему его же слова. Он после моего сообщения замолчал минут на пятнадцать, а потом прислал:
«Согласен».
Ну хоть не отрицает — уже неплохо.
«Простишь?»
На этот раз отвечать не торопилась, неспешно разгуливая по квартире и закидывая вещи в чемодан. По-хорошему, мне еще вчера надо было заблокировать его номер телефона, но я этого не сделала, хотя пару раз и думала. Не хотела улетать, оставаясь с ним в ссоре, ведь за месяц могло случиться что угодно. Но и мириться тоже не собиралась, слишком глубока и свежа была рана от обидных слов самого дорогого человека.
«Нет, — ответила в конце концов, когда за окном стало темнеть, а я закончила собирать чемодан. — Давай вернемся к этому разговору после моего отпуска. Сейчас я не готова это обсуждать».
Писал сообщение он долго, при этом «Павел печатает…» высвечивалось все это время. Я уже думала, что он отправит длинный опус, но пришло всего лишь:
«Когда улетаешь?»
Ага, значит, писал и стирал, писал и стирал. Может, снова злится, но старается тщательно подбирать слова? Не сдержала улыбки от понимания, что Пашка все-таки чувствует вину, не такой уж он пропащий, как вчера казалось.
«Сегодня».
«Сегодня?!!!» — сообщение пришло мгновенно. Его он обдумать не успел, как и следующее:
«А вернешься когда?»
«Через месяц», — ответила. В это время Киса принялась затачивать коготочки о мой чемодан, и мне пришлось срочно отбросить телефон, который пиликнул новым сообщением, и бежать ее отгонять. Когда же я снова взяла телефон, на экране светилось: «Ты с ума сошла? А как же китайцы?» Мой гнев мгновенно вернулся, я сняла блокировку и открыла чат, но послания от Славина уже не было: «Данное сообщение удалено» — значилось, а чуть ниже Паша написал как ни в чем не бывало:
«Куда летишь?»
Я закатила глаза.
«Так что там про китайцев было?»
«Про каких китайцев?»
«Я видела удаленное сообщение».
«Не знаю ничего ни про каких китайцев».
— Дурак, — покачала я головой с улыбкой. Киса присела напротив и понимающе посмотрела на меня.
«Так ты меня простила?»
«Нет».
«Но ты же пишешь».
«Сейчас заблокирую».
«Нет-нет. Не надо».
«Можно я тебя хотя бы до аэропорта провожу?»
«Нет», — ответила поспешно, потому что испугалась его предложения. Знаю я его «провожу». Он выбьет из меня прощение в лучшем случае, а в худшем — я вообще никуда не улечу его стараниями. И так, несмотря на свою обиду, уже целый день с ним переписываюсь.
«Я сейчас приеду», — пришло сообщение, и на этот раз строчить короткие фразы начала я, а он их игнорировал.
«Я же сказала: нет!!»
«Не смей приезжать!»
«Я тебе запрещаю!»
«Я еще больше обижусь, если приедешь!»
«Паша, я тебя очень прошу: не приезжай».
«Почему молчишь?»
«Ты где?»
— Черт! — выругалась, подскакивая с дивана и бросаясь в комнату поспешно переодеваться. Накраситься я успела еще утром, когда бегала в соседний магазин за мелочовкой для путешествия, а вот наряд в самолет еще не придумала и вещи Кисы не собрала. И теперь мне приходилось это делать со скоростью света, чтобы успеть сбежать прежде, чем он доедет до меня из офиса. А ехать тут недолго — пятнадцать-двадцать минут, если пробок нет.
Старые джинсы, которые я не надевала целую вечность, куда-то запропастились, как назло. Сколько ни перебирала гардероб, в котором вечно было нечего надеть, так их и не нашла. Новые же штаны были давно уже упакованы и лежали на самом дне чемодана. Торопясь, схватила белые офисные брюки, даже не задумавшись, как они будут смотреться с кедами, которые дожидались своего часа на пороге. К брюкам по привычке надела офисную же блузу и пиджак, подбежала к зеркалу и поморщилась, спешно поправляя наряд. Вот тебе и хотела начать отпуск с джинсов и футболки. Но менять что-то было поздно. Время истекало. Пашка уже мог поворачивать во двор.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Киса! — позвала кошку, забираясь на стул и доставая с антресоли кошачью переноску. Та оказалась вся в пыли, поэтому пришлось бежать в ванную ее мыть. Пока вытирала ее и устраивала небольшой домик для Кисы, та глянула на происходящее и забилась под диван. Еще десять минут я извлекала ее оттуда и заталкивала в переноску под истошные вопли. Отряхивая костюм от кошачьей шерсти, кинулась на кухню за кормом и мисками, потом в ванную за лотком и наполнителем.
Пашка, по моим расчетам, уже должен был стоять на пороге, а я возилась с кошачьим туалетом под завывания плененной Кисы. За порог с чемоданом, переноской и пакетами с кошачьим багажом выскакивала, как при пожаре. Неслась вниз и вызывала такси — точно так же.
И все-таки сбежать я успела. Машина Славина въехала во двор как раз тогда, когда такси увозило меня. Я, заметив его хмурое лицо в проезжавшем мимо автомобиле, упала на сиденье и затаилась, разглядывая пол такси и свои белоснежные туфли.
— Не-е-ет! — простонала я удрученно, прикрывая глаза рукой. А как же отпуск без каблуков? Как я могла промахнуться мимо заготовленных заранее кед и шагнуть в любимые туфли?
Отпуск начинался совершенно неправильно! С офисного костюма и туфель! А во всем виноват кто? Правильно! Чертов Славин!
Так, Юля, спокойно. Ничего страшного не случилось. В чемодане есть еще кроссовки, сандалии и балетки. Отпуск без каблуков никто не отменял. Как приеду — сразу переоденусь и переобуюсь, а в самолете можно и в костюме прокатиться. Главное — успешно сбежала. Все остальное — ерунда.
До самолета еще была уйма времени: я вылетала ночью. И еще три-четыре часа собиралась сидеть дома, теперь же придется коротать это время у брата, куда везла на временный постой Кису.
Но и там все пошло не так. Я только успела передать Оле переноску, когда услышала позади себя голос возвращавшегося с работы Юры:
— Не знаю я, где она. Может, уже улетела? Подожди. Сейчас у Оли спрошу, она должна была кошку нам оставить. — Брат повернул из коридора, увидел меня на пороге своей квартиры и тут же доложил: — Она здесь. У нас. Хорошо, задержим. Лети.
— Это кто был? — с подозрением поинтересовалась, когда Юра положил трубку.
— Тебя Пашка потерял. Говорит, телефон разрядился. Проверь, — посоветовал брат, не подозревая всей трагедии своих слов.
Телефон у меня работал. Это Пашка отныне был заблокирован, потому что начал мне звонить и писать уже через несколько минут после того, как наши машины разминулись во дворе дома.
— Зачем ты ему сказал, что я у вас?! — простонала. Я еще после своего поспешного побега из собственной квартиры не успела передохнуть, а тут опять необходимо бежать, отстукивая чечетку каблуками?
Глянула на часы. Так. От меня до брата вообще десять минут езды. Черт!
— А что в этом такого? Пусть кошку заберет себе. Зачем ты притащила ее к нам? Ее дети за месяц на кусочки раздерут или загладят до смерти.
— Ничего с ней не случится, — возмутилась я, а сама глянула на Олю с надеждой, чтобы она Кису оберегала. — А Паше ее не отдавайте ни в коем случае. Мы поссорились!
— Пф-ф, поссорились, — не придал Юра серьезности моим словам, пододвинул меня и зашел в квартиру. — Как поссорились, так и помиритесь. Нечего животное мучить. Пусть у него живет, они друг друга обожают.
