И только когда вошла в аэропорт и услышала, что регистрация на мой рейс заканчивается, немного пришла в себя и снова начала двигаться с ускорением, преодолевая бегом длинные залы ожидания, эскалаторы и направляясь на всей возможной скорости к стойке регистрации.
— Девушка, подождите! — заорала что есть мочи, подлетая к стойке. — Еще я.
Таким образом, я успела в самый последний момент. Регистрировали меня последней, багаж сдавала я последней. И все это время мной управляли паника и замешательство от разговора со Славиным.
Оказавшись в кресле самолета, проверила паспорт, карточки и наличные деньги, чтобы снова не попасть в неудобную ситуацию из-за своей рассеянности. Все было на месте, и я облегченно вздохнула, откидываясь на спинку и стараясь выбросить слова Паши, лишившие покоя, из мыслей. Но это оказалось не так-то и просто. Тревога поселилась в душе, и я никак не могла успокоиться, ерзая в кресле.
День был очень насыщенным. Побег из дома, Юра и Киса, потеря паспорта, ужасная авария, сошедший с ума Славин и практически опоздание на рейс.
Только когда самолет начал медленное движение, направляясь к взлетной полосе, я немного выдохнула. Ну все, улетаю. От проблем, переживаний. От Славина. Через месяц решу, что делать с ним и со всей своей жизнью.
Самолет начал разгоняться, я вцепилась пальцами в подлокотники. Толчок и отрыв от земли.
Ну что ж, земля, прощай!
ЧАСТЬ II. МЕЧТЫ НА ОТДЫХЕ. 24. Тот-Кого-Нельзя-Называть
В самолете мне поспать не удалось. Все мысли были о друге и его последних словах. Передумала я за практически шестичасовой перелет немало. И раздумья были абсолютно разными. Я начинала радоваться, и у меня тут же разыгрывалось воображение относительно того, как он будет делать мне предложение и признаваться в любви. Но затем тут же одергивала себя: ни о какой любви речи не шло, как и о романтичных порывах человека, который только вчера орал о том, что я много на себя беру, и осыпал оскорблениями. Обида за вчерашнее не проходила, она затаилась где-то в глубине сознания и то и дело махала оттуда, напоминая о себе.
К концу перелета я так устала раздумывать о том, что может быть, а чего быть не может, что перед выходом из самолета запретила себе даже в мыслях произносить его имя. Отныне он был для меня Тем-Кого-Нельзя-Называть, моим главным врагом в отпуске. Если я буду только о нем думать, то отдых пройдет совсем не так, как я планировала.
Но даже без Того-Кого-Нельзя-Называть он пошел не так с самого начала. И мне надо было понять это уже по подготовительному этапу, когда пришлось уволиться, а затем пережить день беготни.
Мой багаж потеряли.
Большую часть субботы я, не выспавшаяся, уставшая и одолеваемая мыслями о том, где я согрешила, что испортила себе карму, провела в аэропорту, заполняя бумаги и разговаривая с разными людьми. Очень надеялась, что мой чемодан удастся найти в тот же день, поэтому ждала до последнего, несмотря на то, что меня прямым текстом посылали в отель.
В итоге, когда туда приехала, выяснилось, что при регистрации произошла ошибка с днем моего заселения и роскошный номер, в который я мечтала попасть, еще занят, как и второй такой же. И освободятся они оба не раньше понедельника. Далее я договаривалась о другом номере, попроще. Оказалось, что такой имеется, но там необходима уборка после прошлых жильцов.
И еще час или два я сидела в фойе отеля, борясь со сном и прижимая к себе сумку с документами и деньгами. Я так сильно устала, что мне даже есть не хотелось и думать о пропавшем чемодане.
Пока я сидела, закрывала глаза и снова их открывала, вздрагивая, мне пришло сообщение от мамы. Я вытащила телефон и, зевая в кулак, сняла блокировку. Оказалось, что она закидывала меня сообщениями с самого утра, но я не отвечала и по причине занятости, и потому, что интернета до этого момента не было. Теперь же, когда подключился вай-фай отеля, связь с домом возобновилась, а я, такая неблагодарная дочь, не предупредила родных о том, что до сих пор жива и приземлилась благополучно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Мам, успокойся. Я прилетела».
«Почему так долго не отвечала?»
«В аэропорту была».
«Уже практически день прошел с твоего вылета! Ты куда улетела? На другой конец света?»
Какая-то мама подозрительно разговорчивая. Уже двадцать пять сообщений за сегодня написала, а ведь даже Ватсапом пользоваться толком не умеет. Обычно просит меня или Юру что-то написать, если ей становится необходимо.
«Нет. Летела, как и говорила, всего пять с небольшим часов. Потеряли мой багаж, поэтому задержалась в аэропорту».
«Я так и знал, что ты и пяти минут одна не выживешь».
«*Знала».
Я нахмурилась. Что-то мама чересчур быстро пишет для своего уровня владения телефоном. Юра, что ли, за нее набирает? Хотя зачем ему?
«Так где ты?»
Мои нехорошие подозрения усилились. Мама ведь знает, где я. Правда, поклялась молчать и никому не говорить даже под страхом смерти. Проверим, пожалуй, кое-что…
«На Южном полюсе».
«Что ты там забыла?»
«На белых мишек хочу посмотреть».
«Так они на Северном!» — пришел незамедлительно ответ от Того-Кого-Нельзя-Называть, который со школы пытается мне, непутевой, втолковать, где живут медведи, а где пингвины.
Отлично. Мне теперь и маму ставить в черный список?
«Как у тебя оказался мамин телефон?»
Он не отвечал несколько минут. Видимо, решал, отрицать очевидное или смириться с черным списком.
«Мой сломался. Тетя Люда выручила».
Ага, конечно. Тетя Люда выручила несчастного генерального директора своим стареньким смартфоном, пока тому не выплатят «зарплатку» и он не сможет приобрести новое средство связи. Кого ты пытаешь обмануть? Я ведь не тетя Люда!
«Верни маме телефон! И я отправляю номер в черный список».
«Подожди. Что с багажом?» — успел он прислать сообщение, а затем отправился в игнор повторно.
И как он может себя вести так, будто ничего не произошло? Хотя, с другой стороны, и не написал ничего необычного. Он, как и я, ходит за мной, как курочка-наседка с яйцом, с самого детства. Вот только в мою роль входит накормить и обогреть, а в его — защитить и убедиться в безопасности.
Номер экономкласса в итоге достался мне под самый вечер, но я была рада и этому. Мои потребности резко сократились до душа и кровати, поэтому, зайдя внутрь, поспешно помылась и легла спать, надеясь на то, что завтра жизнь наладится и я таки попаду на пляж.
Но моим планам не суждено было сбыться.
Проснулась я от звонка брата. Еще в полусонном состоянии, поднимая трубку, подумала, что звонит опять Тот-Кого-Нельзя-Называть, но нет, звонил сам Юра, что было очень странно и подозрительно.
— Привет, сестричка! Как отдых?
— Отвратительно, — простонала, садясь и поднимая наручные часы к глазам. Двенадцатый час дня. Воскресенье. Хорошо же я поспала.
— Рад за тебя, — ответил брат поспешно, то ли не расслышав моего ответа, то ли даже не прислушиваясь. — Тут такое дело… Не знаю, как тебе сказать…
Напряглась. Что еще? Он затопил мою квартиру, поливая цветы? После всех происшествий ничуть не удивлюсь.
— Что случилось? Что-то с квартирой?
— Нет, — отмахнулся Юра. — Я там еще не был.
Облегченно выдохнула.
— Киса наглоталась пулек от Витиного игрушечного пистолета, — признался брат, а у меня сердце в пятки ушло от испуга. Да лучше бы квартиру затопил!
— Что?!
— Ты не переживай! Все уже хорошо! — поспешно добавил он. — И на нас с Олей уже наорали за недогляд… Кстати, я тебе сразу говорил, что не нужно ее оставлять у нас. Она так, бедная, перенервничала, что начала жрать что ни попадя. — Брат тараторил и тараторил, а я не знала, как его перебить.
— Что с Кисой?!
— Жива. Здорова, — четко отчитался он. — Она ночью, когда мы укладывались спать, съела пару штук, но Оля сразу заметила. Мы вызвали Пашку тут же, он отвез ее к вашему ветеринару. Там ей дали слабительное, и вроде все разрешилось естественным путем. Я точно всех деталей не знаю, с ней Пашка возился.
