Обезьяна с наслаждением навалила кучу в центр рабочего стола.
— Тупая скотина! — скрежетнул зубами.
Обезьянка оскалилась. По связи прокатилась волна злорадства и злобы.
Психанув стегнул недовольством, желанием причинить боль. Хани тут же скривилась и упала со стола скрючившись на полу. Подбежав схватил за лапу и зашвырнул химеру в клетку.
— Посиди здесь, — с облегчением выдохнул я.
Хани поднялась и вцепилась в прутья зыркая глазами. Я вынул из сумки кусочек вяленого мяса и кинул ей. Она ловко поймала кусок и размахнулась.
— Только попробуй! — рявкнул я подкрепляя слова ментальной командой.
Хани зашипела и прижала уши. Я отправил по каналу чувство удовлетворения и довольства.
Подсластил кнут пряником.
Обезьяна закинула мясо в рот и начала с ожесточением жевать его. Прожевав села спиной ко мне.
Ну и злобная же тварь вышла! Кажется я всё же что-то напутал. Химера должна полностью подчиняться создателю, однако Хани мало что своевольна, так похоже ещё и поумнела. Загадка.
Морщась от вони я собрал дерьмо на чистый лист и выбросил в окно оставив приоткрытой ставню чтобы проветрилось.
— И что с тобой делать? — пробормотал я.
Хани мрачно посмотрела на меня, повернулась и шлёпнула лапой по заднице отчего у меня отвисла челюсть.
Как? Ну как такое возможно? Я не рассчитывал на то что обезьяна поумнеет. Работа с мозгом относится к высшим разделам химерологии, для этого нужен колоссальный опыт. Я такое смогу делать ещё очень нескоро.
Быстро пробежавшись по ходу ритуала я пришёл к выводу что виновато во всём моё вмешательство в ауру животного.
— Доэксперементировался, — мрачно сделал вывод.
Остаток дня и часть вечера провёл занимаясь обезьяной. После недолгой дрессировки она поняла что пытаться убить меня бесполезно, за каждую проказу следует наказание, за хорошее поведение поощрение, не только материальное в виде вкусностей, но и психологическое. По связи я мог воздействовать на центры удовольствия и боли в мозгу химеры и это дало хорошие результаты. Причём воздействовал болью я не так сильно как в первый раз, а поощрял очень щедро, отчего животное плыло от удовольствия. Я рассчитывал что она начнёт видеть во мне товарища.
Как бы не так. Хани взрывалась яростью по любому поводу. Её переполняло бешенство и злоба, тем не менее я добился того чтобы она не кидалась на меня и выполняла приказы. Однако особой любовью она так и не воспылала.
Я закрывал клетку тряпкой и прятал предметы, разные книги в пределах комнаты. Стоило передать образ и место где они лежат, она тут же находила и приносила их ко мне, из кучи наваленных вещей вытаскивала нужную книгу.
Такая сообразительность пугала. Жутковато смотреть как животное ведёт себя осознанно, почти как человек.
Заперев химеру в клетке я пошёл в гостиницу.
Наутро собрал вещи, сдал ключ хозяину и попрощавшись пошёл в мастерскую.
— Быстрее наверх! — схватившись за рукав Лара потащила меня за собой.
— Что случилось? — опешил я от такого напора.
— Попал ты, — озабоченно взглянула на меня девушка, — твоя химера вырвалась ночью. Варлок в бешенстве. Крепись и держи язык за зубами.
Мы влетели в зал и Лара тут же отошла в сторону. Варлок орал на Ганта и Шантру смешивая их с грязью. Ученики молчали и смотрели в пол. Маг развернулся и уставился на меня.
— Пришёл! — взвизгнул Трёхпалый, — ты что творишь щенок!?
— Да что произошло? — непонимающе покрутил головой я.
— Смотри на меня когда с тобой разговариваю! — заорал Жбаш. Из перстня вылетели молнии и впились в меня. Я заорал, упал на пол от жгучей боли пронзавшей каждую клеточку тела. Запахло палёными волосами.
Варлок подошёл и пнул в живот. Показалось что острый носок ботинка достал до почек.
— Тупое животное! — маг брызгал слюной и бешено вращал глазами, — как!? Как ты мог упустить химеру ишак? Болван! Идиот! Из-за тебя я должен был бежать посреди ночи и ловить обезьяну! Я бегал за мартышкой! Я! Великий артефактор!
Варлок пустил ещё молний вырвавших из меня новый вопль.
— Хвала Семерым что всё обошлось, — тяжело выдохнул Жбаш и вытащив из кармана платок обтёр лицо, — ещё один проступок и я что нибудь тебе отрежу. Понял?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Маг поставил мне на грудь свой туфель и вдавил каблук. Наклонился.
— Не слышу?
Хотелось врезать и сломать горбатый нос. Почувствовать, как он хрустит под кулаком. Вместо этого я выдавил клокочущим от ярости голосом:
— Понял.
— Господин, — надавил маг.
Пришлось повторить его слова.
— Вот так, — выпрямился Трёхпалый, — Арам, проследи за чтобы безмозглые не натворили ещё чего-нибудь.
— Как прикажете варлок, — отлип от стены слуга.
— В следующий раз спрошу и с тебя, — процедил маг и презрительно окинув нас взглядом, ушёл.
— Ты цел? — подскочила Лара.
— Не знаю, — прошипел кое как поднявшись. Проковыляв к креслу не сел — упал.
— Сочувствую, — неловко кашлянул Гант.
— Ненавижу его, — прошипел я не сдержав чувств.
— Потише, — шикнула Лара, — молчи.
Гант налил в стакан воды и подтолкнул мне:
— Выпей.
Я кашляя и давясь выглотал воду, тяжело дыша поглядел на собравшихся.
— Хочешь знать что произошло? — спросил Арам.
— Конечно хочу, задери тебя шем! — рявкнул я, — меня только что поджарили не объяснив причину!
— Легко отделался, — процедила Шантра, — повезло что маг выплеснул на нас всю злость. Так что хватит скулить. Могло быть хуже.
— Куда уж хуже, — скрипнул зубами
Шантра хмыкнула и скинула курту. Повернулась спиной и задрала рубашку. Многочисленные шрамы рассекали кожу уродливыми змеями.
— Всё равно я этого так не оставлю, — протянул я.
Шантра плотоядно оскалилась и я понял что она тоже ничего не забыла.
— Итак, — кашлянул Арам, — господин Тэйрон, твоя химера разогнула прутья клетки и вылезла в город через окно.
Вспомнив злобную тварь в которую превратилась обезьяна, я помрачнел.
— И что дальше?
— Кхм, она разорвала парочку голубей и разбросала останки по саду. Затем выпотрошила кошку и две собаки, частично сожрав. В конце концов прикончила пьяницу разорвав горло. Ах, да… ещё она нагадила на твой стол.
— Что за злобная тварь получилась, — откинулся я на спинку кресла.
Ярость варлока теперь стала куда понятнее. И впрямь легко отделался.
— Не то слово, — расплылся в широкой ухмылке Гант, — а уж как она тебя любит.
— Ага, — буркнул я, — куча дерьма на столе прямо намекает на это
— Так что следи за ней внимательнее, — неодобрительно покачал головой Арам на наши смешки, — мы сбросили тело в реку, убрали следы, однако некоторые жители видели обезьяну, правда приняли её за тварь другой стороны. По округе рыщут стражники, так что сидите тихо, и господин Тэйрон, не выпускайте зверушку пока не стемнеет. Проведите замеры прямо в клетке.
— Я контролирую её, — возразил я.
— Заметно, — загоготал Гант.
— Не сомневаюсь, — бесстрастно ответил Арам, — и всё же потренируйтесь в контроле. А теперь давайте обсудим дальнейшие действия. Тайная стража подбирается всё ближе. Нужно выиграть время. И вот как мы поступим.
Интерлюдия 2. Яд и сталь
Не знаю как мне удалось выжить в карцере. Если бы не покрывало, то открывшая дверь Рина наверняка обнаружила бы окоченевший труп. Судя по разочарованию, промелькнувшему на лице, что-то подобное она и ожидала увидеть.
— Откуда это у тебя!? — сорвав с меня ткань она ткнула ей мне в лицо, — отвечай!
— Не знаю госпожа, — честно ответил я, — кто-то бросил его сквозь решётку.
— Разберёмся, — злобно прошипела женщина, — выметайся отсюда и иди во двор. Сегодня, ты убираешь территорию приюта!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Как скажете, — клацая зубами ответил я.
Взяв у кладовщика рваные, изношенные, но тёплые вещи, я взял метлу и пошёл во двор. Работа разогнала кровь и я согрелся. Метла весело вжикала по замёрзшей земле и поднимала клубы снежинок. Ровные тропинки радовали глаз.
