— Возможно, — Мечтательно протянул он.
Трибуны, вмещающие чуть больше двухсот человек, заполнились примерно на две трети. Что ж, не так густо, как в прошлый раз. Но и у нас тут не мордобой намечается и даже не Олимпиада. Так что в целом неплохо. Вот прошла уже привычная процедура ставок, вот начался матч, забили первый гол. Я же за всем этим наблюдал мельком. В моей голове сначала роились мысли об отце Генриха, но потом их легко вытеснила Анна, сидящая подле меня и с каким-то детским интересом наблюдала за «матчем». Пятнадцати минутный первый тайм закончился со счётом один: один. Людям, похоже, футбол пришёлся по душе. Вся толпа, до этого завороженно наблюдавшая за игрой, стала вдруг синхронно гудеть, обсуждая первую половину. Ставки же вновь открылись и деньги потекли с новой силой. Сомневавшиеся поверили, до непонявших дошло. Так же не прекращался и поток новых зрителей, почти полностью забивших «стадион». Мать Генриха и Анны, как оказалось, так же заинтересовалась происходящим. А поняв логику тотализатора так и вовсе изъявила желание сделать ставку. Однако, азартная женщина! И вот, ставки сделаны, ставок больше нет. Вообще изначально планировалось сделать пятиминутный тайм-аут. Но так уж получилось, что желающих приумножить свои кровные оказалось несколько больше, чем я предполагал. Впрочем, любой каприз за ваши деньги. И вот, затянувшийся перерыв окончен. Команды вернулись на поле, а зрители вновь направили своё внимание исключительно на игру. Я вернулся на балкончик, где Анна, с трудом оторвавшись от просмотра игры, начала расспрашивать меня о всём происходящем на её глазах.
(Для улучшения читабельности реплики Анны не подвержены речевым ошибкам, которые, безусловно, есть).
— Но это же гениально! — В сердцах воскликнула она.
— Что именно? — Добродушно спросил я.
— И эта игра и ставки. Ты ведь убиваешь двух зайцев сразу! Люди сами приносят свои деньги, надеясь выиграть больше. При этом они понимают, что могут и проиграть. То есть, ты делаешь деньги из воздуха! — Её по-детски искренний восторг умилял.
— Ну, получается, что так, — Улыбнулся я ей.
Матч был напряжённым и по итогу закончился со счётом три: два. Зрители, даже проигравшие на ставках, были в восторге от увиденного. Конечно, были и раздосадованные поражением. Но никакого гнева или желание вернуть свои деньги не наблюдалось. Это успокаивало. Привычно поделив нажитое за сегодня состояние(а сумма вполне себе тянула на такой статус), все отправились по домам. Ночью я долго лежал, рассуждая, как можно было бы проверить принадлежность отца Генриха к другой эпохе. Однако, ничего стоящего на ум не приходило. И вот, когда я уже почти уснул, мне снизошло озарение. Ну конечно!
Интерлюдия. Анна.
Вот уже почти неделю мы с мамой и братиком Гансом живём в поместье Генриха. Всё бы ничего, но оно находится в России! Когда мы жили в Кёльне, все поголовно утверждали, что это холодная страна, населённая варварами. При этом я ни разу не встречала человека, что там побывал. Я подозревала, что всё это ложь, но когда узнала, что мы переезжаем туда, всё же испугалась. Хотя после я всё же успокоилась. Всё потому, что я вспомнила, что Генрих живёт там уже больше года. Как оказалось, эта страна ничем не хуже Германских княжеств! Люди тут вовсе не варвары. Скорее даже наоборот, добрее, чем были в Кёльне. Летом в Новгороде довольно тепло, хотя зимы, говорят, тут всё же суровые. Ну это ничего, дома зимой тоже было довольно холодно. Как оказалось, язык этих русских столь же удивителен и прекрасен, сколько сложен и неоднозначен. Однако Генрих им неплохо владеет и учит ему меня с Гансом. Мама этим не очень довольна, но пока особо не спорит. Хотя сама говорит исключительно на германском. У Генриха есть хороший друг Александр. Когда Генрих рассказал про игру, которую принёс Александр, я подумала про что-то вроде индийских шахмат, про которые когда-то рассказывали путешественники. Но, как оказалось, это совсем другое. В этой игре игроков много, они делятся на равные команды и стараются закатить кожаный круг, называемый мячом, в «ворота». Я сначала подумала, что правила сложны и поймут их лишь мужчины высокого сословия, коим, безусловно, являлся Александр. Вон какое у него поместье! А холопы так и вовсе здоровые и сытые. Маме такое не сильно нравилось, но она с ним не спорила. Во многом потому, что он знал германский язык так хорошо, что порой даже я не понимала значений некоторых слов. Игра же оказалась не сложной. Даже самые простые люди с интересом наблюдали за беготнёй по полю за мячом. Со стороны казалось, что ничего интересного в этом нет, но когда же я сама начала за этим смотреть, мне сложно было оторвать свой взгляд. К тому же он ввёл какую-то сложную систему «ставок». Я поняла не многое, но зато уяснила главное. Благодаря ей люди сами приносят ему деньги, желая выиграть больше. Выиграть они, конечно, могут. Но если проиграют — все деньги уйдут Александру. Всё это казалось сложным, но по итогу позволило ему за какой-то вечер заработать столько, что даже четвёртая часть этих денег, что отошла Генриху, позволяла беспрепятственно жить нам почти месяц. В общем, страна эта и люди удивительны. И, кажется, я уже не хочу возвращаться в родной мне Кёльн.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 20. «Охота»
Не смотря на то, что я нашёл возможное решение вопроса, что мучал меня в последний вечер, я не стал следующим же утром сломя голову бежать к Генриху за ответом. Ведь он никуда не денется. А я пока могу позволить себе подумать над этим более основательно. Ведь фактически ничего, кроме удовлетворения своего любопытства я не получал. Отец Генриха, даже будь он самым классическим всезнающим попаданцем в прошлое, мёртв. Следовательно, какой-то реальной выгоды от этой информации я не получу. С другой стороны ему удалось выбиться в дворянское сословие почти из самых низов. А значит он, вполне вероятно, применял знания будущего. Ну, то есть будущего относительно этого времени. Как я понял, события здесь и в моей реальности развиваются параллельно. Следовательно это, скорее всего, был человек из второй половины двадцатого века. Честно признаться, я бы очень хотел получить в своё распоряжение хотя бы одну, пусть даже небольшую, но, что самое главное, эксклюзивную технологию, способную приносить пусть и минимальный, но всё же доход. Ведь тотализатор вещь хоть и доходная, но довольно нестабильная. Вот надоест людям деньги просаживать и что тогда? Хотя это, пожалуй, в ближайшее время это маловероятно. Интерес людей к заморской забаве, что и без того был велик, вчера подкрепился новым, возможно чересчур прогрессивным для этого времени, подобием футбола. Хотя так его называл лишь я. И только в своих размышлениях. В народе же, не без моей подачи, устойчиво закрепилось говорящее название «ногомяч». Этот самый ногомяч вчера сделал меня богаче большей части населения города. Без учёта крепостных, разумеется. Более того — уже на следующий день дети пинали всё, более или менее похожее на мяч. И это при том, что на трибунах подростков почти не было. Хотя, конечно, я не видел, что творится за забором, где, скорее всего, и расположились юные любопытные умы.
С тяжёлым, в прямом и переносном смысле, кошелём я отправился на рынок, где, пожалуй, меня не узнавал только слепой и глухой одновременно. У меня не было какой-то конкретной цели. Я просто хотел пройтись по оживлённым торговым рядам, подумать. Да, вот такая странная особенность. Большинству людей сложно сосредоточить свои мысли в подобной обстановке. Меня же, на против, вся эта суета и атмосфера многоголосного человеческого гомона умиротворяла. И вот, я иду по, казалось бы, бесконечному лабиринту лавок и стоек. Кто-то кричит про славную репу, кто-то суёт гладкий бархат. Перед глазами мелькает одежда, мешки с крупой, разномастные клинки, арбалет… Так, стоп. А вот это уже интересно. Завидев мою заинтересованность, явно европейской наружности торговец сноровисто подскочил и спросил, что же меня так заинтересовало. Дальше шла классическая, пожалуй, для всех купцов, операция набивания цены. Он ведь не знал, что у меня в своё время была мечта поохотиться с настоящим арбалетом. Конечно, здесь мне предстал не навороченный агрегат с пластмассовым основанием, сложным механизмом, использующим все известные законы физики и натяжением более чем в сотню килограммов. Нет, тут всё было в разы примитивнее. Но даже при этом по моим самым скромным оценкам этот арбалет по общему КПД был способен переплюнуть любой местный лук. Жаль только, что это отказываются принимать помешанные на консервативности вояки. Эпоха арбалетов в реальной истории так и не началась. Во многом потому, что сначала они не могли пересислить традиционные луки, а потом уступили место прогрессивному огнестрелу. Вот и сейчас арбалеты оставались индивидуальным ноу-хау. В силу громадной теоретической подготовки мне удалось урвать целых два образца этого столь же простого, сколько смертоносного в умелых руках оружия. А бонусом я смог получить переполненное удивлением лицо торговца, явно не ожидавшего такого поворота событий. Со стрелами(или, правильно говоря — болтами) проблем также не возникло. Комплект аж в сорок штук отправился ко мне в рюкзак по оптовой, а следовательно бросовой цене. Что ж, похоже, что моей давней мечте суждено осуществиться не в светлом будущем, а в тёмном прошлом. Но идти в дикие леса шестнадцатого века одному, даже примерно не зная местных законов и живности было, мягко говоря, не разумно. Мало ли, в прошлом здесь медведи как у себя дома ходили? А против такой животинки не то что арбалет — ружьё не всегда помогало. Не говоря уже о том, что охота без разрешения могла быть действием незаконным. Это, конечно, мало вероятно. Подобное в это время всё же больше на западе практиковали. И всё-таки, дабы не повторить участи неудавшегося инициатора, пострадавшего от своей же инициативы, я решил предложить Генриху составить мне компанию. Заодно можно будет проверить мою гипотезу касательно происхождения его отца. Не то чтобы это было так уж важно. Просто это во многом объяснит врождённый интерес Генриха и Анны ко всему новому и к прогрессу в целом.
