– И у нас получилось, потому что Халиф позволил. Мурат ему стал не нужен. Творил, что хотел. Да и стрелять больше не мог. Ты не представляешь, Юля, какая власть у меня в руках! Халиф устал, ушёл на пенсию. А меня, поставил во главе. Мне пришлось разыграть свою смерть. Чтобы ни одна душа не знала о моем существовании.
– Даже братья? Отец с матерью?
– Даже они. Я от всех отказался. А от тебя не смог, – Султан проводит по моей руке пальцем. И меня передергивает. Он чужой. Я больше ничего к нему не чувствую, только раздражение.
– И я не бросал тебя. Я, как только устроился, приехал за тобой. Но ты была беременна. Аборт было поздно делать. И Адлан подсуетился. Я всегда знал, что он неравнодушен к тебе. – я поставила поднос рядом и отползла от него.
– Ты бы отправил меня на аборт?! И после этого ты говоришь, что любишь?!
– Что ты кипятишься? Я и так долго ждал. Разрешил тебе быть рядом с сыном, пока он не начнет ходить. Я даже на свадьбе вашей был, – значит тогда я все же видела его. – Ты хоть представляешь, как мне было больно? Знать, что ты с моим братом! И не иметь возможности тебя забрать.
– Позволил.... – я закипала от негодования. – Ты просто бросил меня! А Яна? Ты спал с ней, пока я была в Грозном. Да даже, когда рядом была. А потом возвращался ко мне, как ни в чем не бывало!
– Перестань. Это был просто секс. Он ничего не значит.
– Значит!
– Ревнуешь, котенок? – Султан довольно улыбнулся.
– Нет. Дело в другом. Ты меня предал. Когда спал с ней, когда она забеременела. Когда бросил ради власти, чтобы быть главарем банды.
– Ты изменилась, – он смотрел на меня разочарованно.
– Да. Я другая. Но и ты не был тем, кем я тебя считала.
– Я зайду позже. Когда ты успокоишься. А пока поешь. Тебе нужно набраться сил. Ночью они тебе понадобятся, – я смотрела, как за Султаном закрылась дверь. Меня морозило, хотя в комнате было очень тепло.
Набраться сил для чего? Он хочет, чтобы я спала с ним?! Да я от одной мысли прихожу в ужас. Мне кроме мужа никто не нужен. А как спастись? Вдруг он возьмёт силой? Я уже не знаю, на что он способен. А мой ребенок? Что будет с ним? И стоит рассказывать Султану? Если уж он хотел убить своего ребенка, пожалеет ли он малыша брата?
Целый день я как на иголках. О том, чтобы поесть не может быть речи, кусок в горло не полезет. В шкафу нашла черную абаю. Да я в ковер готова замотаться, чтобы не привлекать внимание Султана.
Вот ведь жизнь затейница! Меньше каких-то двух лет назад, я готова была душу дьяволу продать, лишь бы ещё раз увидеть его, просто прикоснуться, а теперь не знаю, как сбежать.
Комната открыта, но у дверей сидит мужчина с автоматом на плече. От одного взгляда на него, мои руки затряслись и я поспешила закрыть дверь. Его глаза, пустые, холодные, глаза убийцы и в них презрение. Будь на то его воля, он бы не мешкая меня убил. И единственное что его держит это приказ хозяина, главаря этой шайки-лейки. Султана.
Поверить не могу, что он босс у этих преступников. Все бросил ради дурацкого титула. А главное. Как мне избежать его приставаний?
А Адлан? Одна надежда, что он найдет меня, спасет. А что если он поверил в инсценировку моей смерти?
Я пока держусь, не схожу с ума оканчательно, лишь из-за надежды, что придет мой муж. И даже думать не хочу, что шансов вырваться отсюда не осталось.
Сажусь на подоконник. Дом окружен огромным забором. Во дворе бегают люди с деревянными ящиками. Султан кричит на них, жестикулирует. Резко вскидывает голову и находит мое окно. Смотрит так вожделенно, что мурашки страха разбегаются по телу. Я вижу в его взгляде свой приговор. Подбегаю к кровати, от слез перед глазами стоит белый туман. Падаю на подушку и реву. Я больше не могу терпеть это напряжение.
Легче не становится. На сердце тяжелый камень. Он ведь был для меня первой любовью, а оказался чудовищем. Всхлипывая, проваливаюсь в беспокойный сон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Просыпаюсь от чужих прикосновений. В голове, словно звучит сирена, возвещая об опасности. Переворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в голый торс Султана.
– Ты так и не поела, – с укором говорит он, в то время, как рука скользит по ноге задирая абаю все выше и выше. Почему я не догадалась пододвинуть хотя бы зеркало к двери. Конечно, его бы это не остановило, но по крайней мере я знала бы о его приходе.
– Султан…
– Тсс, – он прикладывает палец к губам, но не спешит убирать. Проводит по губе, сминая. – Я так долго мечтал о тебе.
– Вряд ли хранил верность все эти годы. Если вспомнить про Яну…
– Ни к чему о ней вспоминать. Ты не понимаешь? Я так тебя хотел. Боялся напугать. Навредить.
– Сейчас не боишься? Лично я в ужасе.
– Ты помнишь, как нам было хорошо вместе.
– Нет. Не было! Я это поняла, когда вышла…
– Сука! – кто меня за язык то тянул? Я его только взбесила. – Я тебе докажу, что и со мной может быть хорошо.
Он ложится на меня. Я кричу, так что сама глохну, брыкаюсь. Султан достает из кармана нож, нажимает на кнопку. Лезвие выпрыгивает прямо перед моим носом. Вышибая этим звуком весь дух. Его взгляд безумный, одержимый. И его не остановят мои слова протеста. Да он больной на всю голову!
Адлан тоже меня хотел, но не брал силой, только лаской. Долго ждал, пока я была беременна. Султан терпением брата обделен.
– Значит, – он подносит лезвие к краю абаи медленно ведёт вверх. Холодное железо касается ноги. Он держит мои руки. Зря. Я оцепенела от страха и от осознания, что вот это и есть Султан. – Тебе нравилось трахаться с моим братом? С ним ты не была такой замороженной, как со мной? – я сглатываю комок.
– Пожалуйста… Не надо. Прошу. Просто верни меня домой. Я никому о тебе не расскажу.
– Нет, Юля. Ты моя! – кончик лезвия царапает кожу между грудей. Он раздвигает края, кожу обдает холодным воздухом и его тяжёлым дыханием. – После родов ты стала еще привлекательней, – я оживаю. Пытаюсь отползти. Бесполезно. Мои трусики постигает участь абаи.
Я словно попала в самый страшный кошмар. Продолжая держать меня за руку, Султан берется за резинку спортивных штанов и дергает вниз. Горячий эрегированный член бьет меня по животу. Я завываю, по щекам бегут слезы. Сейчас моя жизнь разделится на до и после. И даже, если придёт Адлан, уже будет поздно. Я сломаюсь. Меня сломает его брат.
– Юля, – выдыхает он, впиваясь в мои губы своими. Я стараюсь его не пустить. Дыхание учащается. Чувствую приближение приступа астмы.
– Султан! – кричат из-за двери.
– Что блядь?! Я занят!
– Там на нашу группу напали. Нужен ты. Срочно, – Султан матерится и встаёт. Бросает на меня тоскливый взгляд. Я прикрываюсь остатками ткани.
– Мы не закончили! Я вернусь и завершим.
Как только Султан ушел, бегу в ванну. Закрываюсь на щеколду, хотя вряд ли она поможет, если он вернется и захочет продолжить. Намыливаю все тело, пытаюсь отмыть те участки кожи, где касались его руки.
Вода льется по спине, опираюсь головой о кафель и даю волю слезам. Сейчас я увидела его реального, не того, которого придумала. Он меня чуть не взял силой! И возьмёт, как только ему представится случай. Противостоять ему не смогу. Слишком слаба, раздавлена, унижена.
Я заставляю себя забыть об этом, не думать. Я не хочу навредить малышу. Адлан так его ждал, так хотел ребенка. Я должна беречь нашего будущего сына или дочку.
Султан возвращается вечером. Я сижу на чернильного цвета пуфике, расчесываю волосы. Они уже ниже лопаток. Дверь хлопает. Я не обращаю внимания, делаю вид, что его нет. Мой Султан умер, давно, а это чудовище, я не знаю и не хочу узнавать. Я его ненавижу. Ворвался в мою тихую, счастливую жизнь и все там перевернул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он стоит близко, почти касается моей спины. Берет прядку волос и крутит её в руках.
– Почему они короче? – я не буду ему рассказывать, что отрезала волосы в честь траура о нем. – Юля, – внутренне ощетинилась. Хочу кричать проклятия ему в лицо. Держусь. Неизвестно во что может вылится моя несдержанность. Нужно быть умнее, мудрее. Не провоцировать его, беречь малыша и верить, что скоро придет Адлан и спасет. Вернет меня детям.
