– Ты так ничего не ела? – не смогла себя заставить. И ведь понимаю что надо, малышу нужно хорошо питаться. Проглотив одну ложку, убежала в уборную и меня долго тошнило. – Юля, – его руки скользит по шее, сжимают грудь, а в спину упирается эрекция.
– Не подходи! – отскакиваю, и угрожаю ему пилочкой для ногтей, найденной в маникюрном наборе. Подготовился. Накупил всего. Для игрушки.
– Ты серьезно? – он иронично приподнимает бровь.
– Ты меня чуть неизнасиорвал! Ты чудовище, Султан.
– Я страдал по тебе долгие два года! Люблю тебя, так что крышу сносит. Неужели в тебе не осталось ни капли чувств ко мне? Ведь ты любила меня. Я знаю!
– Чувства? Лишь жалость! И ненависть! Я жалею того Султана, которого и не было. А тебя никогда не знала!
– Жалость? – его глаза опасно блестят.
– Да, мне правда жаль! Что ты тогда не умер! – он заламывает мне руку назад, сжимает скулы впивается в рот.
– Люблю тебя! Дура! Как ты не понимаешь?
– Это не любовь. Ты обманываешься. Любовь это не брать силой, а отдавать, не требуя ничего взамен. Вот Адлан меня любит. Он не принуждал меня. Никогда! Он заботился обо мне, о Руслане. А что делаешь ты? – Он утыкается мне в шею.
– Я правда хотел тебя забыть. И Халиф мне так велел. Даже нашел в Сирии тебе замену. Как две капли похожую на тебя. Но это поделка. Мне нужна только ты.
– Подделка? Та девушка! Почему она так похожа на меня? Вы убили её?
– Слишком много вопросов. Давай так. Я отвечу на один из них. После ужина.
– Хорошо, – мне правда нужно поесть.
– Не здесь. В столовой.
Мы заходим в комнату, высокие потолки, серебряная лепнина. Белый мраморный стол овальной формой на двенадцать человек.
– Идём, – он ведёт меня в самый конец, садиться во главу стола. Собираюсь сесть рядом, он не позволяет, дёргает за руку и я приземляюсь на его колени.
– Что за выходки? Пусти!
– Ты сама говорила, что тебе нужно привыкнуть.
– Мне нужно домой.
– Сиди, зануда! – он нажимает на талию, вдавливая мою попу в свой стояк. Я впиваюсь ногтями в мягкую спинку стула. Терпеть. Не провоцировать его. Отрешенно смотрю, как в комнату заходит прислуга с подносами в руках. Они не смотрят на нас, ставят и пятясь с поклоном удаляются.
Султан берет лепешку «сискал», макает в творожный соус.
– Я помню ты любила их, – подносит к моим губам.
– Потому что они нравились тебе.
– Ешь Юля.
– Я и сама могу.
– Нет. Ешь из моих рук, – приучает, как собачку. В животе урчит от голода. Открываю рот, языком касаюсь его пальцев. Глаза Султана блестят, а подо мной дёргается член.
– Юля. Черт! – он покусывает мою кожу на шее. – Как же я тебя хочу.
– Я съела. Ответь на вопрос. Кто эта девушка? Почему она так похожа на меня?
– Она твоя сестра-близнец.
– Что?! У меня была сестра? – Султан подносит ко рту очередную порцию лепешки.
– Ответ за еду. Ешь, – я послушно проглатываю. – Да она твоя сестра.
– Как ты ее нашел? – он подносит кусок ко рту. Я съедаю, хочу побыстрее узнать ответ.
– Я ходил в бардель. Как понимаешь, два года без секса не мог, – молчу, что он изменял мне и до инсценировки смерти.
– Ты спал с моей сестрой? – он подносит кусок. Съедаю.
– Да, спал. Потому что хотел тебя. А она похожа. Но не ты, – он опять зарывается носом мне в волосы. А руки, приподнимают полы абаи. Поверить не могу! У меня есть сестра. Семья! Все это время. Была… Вспоминаю взрыв. Задаю глупый вопрос.
– Она жива? – он замирает. Задумывается говорить мне или нет. Хотя я уже знаю ответ. Догадываюсь.
– Нет.
– Ты чудовище! Ты спал с ней, а потом убил! Она была жива, когда ее сажали в машину? – сердце бьётся, как бешеное.
– Да. Под снотворным.
– Убийца! – пощечина, ещё. Моя рука горит, но в груди пожар сильнее.
– Ты убил ее! – глаза застилают слёзы. Он хватает меня за запястья.
– Да, убийца. Я многих убивал, Юля. Но так надо было, чтобы мы были вместе, чтобы Адлан не искал тебя. Она пропащая. Поситутка. Там некого было жалеть, – всхлипываю и вою. Я так мечтала о семье о матери. Бережно хранила зайца. Я могла узнать сестру, мы могли подружиться, я могла вытащить её из того ада, где она была.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Солнышко мое, – он целует шею, втягивает кожу. – Не плачь, моя хорошая, – не твоя! Он толкается бедрами вперёд и задирает подол. Смахивает тарелки и раскладывает меня на столе.
– Нет! Тварь! Гад! Убийца! Будь ты проклят! Лучше бы ты сдох! – Султан отвешивает мне пощечину, замираю, давясь всхлипами, пока он снимает трусы. Дверь хлопает.
– Я смотрю ты всё-таки её притащил. А я ведь велел забыть! – поворачиваю голову. Голос мне знаком. Не помню где я его слышала.
– Халиф! Дьявол тебя побери! Ты так не вовремя! – Султан опускает подол.
– Пошла вон! – говорит мне Халиф. И я спешу уйти. В дверях меня встречает знакомый охранник с автоматом.
– Иди! – тычет дулом в спину. Даже человек с автомат меня уже не пугает. Я вновь и вновь прокручиваю слова Султана. Он убил мою сестру!
Почему я не искала свою семью? Я ведь хотела. Боялась, что когда найду, пойму что не нужна? А сейчас, из-за моей трусости, погибла сестра. Мой близнец. И у меня нет возможности узнать каким она была человеком.
Не ожидала, что Султан окажется таким чудовищем. Убийцей. Для него нет ничего ценного. Ни я, ни его собственная семья, с которой он так легко расстался. Я не знаю на что он способен. Я его боюсь.
Он заходит в комнату, как ни в чем не бывало. Идёт ко мне.
– Не подходи! – хватаю с прикроватной тумбочки настольную лампу. – Я тебе голову разобью!
– Ну чего ты, котенок?
– Чего я?! Ты украл меня, убил мою сестру, постоянно пытаешься меня изнасиловать. Хватит? Или ещё продолжать? Я не понимаю. В кого ты такой. Шамиль хоть и строгий, но для него семья на первом месте. Видел бы ты, как он любит внука. А Лейла? Нет, меня она не приняла, но она любит тебя, горюет. По своему и она хорошая.
– Забавно, что ты считаешь Лейлу такой. Она думает только о себе. Чтобы только отец с ней не разошелся. Для женщины это позор. Для всей семьи. И она готова избежать этого любой ценой. Даже пойти на убийство.
– Что? Я не понимаю. – Султан берет со столика поднос с фруктами и ложится на кровать.
– Хочешь? – отламывает виноград. Отрицательно качаю головой. – Ты же знаешь, что у отца была любовница. Алена. Мать Эмина, – киваю. – Отец уезжал к ней, а мать превращалась в монстра. Наказывала нас. Я до сих пор помню, как простоял на коленях целый день, читая Коран, лишь за вопрос, вернётся отец, или останется с той женщиной.
– Это ужасно. Ты раньше не рассказывал. Но это не значит, что она плохой человек. Её тоже можно понять.
– Можно. И я понимаю, почему она наняла киллера, Мурата. Мне иногда хочется сделать то же самое со своим братом, когда ты говоришь, что любишь его, что с ним хорошо. Не со мной.
– Лейла наняла Мурата?
– Удивлена? Эта твоя особенность, искать в каждом человеке что-то хорошее – уникальна. Я и за это тебя люблю, – слышать такие романтические признания было бы мило, если бы не было так ужасно в действительности.
– Не трогай Адлана. Пожалуйста.
– Хорошо. Но завтра ты летишь со мной на один важный прием.
– Куда?
– В Катар. Приглашены избранные. А ты будешь там, послушной девочкой. Моей женой.
– У меня есть муж.
– Муж был у Юли, которая сгорела в машине. А ты новая женщина. И тебя зовут Хайя, – Султан достает из кармана паспорт. Прочитать не могу. Написано на арабском.
– А вот загранник.
– Хайя, – читаю на английском. Брак зарегистрирован с Султаном аль-Ханди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Султан?
– Да. Привык к этому имени и не стал менять. А ты моя жена, Хайя. Красивая моя, – ласково приговаривает он, смотрит нежно. Но я знаю, какой монстр скрывается под маской влюбленного романтика. – Будешь послушной девочкой и я возьму тебя в Катар, – это все же лучше, чем в четырех стенах. Там будут люди и возможно я смогу попросить о помощи.
