Я мастурбировала перед Дином Мозером. Боже правый!
Проснувшись утром, я надеюсь, что мне это приснилось, но когда увидела свой розовый вибратор, стоящий на тумбочке в ярком утреннем свете, вся картина предстала передо мной в ярких красках. И самое ужасное — не только алкоголь подтолкнул меня сделать это. Или дурацкое мятное масло, которое, как сказала женщина, продающая секс-игрушки, сделает мое влагалище шелковистым.
Это все Дин. И физическая реакция моего тела, когда он рядом со мной. Я слишком долго отрицала это, и прошлой ночью просто сорвалась.
Когда проснулась утром, парень все еще крепко спал, и я решила, что могу либо смотреть, как он спит, как неудачница, либо выйти на кухню и избегать его, как победитель.
— Всем доброе утро, — гремит голос Дина, и я замираю, переворачивая последний омлет и сосредотачиваясь на шипении.
Краем глаза вижу, как он направляется ко мне. О, боже, что он собирается сказать? Пожалуйста, боже, не дай ему пошутить о моей секс-игрушке у всех на глазах. Барб будет думать обо мне гораздо хуже!
Он обвивает руками мою талию, а я замираю на месте, держа лопатку перед раскаленной сковородкой. Меня окутывает его мужской запах, когда парень прижимается своим твердым телом к моей спине и щекотит шею своей бородатой челюстью.
— Доброе утро, сладкие сиськи.
Я рычу-ухмыляюсь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.
— Я говорила тебе, что будет, если будешь так меня называть.
— Обещания, обещания, — шутит он и наклоняется, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на моих губах, его рука задерживается на моем бедре и опускается, чтобы погладить мою задницу на глазах у всех.
Я не могу перестать улыбаться, когда возвращаюсь к плите и выкладываю последний омлет на большое сервировочное блюдо. Дин хватает кусочек бекона с подноса, который Барб только что закончила сервировать, и я шлепаю его по руке.
— Иди, сядь за стол и жди, животное.
Он подмигивает мне и направляется к свободному месту. Когда, наконец, отрываю от него взгляд, обнаруживаю, что Кейт смотрит на меня с самой большой улыбкой на лице, которую я когда-либо видела. Она поджимает губы, пойманная на подглядывании, и поворачивается, чтобы присоединиться ко всем, кто садится за стол.
Завтрак проходит почти спокойно, но нам всем нужно спешить обратно в свои комнаты, чтобы подготовиться к экскурсии. Дин уже принял душ и оделся, так что я снова одеваюсь в одиночестве и гадаю, что за хрень происходит между нами. Неужели та демонстрация на кухне была только для его друзей? Была ли прошлая ночь одноразовой? Ему стыдно, что мы это сделали? Сделаем ли мы это снова?
К моменту, когда мы все собираемся в большом фургоне, который везет нас к кресельным подъемникам, у меня уже голова идет кругом. Дин сидит рядом со мной в фургоне и молчит, положив руку мне на бедро. Я несколько раз открываю рот, чтобы что-то сказать, но останавливаю себя. Сейчас не время выяснять наши фальшивые отношения.
Мы подъезжаем к кресельным подъемникам «Сноудон велопарка», которые представляют собой огромные капсулы, вмещающие до шести человек или трех человек с тремя велосипедами. Поскольку мы арендуем велосипеды на вершине горы, то мы с Дином втискиваемся в одну капсулу с Максом, Хенли, Сэмом и Мэгги. Поездка проходит в тишине. Но прекрасный вид на меняющие цвет деревья портят байкеры, преодолевающие эти огромные трамплины, на которые я смотрю.
— Это что, экстремальные игры? — кричу я, стекло затуманивается от моего горячего дыхания, когда смотрю вниз на свою будущую смерть.
— Мы не будем использовать трамплины, — непринужденно отвечает Дин и сжимает мою ногу.
Мои ладони начинают потеть, и я отстраняюсь от него, потому что все мое тело становится липким. Дело в том, что я не спортивный человек. Я умею кататься на лыжах, вроде как. Умею играть в волейбол, немного. Неплохо плаваю, но только потому, что мое тело обладает этой странной природной плавучестью, которая делает движение по воде шокирующе легким. Но велосипедный спорт… это не мое.
Мне удается сдерживать свой внутренний страх, надеясь, что когда настанет время переодеваться в велосипедную экипировку и увидеть тропу, по которой мы поедем, меня немного отпустит. Линси назвала эту трассу «для новичков», верно? Если я могу кататься на лыжах, то уж точно смогу проехать на велосипеде по простому маршруту.
Кейт, Майлс, Линси, Джош, Сэм, Мэгги, Макс, Хенли и Дин выстроились по порядку, одетые в шлемы, перчатки и смешные шорты с накладками на заднице, которые у Рейчел не хватило предусмотрительности сложить в мой чемодан.
— Итак, — говорит Линси, — это парная гонка на время, и будут призы.
— Что? — Дин поправляет свой велосипедный шлем. — Ты не говорила, что это гонки. Я бы размялся.
Я корчу гримасу Дину, а Линси закатывает глаза и продолжает:
— Для победившей пары будет классный приз, и позвольте мне сказать вам… вы захотите этот приз, ребята. Я хочу его.
— Да! — восклицает Макс, хлопая в ладоши. — Давайте сделаем это.
— Поскольку мы все идем по одной тропе, интервал между заездами будет по пять минут. Кейт и Майлс… вы первые. Дин и Нора… вы, ребята, будете последними. Все встретимся в баре у подножия холма, и сотрудники парка запишут наши результаты, чтобы мы могли озвучить их на празднике вечером.
— Ух, ты! — взволнованно визжит Кейт. — Я даже не люблю спорт, но это будет весело.
Весело? Почему она думает, что это будет весело? Ничто в этом не кажется веселым.
— Поехали, — кричит Майлс, и они с Кейт удаляются, оставляя за собой шлейф пыли.
Дин спрыгивает с велосипеда и начинает разминаться. Мои глаза расширяются.
— Ты что, смеешься?
— В смысле? — спрашивает он, вытянув руку над головой.
— Насчет растяжки. Это ведь тропа для начинающих, верно?
— Да, и что?
— А разминаешься, как будто мы участвуем в «Удивительных гонках»10 или что-то в этом роде.
Дин прекращает свое занятие и подходит к тому месту, где я стою, дрожа над своим велосипедом.
— Эй, Нора, наверное, сейчас не самое подходящее время говорить тебе, что я безумно азартен.
— Что? — восклицаю я, все мое тело покрывается испариной.
Дин гримасничает и проводит пальцем над моей верхней губой.
— Мы не можем проиграть эту гонку. Мне нужен этот приз.
— Ты даже не знаешь, что это, — кричу я, мой голос становится пронзительным.
Дин пожимает плечами.
— Мне все равно. Мы можем это сделать. Я верю в тебя. — Он целомудренно целует меня в губы и добавляет: — К тому же Кейт будет ужасно злорадствовать, если выиграет. Мы должны победить ее.
Остальные пары уходят одна за другой, и у меня возникает странное чувство, что я, никогда их больше не увижу. Мне следовало приготовить яйца по-флорентийски на завтрак вместо омлета. Если это их последнее воспоминание обо мне, то оно будет довольно заурядным.
Дин протягивает мне кулак, когда подходит наша очередь, но я нервно качаю головой, сжимая руль так крепко, что у меня уже болят предплечья. Парень из команды дает сигнал, и прежде чем успеваю поумнеть и покинуть этот корабль, я толкаюсь вперед и начинаю спуск с этого так называемого холма для начинающих.
— Ага, конечно, склон для начинающих! — кричу я, сворачивая с рампы запасного выхода на тропу, о которой гид рассказал нам во время ознакомительной сессии. Он сказал нам, что она предназначена для новичков, но после того, что я испытала сегодня… я очень слаба!
В поле зрения появляется небольшая пивоварня с велопарковкой снаружи, и я направляюсь прямиком к ней, спотыкаясь о свой велосипед, когда пытаюсь спрыгнуть, пока он еще движется. Я позволяю ему упасть на землю, отстегиваю шлем и забрасываю его в ближайший лес.
Мое сердце, кажется, навсегда застряло в горле, освобождая место для моих легких, которые вот-вот взорвутся. Я кладу руку на грудь и поворачиваюсь, видя, как Дин приближается на своем велосипеде, выглядя совершенно невозмутимым.
