Е. П. Гребенка
Песня
Молода ещё девица я была, Наша армия в поход куда-то шла. Вечерело. Я стояла у ворот — А по улице всё конница идёт. К воротам подъехал барин молодой, Мне сказал: «Напой, красавица, водой!» Он напился, крепко руку мне пожал, Наклонился и меня поцеловал… Он уехал… Долго я смотрела вслед: Жарко стало мне, в очах мутился свет, Целу ноченьку мне спать было невмочь. Раскрасавец барин снился мне всю ночь. Вот недавно — я вдовой уже была, Четырёх уж дочек замуж отдала — К нам заехал на квартиру генерал… Весь простреленный, так жалобно стонал… Я взглянула — встрепенулася душой: Это он, красавец барин молодой! Тот же голос, тот огонь в его глазах, Только много седины в его кудрях. И опять я целу ночку не спала, Целу ночку молодой опять была… (1841)
П. С. Мочалов
* * * Ах ты, солнце, солнце красное! Всё ты греешь, всех ты радуешь, Лишь меня не греешь, солнышко! Лишь меня не веселишь и в ясный день… Всё равно мне, день ли пасмурный Или ты играешь на небе, Всё мне скучно здесь и холодно… Нет, уж, видно, солнцу красному Не придется веселить меня, А придётся солнцу теплому Греть могилу мою тёмную. (1842)
Н. А. Некрасов
Тройка
Что ты жадно глядишь на дорогу В стороне от весёлых подруг? Знать, забило сердечко тревогу — Всё лицо твое вспыхнуло вдруг. И зачем ты бежишь торопливо За промчавшейся тройкой вослед?.. На тебя, подбоченясь красиво, Загляделся проезжий корнет. На тебя заглядеться не диво, Полюбить тебя всякий не прочь: Вьется алая лента игриво В волосах твоих, черных как ночь; Сквозь румянец щеки твоей смуглой Пробивается легкий пушок, Из-под брови твоей полукруглой Смотрит бойко лукавый глазок. Взгляд один чернобровой дикарки, Полный чар, зажигающих кровь, Старика разорит на подарки, В сердце юноши кинет любовь. Поживёшь и попразднуешь вволю, Будет жизнь и полна, и легка… Да не то тебе пало на долю: За неряху пойдёшь мужика. Завязавши под мышки передник, Перетянешь уродливо грудь, Будет бить тебя муж-привередник И свекровь в три погибели гнуть. От работы и чёрной и трудной Отцветёшь, не успевши расцвесть, Погрузишься ты в сон непробудной, Будешь нянчить, работать и есть. И в лице твоём, полном движенья, Полном жизни, — появится вдруг Выраженье тупого терпенья И бессмысленный, вечный испуг. И схоронят в сырую могилу, Как пройдёшь ты тяжелый свой путь, Бесполезно угасшую силу И ничем не согретую грудь. Не гляди же с тоской на дорогу И за тройкой вослед не спеши, И тоскливую в сердце тревогу Поскорей навсегда заглуши! Не нагнать тебе бешеной тройки: Кони крепки, и сыты, и бойки, — И ямщик под хмельком, и к другой Мчится вихрем корнет молодой… 1846
Г. Малышев
Свидание через пятнадцать лет
Звенит звонок, и тройка мчится. Несется пыль по столбовой; На крыльях радости стремится В дом кровных воин молодой. Он с ними юношей расстался, Пятнадцать лет в разлуке жил; В чужих землях с врагами дрался, Царю, отечеству служил. И вот в глазах село родное, На храме божьем крест горит! Забилось сильно ретивое, Слеза невольная блестит. «Звени! звени, звонок, громчее! Лихая тройка, вихрем мчись, Ямщик, пой песни веселее! Вот отчий дом!.. остановись!» Звонок замолк, и пар клубится С коней ретивых, удалых; Нежданный гость под кров стучится, Внезапно входит в круг родных. Его родные не узнали, Переменились в нем черты; И все невольно вопрошали: «Скажи, служивый, кто же ты?» — «Я вам принёс письмо от сына, Здоров он, шлёт со мной поклон; Такого ж вида, роста, чина, И я точь-в-точь, две капли — он!..» — «Наш сын! наш брат!» — тогда вскричали Родные, кровные его; В слезах, в восторге обнимали Родного гостя своего. (1848)
