Прогуливаясь по саду, я вскоре осмотрела каждый доступный мне уголок. Этот самый садик вовсе не был бесконечным. Высокая стена из плотной зелени надежно отгораживала его от мира. Если бы у меня были крылья, возможно, я бы ее и перелетела. Но пока у меня не было необходимости это делать.
Но вот однажды, сидя в саду ранним утром с чашечкой дымящегося ароматного напитка, я вдруг отчетливо поняла, что нахожусь в саду не сама. И этот неожиданный гость приближался. Каким-то образом я узнала этот взгляд, буравивший сейчас мою спину. Именно он временами наблюдал за мной во время моих прогулок по саду.
Вот и пришло время узнать цену моего благополучия.
Он опустился в садовое кресло напротив меня. Не чопорно, а вольготно раскинувшись в нем. Так, как может только сидеть человек, знающий себе цену.
Ветер шевелил темные волосы, едва достававшие до плеч. Стального цвета глаза неотрывно следили за мной. Сверкавший в них интерес заинтриговал меня. Он рассматривал меня не как объект возможного развлечения, а словно раздумывая — что же ты за фрукт такой, Велма? Губы его кривились в легкой усмешке и подрагивали. Словно он не мог решить — улыбнуться или что-то сказать?
Уже привыкнув рассматривать чужие ауры, я непроизвольно закрыла глаза и глянула на него через призму прикрытых век. Точно, я не ошиблась. Я еще раз убедилась, что именно этот человек вынес меня из пещеры.
— Даже интересно, что ты там видишь? Ты же рассматриваешь меня, я не ошибся?
В его бархатном голосе звучит не издевка, а все то же раздумье. Словно произнесенные вслух мысли.
Я открыла глаза и посмотрела на него.
— Не понимаю, о чем вы.
— Да, как же. Я давно за тобой наблюдаю. Уверен, ты знала это.
Я даже не нашлась, что ему возразить.
— Ты ничего не хочешь меня спросить?
А, была — не была.
— Почему вы меня забрали из пещеры?
— Потому что тот, кому ты принадлежишь…
— …Временно, — я не сдержалась и прервала его.
— Так вот, тот, кому ты принадлежишь, отказался тебя забирать.
— И вы решили оставить меня… себе?
Он рассмеялся, не сводя с меня изучающих глаз.
— А ты бы хотела? Я бы не против оставить тебя себе после того, как истечет ваш договор. Но к этому мы, возможно, вернемся немного позже.
— Я не понимаю…
— Ты все прекрасно понимаешь. Но я не об этом. Ты ведь достаточно отдохнула? Восстановилась?
И что из этого? Я молчала, а предательский холодок уже бежал вдоль моей спины.
— Ты скоро встретишься со своим хозяином.
— Когда? — я не смогла сдержать своего страха. Мне и правда, было страшно. Я вовсе не маленькая девочка, и прекрасно понимала, что эта встреча рано или поздно должна будет произойти.
Хлопнула дверь. По каменному полу террасы раздались шаги…
Глава 29. Ты должен извиниться
Кейден внезапно подался вперед и взял меня за руку. Его лицо, до того насмешливо-удивленное, вдруг стало серьезным. Наши лица находились так близко, что я могла увидеть каждую щетинку на его лице.
— Убежать тебе не удастся, если на тебя охотится дракон. Он отступит, затаится, но погоню не прекратит. Перестань убегать. У тебя есть все, чтобы одолеть его. Все, чтобы обезоружить.
— Я не могу, — в панике зашептала я.
— Ну, тогда встретимся после того, как закончится ваш договор. В МОИХ покоях.
Ай!!!
И он снова принял прежнюю позу, напустив на лицо снисходительно-ироничное выражение.
— Звал, братишка? — раздался за моей спиной до боли знакомый голос.
Мгновение, и две пары глаз вонзились в меня. Серые — с любопытством. Черные — сначала изумленно. А затем в них зажегся огонь. И черт знает, что он означал. Ярость? Облегчение? Или удовлетворение от того, что добыча, наконец, попала в его руки? Или все вместе взятое? Скорее, последнее.
— Что, черт возьми, происходит? — садится в кресло, так заботливо пододвинутое ему братцем.
Интересно, кого он спрашивает?
— Кейден, что ты делаешь рядом с моей женщиной?
— Да вот, подумываю предложить ведьмочке еще один договор. Но уже со мной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что, ведьмочка, ты согласилась?
— А разве кто-то из вас оставляет мне выбор? — я проблеяла так, что и самой стало противно.
— Разве я принуждал тебя к чему либо? Обидел? Сделал больно?
— Вы заставили меня… спать с вашим братом.
— Я просто заставил его извиниться. Разве тебе не понравилось? Ну, тогда он извинится еще раз.
Издевается! Все внутри меня сжалось. Жаркие сцены проплывали перед моими глазами. Не понравилось? Да мое тело плавилось от удовольствия в их руках. Но глаза даже подняться от стыда не могли. Представить только их самодовольные лица, вспомнить свои же страстные всхлипы.
Мимо воли румянец залил мои шею, лицо. Под тонкой тканью грудь встала торчком. Я просто уверена, что моя реакция не осталась незамеченной.
Олих шумно втянул в себя воздух, а его братец хищно прищурился.
— Кейден, ты не оставишь нас?
— Может, сходить за Урласом? Думаю, он обрадуется.
— Не твое дело. Выйди, брат.
Тот только весело засмеялся и, подмигнув мне, встал со своего места.
— Не уходите, — вдруг, неожиданно для самой себя, выпалила я.
Замер, так и не сделав шаг. И вдруг очутился возле меня. Рука его запуталась в моих волосах и он прижался ко мне.
— Ты только посмотри, что ты с ним делаешь! — шепнул мне на ухо и затем прижался в поцелуе к губам. Язык словно выстрелил в меня, познакомился с моим язычком, прошелся по зубам.
Но в следующее мгновение с рыком был отброшен Олихом.
— Да как ты посмел?
— А чем я хуже твоего другого брата? — Кейден стоял напротив него. Такие похожие. Такие разные. — Запомни, Олих. Я подожду. Но через два месяца ни ты, ни Урлас и подойти к ней не посмеют!
— Не через два месяца, а через три. Не так ли, Велма?
Зачем?! Зачем он так разозлил этого Олиха! Он сделал это специально! И ни о каком новом договоре мы не договаривались.
Пока братья ходили один вокруг другого и обменивались "любезностями", я выскочила из сада.
Терраса, покои, дверь. Приоткрытая дверь!
Это мой шанс! Нет, я помнила, что будет, если нарушить договор. Я не собиралась сбегать. А только уйти с их глаз долой, дать им возможность остыть, разойтись в разные стороны. Как говорится, с глаз долой, из сердца — вон.
Но убежала я не далеко. Оглядываясь, я совсем не заметила Урласа. На которого, собственно и налетела.
— Рыжик, ты откуда тут взялась! — мне вовсе не показалось, а его голос звучал обрадованно.
Я еще пыталась оттолкнуть его руками, как другие руки обхватили меня под грудью и что-есть силы дернули меня.
Взвалив меня к себе на плечо, словно куль, Олих пошел прочь по широкому коридору. Кричать даже не хотелось. Похоже, из этого дурдома "Драконы и солнышко" есть только один выход: договор, портал, свобода.
Бесконечными были спуски и подъемы, лестницы и марши. Запомнить дорогу даже не пыталась. Да и зачем?
Дверь в полутемном коридоре отворилась, и мы оказались в покоях, убранных не менее богато, чем те, в которых я провела несколько дней. Олих швырнул меня на кровать. Вернулся и с грохотом закрыл на засов дверь.
Я ожидала увидеть на его лице все, что угодно. И злость, и ярость, и презрение.
Но не хитренькую улыбку.
— Как ты думаешь, сейчас будут дверь высаживать, тебя спасать?
Но никто не спешил ни дверь высаживать, ни меня спасать.
Если и был план у Кейдена разозлить Олиха, то он с треском провалился.
Он медленно расстегнул одну пуговицу на рукаве рубашки. Потянулся ко второму рукаву.
— Мне кажется, ты должна извиниться. За побег. И за то, что оказалась в покоях брата.
Вот тут я уже разозлилась. А ведь прав был его братец — хватит быть жертвой! Хотите драйва, драконы? Вы его получите!
Я перевернулась со спины и встала на четвереньки. Не спуская с него глаз, поползла к краю кровати. Безумно мешало длинное платье, опутывая ноги и замедляя мое движение. Почему-то я вдруг почувствовала себя дикой кошкой. Только рыка и искр от шерсти не хватало. Что-то в моем взгляде заставило и его замереть. Олих застыл на месте, так и не расстегнув вторую пуговицу. Только медленно приподнимавшаяся бровь говорила о том, что он не превратился в памятник.
