Слышу тихий стук в дверь. Сквозь закрытые веки обращаю туда свой взор. За дверью — сияющая возбужденными протуберанцами аура мужчины и черные, словно дыры татуировки. Урлас. Еще один тихий стук. Олих лишь недовольно, едва заметно фыркнул и развернул меня к себе спиной. Обхватил руками, прижался пахом к моему заду, набросил на нас шелковую простыню и уткнулся носом в мою макушку.
Я вздохнула, убаюкиваемая в его руках, вижу, как растворяется в темноте аура Урласа.
— Спи, рыжик. А завтра расскажешь мне о своих мужчинах.
— Ага, щасссс, — подумала я, проваливаясь в сон. Или, все же, прошипела вслух?
Глава 31. Дрожь
Утром мужчину, в объятиях которого я проспала всю ночь, словно подменили.
Громкий шлепок по попе заставил меня, сонную, вскочить и наугад послать в ту сторону огненный шар. Олих, конечно же, увернулся. Он невозмутимо стоял, глядя на меня, пока слуга застегивал его рубаху. А за его спиной горела и дымилась тяжелая бархатная портьера.
— Просыпайся, ведьмочка.
Я растерянно переводила взгляд с сурового лица моего вчерашнего любовника, так нежно обнимавшего меня всю ночь. Его взгляд, темный и надменный, был направлен на меня. Что превратило ласкового еще вчера любовника в такого равнодушного мужчину?
Только теперь я поняла, что край простыни, укрывавшей меня, сполз и обнажил плечо и грудь. Сосок тот час же скукожился под его взглядом. Тот только хмыкнул:
— Потерпи до вечера. Мы не оставим тебя "голодной".
Мы?!! Вечером?!!
Как я могла, глупая, напридумывать себе то, чего на самом-то деле и не было? Я решила, что что-то изменилось? В нас и в наших отношениях? Глупая, какая же я глупая!
— Служанка покажет тебе твои покои. И, кстати, я запрещаю тебе их покидать.
Он отвернулся от меня, продемонстрировав широкую спину, резко переходящую в тугой зад-орех. Темные брюки заправлены в высокие кожаные сапоги. Короткие волосы влажными прядями зачесаны назад.
У открытых дверей, ведущих в сад, с потупленным вниз взором стояла молодая девчонка. Судя по приглашающему жесту, именно она и была той самой служанкой.
Я не нашлась даже что ответить ему. Мои покои? Я что себе возомнила? Что буду теперь спать в его постели? Вот, дура-то. Стало так обидно, что глаза налились слезами. Ядовитая ухмылка едва скользнула по его губам.
Мое платье было безнадежно испорчено. Наряды, щедро подаренные мне Кейденом, естественно, остались в его покоях. Поэтому, встав с кровати, тщательно пряча свои прелести под шелковой простыней, я прошла мимо даже не обернувшегося в мою сторону Олиха. Я чувствовала себя грязной, испачканной девкой. Девушка-служанка вышла на террасу и ступила на песчаную дорожку. Я, как и была босая, пошла за ней. Острые камешки впивались мне в нежную кожу ступней.
Обернувшись, и заметив, что я плачу, идя на цыпочках, девушка с сочувствием посмотрела на меня.
— Не плачьте, госпожа. Мы скоро придем. Ваша одежда уже ждет вас в ваших покоях.
Видя, что я никак не реагирую на ее слова, девушка продолжила щебетать.
— Меня зовут Сиси. И я буду вам прислуживать, если только вы не захотите меня прогнать.
— А я имею на это право? — всхлипнула я.
Девчушка расстроенно покосилась на меня:
— Конечно, имеете. Хозяин велел пылинки с вас сдувать, — что-то от этих слов всколыхнулось во мне.
Пылинки сдувать? Так и сказал?
— Сиси вам не по нраву пришлась? — девушка сама чуть не плакала.
Разве же девочка виновата в том, что простая лесная ведьма, к тому же, находящаяся вне закона, возомнила о себе бог весть что, и размечталась о драконе?
— Ну что ты, Сиси. Ты мне очень нравишься. Просто… Боюсь, ты переоцениваешь мои возможности.
— О, нет. Сиси в этом многое понимает, — она вмиг воспрянула духом. — Хозяин поставил охрану у каждого входа в его покои. И велел никого не впускать и не выпускать до его прибытия. Вам будет удобно в ваших комнатах, — щебетала Сиси, открывая низенькую, словно игрушечную, калитку. Выкрашенный белой краской деревянный заборчик был весь увит вьющимися цветами. Дорожка исчезала между двумя огромными кустами цветущей сирени. Аккуратные клумбы цветными пятнами выделялись на зеленом ковре нежно-зеленой травы. Едва вынырнув из-за сирени, я остановилась, как вкопанная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сиси довольно захлопала в ладоши.
— Я знала, я знала, что Вам здесь понравится!
Еще бы! Этот маленький аккуратный домик с белыми окнами-ставнями и нежно-голубыми стенами, один в один напоминал тот дом, в котором я прожила несколько последних лет. Тот дом, стоявший в лесной чаще, в котором, несмотря на такой грустный исход, я впервые встретилась со своей сестрой Тамари. Тот самый домик, в котором несколько лет счастливо щебетала моя крошечная племянница.
Слезы вмиг высохли на моих глазах, а вдоль позвоночника побежал холодок. Откуда он знает так много о моем прошлом жилище? Значит ли это, что он знает обо мне все, всю подноготную моей жизни? И скорее всего, это означает, что наша встреча была не случайной. Я обернулась. Так и есть. Он стоит на балконе и провожает меня взглядом. Неужели тебе интересно, что я чувствую, дракон? Наслаждаешься моей болью, моим страхом?
Моя маленькая очаровательная тюрьма построена просто в саду его покоев. В этот самый момент в голову закралась страшная мысль: а он вообще собирается выполнять свои условия договора?
Я не видела выражения его глаз. Но почему-то мне вдруг показалось, что они блеснули. Удовлетворением? Злорадством? Что испытывает хищник, загнав свою жертву в ловушку? Глупую, наивную, мечтательную жертву.
***
Олих проснулся с первыми лучами солнца. Рыжая копна сверкала золотом в первых утренних лучах. Он поднял один локон, закрутил его на палец. Гладкие и шелковистые. Как и девичье тело, доверчиво прижавшееся к нему. На нежной, бледной после болезни коже просвечивали едва заметные голубые жилки.
Он пожалел о том, что отказался забрать ее из пещеры уже в следующее мгновение после того, как озвучил брату свое решение. Поднявшись к облакам и возвращаясь из похода, он то и дело высматривал две покрученные сосны, о которых сказал ему Кейден. Интересно, а он-то откуда узнал о них? В то самое мгновение, как он увидел скалу и росшие на самом ее краю деревья, едва сдержался, чтобы не ринуться вниз.
Он примерно представлял себе, в каком состоянии должна находиться девчонка. Несмотря на юный драконий возраст, по человеческим меркам он прожил долгую жизнь. И не раз видел, к чему приводит нарушение магического договора. Умереть она, конечно, не умрет. Он предполагал, что рано или поздно ведьма попытается сбежать. И условие "не умирать" оговорил отдельно. Так что жить она, все же будет, но ей теперь приходится не сладко.
Оставляя позади себя заветную пещеру, неожиданно для самого себя понял, что не оставит ее там. Одну. Вернется за ней. Но позже, когда не будут понимающе скалиться его братья. Когда не будет рядом Бастиана, который непременно почует ведьму. Вот и сейчас он несколько отстал и пару раз оглянулся. Чует, стервец, ведьму. Он поравнялся с братом, не желая дать ему возможность отстать.
Позже, он места не мог найти себе во дворце. Глядя из своих окон, как в саду его части дворца строится усердными гномами веселенький домик, садятся цветущие кусты, он представлял себе, как каждое утро будет спускаться к ведьме в сад. Или призывать ее к себе. Чресла налились и беспокоили его неимоверно.
Едва небо начало сереть, он призвал в свои покои лекаря и велел тому быть наготове. Взмыв в небо с ажурного балкона, он отправился к двум соснам. Но ни в пещере, ни в ее окрестностях, он ведьму так и не нашел.
Прилетел на следующий день. Обшарил все вокруг при дневном свете, чутко принюхиваясь и всматриваясь в каждую кочку, возвышавшуюся над землей. То, что она, все же, была в пещере, понял быстро. Но вот куда она делась, понять не мог.
