Сэдлер пожал на прощание руку своему молчаливому спутнику и, когда тот направился уже к самолету, прокричал ему вслед:
– Не забудьте о бутылке виски!
Дверь в фюзеляже самолета захлопнулась, затем включились бортовые огни, поочередно запустились двигатели.
Самолет оторвался от земли и почти сразу растворился в черном ночном небе; вскоре исчезли и бортовые огни. Облачность была низкой: синоптики предупреждали об этом еще с утра…
Часть вторая
Глава 1
Тишину раннего декабрьского утра 1953 года в номере гостиницы «Стетлер», что в центре Манхэттена Нью-Йорка, звон разбитого стекла разорвал, будто взрыв. Редкие в этот час прохожие могли видеть, как из окна десятого этажа гостиницы выпал и с глухим стуком ударился о землю мужчина. Его смерть была мгновенной.
Звук этого «взрыва» вырвал из состояния тревожного полусна Гарри Пелпа. В первые секунды Пелп не смог даже идентифицировать этот звук, а когда понял, что это было, он, холодея от ужаса – это было первое чувство, которое Гарри испытал в это мгновение, – поднялся с дивана и вошел в спальню своего подопечного: пустая смятая постель, осколки разбитого стекла подтвердили самые страшные его предположения.
Чувство ужаса исчезло так же внезапно, как и появилось, его место заняло ощущение краха, ощущение чего-то неминуемого, ощущение какого-то конца. Однако, как это ни парадоксально, именно это ощущение заставило мозг Пелпа, сотрудника Управления технических служб Директората разведывательных операций ЦРУ, кадрового контрразведчика, работать с четкостью и хладнокровием вычислительной машины.
Он спустился в холл первого этажа и из кабинки междугородных переговоров связался с заместителем начальника отдела химических и бактериологических разработок сотрудником Управления технических служб Робертом Лэшбруком.
– У нас проблемы, сэр, – севшим от волнения голосом сказал в трубку Пелп. – Он только что выбросился из окна.
Ответом ему было молчание.
Две недели назад, 18 ноября, в живописном местечке западнее Мэриленда, в большом бревенчатом доме бывшего лагеря бойскаутов, расположившимся в лесном массиве на берегу горного озера у подножия гор Аппалачи, собралась небольшая группа респектабельных джентльменов. Это была группа посвященных, группа лиц, занимающихся разработками секретных программ Центрального разведывательного управления США.
Среди собравшихся были люди, работающие над секретным проектом «Ультра», руководителем которого был Сидней Готтлиб, и сотрудники Отдела специальных операций из Форт-Детрика (штат Мэриленд). К концу 1953 года директор ЦРУ Аллен Даллес официально утвердил проект «Ультра», а эксперты приступили к завершающей стадии экспериментов.
Официальная цель встречи – обсуждение «Проекта Наоми», которым занимался Отдел спецопераций, а точнее, некоторых вопросов этого «Проекта», суть которого заключалась в разработке новых видов биологических ядов и химического оружия. В частности, обсуждению подлежал саксотоксин – препарат, представляющий собой экстракт моллюска, который встречается на западном побережье США.
Среди специалистов из Форт-Детрика был биохимик доктор Фрэнк Олсон.
Это совещание ученых и высокопоставленных сотрудников ЦРУ, больше напоминавшее отдых, нежели деловую встречу, чего, кстати, требовали законы конспирации, продолжалось несколько дней и закончилось самым неожиданным для всех образом. Именно доктор Олсон послужил тому причиной.
В один из дней все участники встречи обратили внимание на резкие изменения в поведении доктора. Он стал вдруг чрезмерно раздражительным. На утро следующего дня его состояние не только не улучшилось, а еще больше усугубилось. Когда же дело дошло до оскорбительных и беспричинных выпадов со стороны Фрэнка Олсона в адрес своих коллег, настроение у присутствующих было испорчено окончательно: всем стало ясно, что дальнейшее продолжение совещания не только бессмысленно, но и невозможно.
Ни понять, ни тем более объяснить такого резкого изменения поведения доктора Олсона – человека общительного, компанейского, обладающего чувством юмора – никто из присутствующих не мог. Никто, кроме Сиднея Готтлиба. Именно он, решив испытать сильнодействующий препарат, проходивший в программе «Ультра» основным компонентом и имеющий кодовое название «сераним», подсыпал его в стакан с водой Олсону: тот любил запивать ей ликер. Чем руководствовался Готтлиб, принимая такое решение, из каких соображений он исходил, знал только он: логическое объяснение такому поступку найти трудно, если вообще возможно. Дело, однако, было сделано и это дало первые результаты: психика доктора Олсона была сильно нарушена. Когда Готтлиб это понял, он сообразил, какую ошибку совершил, и чем эта ошибка может ему грозить. Настоящий же страх Готтлиб испытал двумя днями позже, когда ему позвонил начальник Олсона, руководитель Отдела специальных операций полковник Винцент Руэт. Не вдаваясь по телефону в подробности, полковник попросил о немедленной встрече с ним и его заместителем Лэшбруком.
Именно на этой встрече, когда Руэт рассказал о визите к нему доктора Олсона и о том разговоре, который между ними состоялся, Готтлиб испугался по-настоящему. Он понял, что преступил черту и вошел в недозволенную зону. Еще он понял, что для того, чтобы сохранить свое служебное положение, а возможно, и избежать суда, ему необходимо предпринимать какие-то меры. Безотлагательно и тайно.
На этой встрече они (полковник Руэт, Готтлиб и Лэшбрук) приняли решение о необходимости срочно показать Олсона одному из ведущих специалистов в области психиатрии – бывшему военному психиатру Гарольду Абрамсону. Этот человек пользовался абсолютным доверием: он давно и тесно сотрудничал с ЦРУ, знал и свято хранил многие его секреты.
Переговорив предварительно с Абрамсоном по телефону и договорившись с ним о встрече, Руэт, Лэшбрук, Олсон и Гарри Пелп, тоже сотрудник Управления технических служб, курирующий работу нью-йоркского крыла по программе «Ультра», первым же рейсом вылетели в Нью-Йорк.
Обследование, которое провел Гарольд Абрамсон на одной из конспиративных квартир, задействованных Готтлибом и курируемых Пелпом в проекте «Ультра», дало неутешительные результаты: тяжелейшей формы психоз, галлюцинации, мания преследования, маниакальный страх. Олсону требовалась немедленная госпитализация и длительный курс лечения. До решения этого вопроса его поселили в гостинице «Стетлер»; для обеспечения постоянного контроля над Олсоном с ним в номере должен был поселиться Лэшбрук. Однако в последний момент ситуация изменилась: Лэшбрук был срочно вызван руководством и вместе с полковником Руэтом вылетел в Вашингтон, а Гарольд Абрамсон – в Роквилл. С Олсоном остался Пелп.
