– Понимаю. Но вам необходимо собраться. А где мистер Марч? У меня была информация, что встреча у меня будет с ним, а не с вами.
– Вчера он вылетел в Вашингтон, его срочно вызвало руководство. Вместо него остался я, и вот… – Пелп сокрушенно развел руками. Он посмотрел на пустой стакан и хотел было уже встать, чтобы вновь наполнить его, но, увидев, как Бредли отрицательно покачал головой, делать этого не стал. – Да, вы правы. Ясная голова сегодня понадобится не только вам, но и мне. Кстати, перед тем как уехать, Лэшбрук называл мне ваше имя. Он хорошо отзывался о вас и советовал именно к вам обратиться за помощью. Так что хорошо, что мне хоть в этом повезло.
– Повезло вам или нет, об этом будем судить позже. Сейчас делать какие-то выводы преждевременно. А кто такой Лэшбрук? Я такой фамилии не называл.
– Мистер Бредли, меня переселили сюда чуть больше двух часов назад, и этот номер я выбрал сам из четырех мне предложенных. Кроме того, несмотря на мое взвинченное состояние, у меня хватило ума все тут проверить. Я ведь тоже не первый год в «фирме». Здесь все чисто.
Пелп все-таки встал, налил себе виски и одним махом выпил, правда, на сей раз его порция была вдвое меньше, чем в первый. Сделал он это с нарочитой раздражительностью.
– Вы зря на меня обиделись, мистер Пелп, – миролюбиво сказал Бредли. – Ведь это не я засекретил ваше пребывание здесь, в Нью-Йорке. И позвольте вопрос: Пелп – это ваше настоящее имя?
– Да. Здесь я нахожусь как Фрэнк Скотт. Под этим именем я прохожу и во всех полицейских протоколах. Что вы на меня так смотрите? Все утро я только тем и занимаюсь, что отвечаю на вопросы копов, даю показания, пишу объяснения и подписываю протоколы. Когда вы постучали в дверь, я думал, что это опять пришел кто-то из полиции. Кстати, и я, и Олсон – это тот… второй, он здесь был под именем Дональд Ричардсон, находимся по линии Министерства обороны.
– Ну вот мы и подошли к делу, только начните, пожалуйста, все с начала и по порядку.
Пелп поднял с дивана пиджак, достал из его кармана пачку сигарет, закурил и вернулся на свое место. Перед ним встала непростая задача: предстояло определить это самое «начало» и наметить те факты, которые он мог отдать Бредли. Он взвешивал все «за» и «против» минуты три.
Бредли не торопил его. Он тоже сидел и молча курил. Он понимал: то решение, которое сейчас примет Пелп, должно быть принято им самостоятельно, без нажима. Но решение это должно быть именно таким, каким оно нужно было ему, Бредли.
И Пелп такое решение принял. Он вспомнил смятение, которое услышал в голосе Лэшбрука во время телефонного разговора. Он вспомнил его слова: «Возможность любой утечки необходимо исключить полностью». То, что под словом «утечка» Лэшбрук подразумевал не утечку информации о существовании проекта «Ультра» (об этом не могло быть и речи), а причастность произошедшего в гостинице «Стетлер» к ЦРУ вообще, Пелп не сомневался. Реально оценив возможные последствия для себя лично в случае, если он не сделает того, чего от него сейчас ждут и Готтлиб, и Лэшбрук, и Уильям Гибсон – начальник Управления технических служб, Пелп решил выбрать из двух зол наименьшее. Он решил рассказать Бредли все, что было связано с Фрэнком Олсоном. Он, конечно, понимал, что, рассказав об Олсоне, он не сможет не приоткрыть завесу тайны проекта «Ультра», но другого выхода в настоящий момент Пелп не видел.
К этому его подтолкнула еще и фраза, сказанная Бредли в момент этих размышлений.
– Мистер Пелп, – сказал Бредли, наблюдая за размышлениями своего коллеги, – вы можете не рассказывать мне ничего, я не любопытен и мне хватает своих проблем, только имейте в виду: чем меньше я буду знать, тем труднее мне будет помочь вам выпутаться из всего этого.
Именно эта фраза повлияла на окончательное решение Пелпа.
– Хорошо. Я расскажу вам все, – Пелп затушил сигарету в пепельнице и долгим взглядом посмотрел в глаза Бредли. – Все, что касается Олсона. Ну, или почти все.
Бредли выдержал пристальный взгляд Пелпа. Он даже одобрительно кивнул и, улыбнувшись, заметил:
– Мне нравится решительность, с которой вы сейчас это сказали. Сейчас вы были похожи на человека, решившего впервые прыгнуть с парашютом.
– Или на приговоренного к казни, шагнувшего на эшафот.
– На эшафот? Я ведь не репортер и не беру у вас интервью. И я уже сказал, мне по большому счету наплевать на все ваши тайны, я лишь должен выполнить то задание, которое получил сегодня от своего шефа. Слушаю вас.
Пелп рассказал Бредли все, начиная с событий, произошедших в бывшем лагере бойскаутов. Он не назвал лишь имен людей, присутствовавших там, и ни слова не сказал об истинной причине, по которой Олсону потребовалось медицинское обследование. Вернее, он не сказал, что в организм Олсона попал сильнодействующий препарат, и уж тем более – как это случилось. Этого Пелп и сам не знал. Он сказал, что обследование Олсону потребовалось из-за сильного расстройства психики, полученного в результате неудавшегося гипнотического сеанса, якобы проделанного над ним во время семинара.
– Но главной темой семинара, конечно же, являлось обсуждение препарата «сераним» и его значение в проекте «Ультра», – закончил свое повествование Пелп. – Большего сказать вам я не могу. Не имею права.
Его рассказ занял чуть больше пяти минут. Бредли выслушал Пелпа внимательно, ни разу не перебив и не делая каких-либо уточнений. Тот сам попросил его об этом.
– Теперь можете задавать вопросы. Отвечу, если сочту возможным.
– В Нью-Йорке есть еще люди, которые знают о вашем пребывании здесь, и если да, то причину вашего пребывания?
– Нет.
– Проект «Ультра»… Что из себя представляет?
– Вы с ума сошли… – Пелп понял, что сказал Бредли все-таки больше, чем следовало. – Даже название этого проекта, не говоря уже о его существовании вообще, и тем более о его сути, является государственной тайной и находится под грифом «совершенно секретно». Забудьте и «Ультра», и «сераним»!
– Уже забыл. А где Олсон проходил медицинское обследование?
Пелп несколько секунд сверлил взглядом Бредли, затем поднялся, подошел к телефону и набрал номер.
– Это Скотт. Нам необходимо встретиться, – проговорил Пелп в трубку. – Срочно. Хорошо. Буду через сорок минут.
Закончив разговор, Пелп вернулся в кресло.
– Вы опять оказались правы. О нашем пребывании здесь знает еще один человек, но это – наш человек. У вас есть еще вопросы?
– Пожалуй, вопросов у меня больше нет. Сейчас я хочу услышать вашу версию случившегося, а уж потом мы с вами ее отшлифуем.
