— Корд, можно я спрошу тебя кое о чем?
— Конечно.
Она погладила ладонями его спину, нащупав сквозь рубашку рубцы.
— Как это случилось? Кто это сделал?
Глава четырнадцатая
— Мой отец назвал меня трусом, Рейчел. — Слова Корда прозвучали холодно, но не зло, как будто он считал, что его отец поступил справедливо и честно.
Но Рейчел так не считала. Сердце у нее сдавило, и она покраснела от негодования. Ведь это клевета на ее любимого мужчину! И исходит эта несправедливость от его собственного отца!
— Значит, твой отец был слеп или глуп, Корд. Никому, знающему тебя, и в голову не придет назвать тебя трусом.
Он криво усмехнулся.
— Ну и характер у вас, миссис Макферсон. Сегодня вы успели дважды меня отругать.
Она бросила на него презрительный взгляд.
— Я тебя не ругала, а просто высказала свое мнение.
— Обычно я считаюсь с твоим мнением, Рейчел, — серьезно произнес он. — Но тебя тогда здесь не было. А мой отец был, и он слышал мои слова о том, что лучше остаться дома, чем сражаться с южанами. Слышал, как я порицал войну.
— Он назвал тебя трусом из-за твоих убеждений?
Корд кивнул.
— Я решил, что должен делать то, что считал правильным. Поэтому остался на ранчо, разводил скот и объезжал лошадей. Я продавал мясо армии и обеспечивал федеральные войска первоклассными лошадьми. Мы зарабатывали достаточно денег, чтобы поддерживать существование. А если бы я не остался дома, то это ранчо было бы продано из-за огромных налогов.
— И он все равно считал тебя трусом?
— Он умер, Рейчел. Он бросил мне обвинение, наказал меня, опозорив, и упал без чувств у моих ног. Доктор сказал, что у него случился апоплексический удар. После этого он прожил всего неделю и, уже испуская дух, проклял тот день, когда я родился.
— Наказал тебя? — переспросила Рейчел. Она стояла около него на коленях, и у нее дрожали губы.
Она увидела, как у него потемнели от боли глаза. Когда он говорил о Джейке, у него был такой же взгляд.
— Он тебя выпорол? — прошептала она. — И ты позволил ему это сделать?
— Рей, я просто не сопротивлялся. Ведь он был моим отцом. Он застал меня врасплох и сбил с ног. Думаю, что в тот день он желал моей смерти. С тех пор как умерла мать, он чувствовал себя очень несчастным. Джейк вступил в армию северян, а меня отец проклял. — Корд сжал челюсти, и она поняла, как ему тяжело говорить. — Если бы он был жив, когда Джейк вернулся домой, то, думаю, проклял бы меня вторично.
— Но ты не виноват, Корд. Зачем ты себя винишь?
Пожав плечами, он ответил:
— Возможно, из-за собственных шрамов мне легче смотреть на увечья Джейка.
— Кто залечил тебе спину?
— Шамус. Он — единственный, кто об этом знает. До сих пор. — Корд горько улыбнулся.
Рейчел продолжала стоять на коленях, а чтобы сохранить равновесие, уцепилась за его плечи. Под ладонями она чувствовала, какие они широкие и мускулистые. Он крепкий как дуб и такой же стойкий.
— Я не желаю больше слушать, как ты бранишь себя, Корд Макферсон! Ты — хороший, честный, прямой человек. А то, что у тебя хватило смелости жить в согласии со своими убеждениями, вовсе не означает, что ты трус.
Она вдруг запнулась, и голос у нее дрогнул.
— Но в отношении своего брата ты трус. Ты его изнежил.
— Изнежил? — Корд поднял бровь.
— Да! Ты был готов отшлепать Джея за то, что он убежал? Ты считаешь, что он должен нести определенные обязанности, а вот Джейку ты позволил три года жить в темной комнате, укрывшись ото всех. За это время он вполне свыкся со своими увечьями. Он может на всю жизнь остаться раздражительным и злым, но поощрять то, что он превращается в отшельника, никуда не годится.
— Значит, ты считаешь, что я его балую?
— Даже больше, чем я Джея, но Джей — еще маленький мальчик. А Джейк — взрослый мужчина. Как ты это назовешь?
— Это — другое дело.
— Разве? Тогда объясни. — Голос у нее звучал вызывающе.
Что ответить на это? Корд стал думать о брате, которого он любит и в то же время… возмущается им.
Он сердито посмотрел на Рейчел, посмевшую так откровенно с ним говорить. Эта дерзкая девчонка сказала ему то, чего он ни от кого ни разу не слыхал. И меньше всего он ожидал услышать подобное от женщины, признавшейся ему в любви.
— Ну-ка, скажи мне снова, каким образом я балую своего брата, — потребовал он, усадив ее к себе на колени.
— Он тебе совершенно не помогает, Корд. Рена говорила мне, что до своего отъезда в Нью-Йорк он вел хозяйственные расчеты и что у него цепкий ум. Он умеет очень быстро считать в уме. — Она сделала глубокий вдох, и он приготовился к новому шквалу обвинений. — Корд, у твоего брата должны быть определенные обязанности на ранчо. Ты сказал, что он — совладелец, но вся его деятельность заключается в том, что он сидит в своем кресле и устраивает скандалы. А ты ему потакаешь. — Рейчел склонила голову набок — ей показалось, что Корд невнимательно ее слушает. — Почему ты так на меня смотришь?
Он улыбнулся. Проблема с Джейком может подождать, хотя слова Рейчел следует обдумать. Но не сейчас…
— Корд! — воскликнула она, но он заглушил ее выкрик поцелуем, и она оказалась вновь лежащей на спине. — Ты что, не слушал того, что я тебе говорила?
— Нет, слушал и обещаю принять меры. Но сейчас я хочу целовать твой нахальный ротик и получать от этого удовольствие.
С тех пор как началось строительство театра, поездка в город стала очень притягательной, особенно для женщин, многим из которых не хватало культурного общения в захолустном городишке. Кое-кто приехал жить в Грин-Рэпидс из городов побольше и был знаком с музыкой и театром.
Бригады рабочих занимались строительством по вечерам, закончив собственные дела, а по субботам к ним присоединялись и другие жители округи. Кто-то работал просто ради удовольствия. Инвесторы из Нью-Йорка наверняка в восторге оттого, что строительство обходится им так дешево, подумала Рейчел.
Железнодорожная станция с самого начала походила на улей. Вереница повозок дважды в неделю поджидала дневной поезд. Детей привлекало обилие ящиков и коробок с наклейками, на которых были написаны названия далеких мест.
— Посмотри, Рей! Этот точно из Нью-Йорка. — Джей встал на цыпочки, стараясь разглядеть верхушку высокого ящика.
Рейчел молча кивнула ему. Она сидела в тени станционного здания и обмахивалась картонным веером. Корд в это время находился в парикмахерской.
Ему удалось дважды уговорить Рейчел подровнять ему волосы на затылке, но она все же убедила его посетить городского парикмахера.
