авангард врага на седьмой! Тридцать единиц! Семь «Б- шек»! Тяжёлого вооружения не заметил!
— Принял, шестая! Двигаемся на перехват!
Генри выдохнул. Учитывая рассеянность позиций, нужно подождать…
Чуть больше минуты — дыхание как раз успело нормализоваться. И тут же застрекотали далёкие выстрелы.
ОПЗМовцев брали в клещи. Наступление… сорвано?
Рано было так говорить, ой, рано…
Совсем рядом громыхнул взрыв. Взметнулся огонь: зажигательная граната во всей своей красе.
Знакомый голос выкрикивал команды на русском, и это рвало все шаблоны.
Генри осторожно выглянул. Что бы там ни происходило, реагировать нужно мгновенно.
ОПЗМовцы отсекли первый взвод. Несколько из них уже сократили дистанцию, и сейчас просто добивали бойцов, прижатых и дезориентированных пламенем.
Дружный залп второго взвода должен был снять всех серых разом, но…
Тактика дала осечку.
Оттуда, где должны были находиться солдаты второго, яростным движением сметя куст, шагнул ОПЗМовец в тканевой маске. В руке офицер держал массивный пистолет.
Пули не брали высокую фигуру. Та казалась неуязвимой, а в какой- то степени таковой и являлась.
Из- за спины фигуры, попеременно прикрывая друг друга огнём, появились гвардейцы. Элитные бойцы Организации прижимали противника, сами притом отлично держали ответный удар.
Переоценка обстановки оказалась безрадостной:
— Седьмая! Отходим к полевому штабу! Шестая, восьмая позиции! Держать дистанцию, по возможности — оценить силы противника!
Не сводя глаз с непробиваемой фигуры, мятежник лично подал пример своим людям. Капитан открыл огонь по ОПЗМовцам, прикрыв отступление подчинённых.
Здесь сражаться смысла нет. Стоит заманить их подальше. Подкинуть идею: мол, цели вы можете добиться. В том, что враг направляется прямиком к штабу, Вайлд уже почти не сомневался.
— Том, приём! — он переключил на канал Файна.
— На связи, — прозвучал незамедлительный ответ.
— Ведём их к передовому штабу! Заготовишь там засаду?
— В процессе, — спокойный голос генерала контрастировал с бурным потоком эмоций, охватившим «Закаленного».
— И сам подтягивайся! Брайера я беру на себя! — с готовностью добавил капитан.
— Осторожнее, — столь же лаконично произнес Томас.
Осторожнее. Как же иначе, думал Генри. Отстреливаясь на ходу, он на пределе сил маневрировал между деревьями, уходя от огня противника.
Их цель — подстрелить меня, мелькнула мысль. Моя — стягивать на себя внимание и обеспечить отход своих людей. В том, что те следуют инструкциям, Вайлд не сомневался: сейчас его приказы совпадали с отчаянными воплями инстинкта самосохранения.
Значит, попадать по цели не обязательно. Пусть их там больше, пусть они в броне, но свою работу капитан сделает.
Сорвав разом две гранаты, мятежник бросил их куда- то навстречу врагам. Потратил секунду, чтобы обернуться: не больше километра до штаба, кажется.
Пуля ударила в бронежилет. Офицер перекатился в сторону, охнув от неожиданности. Крупный калибр, синяк точно останется.
Ещё очередь в них! Гром штурмовых винтовок уже где- то совсем рядом…
Грохот ручного пулемета присоединился к общему шуму. Солдат в форме Армии Освобождения, вынырнув из- за деревьев, помог Генри подняться свободной рукой. Вторая с трудом удерживала массивное оружие.
— Сэр! Наш взвод отходит… вон там! Вы один тут не…
— Да понял! Быстрее! — вот удача, хмыкнул Вайлд. В компании станет чуть проще…
Ещё бы Томас успел засаду сообразить. Иначе же…
Иначе ОПЗМовцы просто вынесут ещё и штаб.
Вновь выглянув в сторону врага, мятежник почувствовал на спине холодок. Огромная фигура, ведущая остальных, исчезла.
— Где? — вырвалось у бойца. Осмотреть весь фронт он не успел: очередь кого- то из солдат противника в щепки разнесла ствол деревца, за которым Генри пытался найти укрытие. Одна из пуль, потеряв энергию, оцарапала щеку. Ну, это даже царапиной не назвать.
И тогда командир ОПЗМовцев вновь появился: с фланга, неожиданно обойдя отступающих мятежников.
Рефлексы сработали молниеносно: Вайлд, повернувшись, дал очередь по противнику, но уже после первых выстрелов осознал, что пули того не брали. Черт, черт…
Рука потянулась за ножом: уже второй отточенный рефлекс, но смысла в нем тоже не было.
ОПЗМовец в маске сбил его с ног. Яростный напор сокрушил поймавшего себя на растерянности капитана. Вновь перекатившись, Генри вскочил на ноги, уже обдумывая свои действия.
Взгляд из- под маски был до боли знаком. Но ответного узнавания в нем не читалось.
Обездвижить… связать руки… звучало все просто, но…
Пулемёт союзника пытался поразить новую цель, но лишь пробивал новые дыры в скрой форме. Когда фигура покачнулась, Вайлд решил этим воспользоваться.
ОПЗМовец все же оказался готов. В долю секунды вновь встав в стойку, он легко перехватил руку капитана. Тот попробовал подсечку: с тем же успехом можно было подсекать бронированных гвардейцев.
— Нильсон! Ты что творишь! — выкрикнул повстанец в лицо противнику, надеясь хоть на какое- то смятение.
И тут руку прострелила боль. Все ещё сжимающий ее воин в маске подтянул мятежника к себе и рывком ударил его локоть о собственное колено. Мерзкий хруст, с которым локоть вывернуло в обратную сторону Генри не услышал из- за собственного крика.
Попробовать заблокировать боль, кричал мозг! Думать дальше!
Фоном слышался стрекот множества автоматов. Свои? Файн?! Этого офицер понять не успел.
Потому второй кулак противника с чудовищной силой влетел ему в голову.
Падения куда- то во мрак Вайлд уже не помнил.
* * *
До какого- то момента наступление разворачивалось действительно успешно. Брайер (или полковник Вест, как представил его бойцам командующий) с удовлетворением отметил, что отряд, усиленный гвардией, пробился через позицию врага и следовал прямо к штабу.
Один из мятежников, огрызаясь огнём, мешал его людям двигаться, и офицер решил лично разобраться с надоедливой помехой.
Конечно, Дар защитил его и от пуль, и от гранат. Но не мог защитить от самого эффективного оружия, которым мятежники периодически пользовались.
От его собственного имени, выкрикнутого прямо в лицо.
Нильсон. Нильсон. Неужели все эти сраные повстанцы знают его по имени?!
И вот поверженный враг уже лежит у ног полковника, а тот все не может взять в толк. Как так? Константин объяснил, что Нильсон Брайер — это настоящее лицо противника. Но разве такими удивленными возгласами приветствуют заклятых врагов?
В этом смятении ОПЗМовца и застали подступившие со всех сторон подкрепления Армии Освобождения. Ловушка?
Один из них, в идеально сидящем комплекте полевой формы, оказался прямо перед полковником. Тот пытался среагировать, но сила и скорость повстанца превосходила все, с чем Брайер сталкивался за весь свой военный опыт. Со спокойным лицом враг блокировал все удары, а одним из ответных заломил руку ОПЗМовца за спину. Металлический щелчок возвестил о том, что Нильсон уже скован. Как?!
Хладнокровный взгляд противника вызывал лишь приступы бессильного гнева. Скупость, отточенность движений наводили ассоциации с бездушной машиной.
Рывок,
