Мы вооружились дубинками, нацепили на себя вонючие орочьи доспехи из толстой кожи, закрыли половину лица прихваченными полосами из ткани, надели шлемы, накинули верёвку на шею Святославу и направились навстречу приключениям для своей задницы.
Паренёк шёл перед нами налегке. Во–первых, доспехи на него были велики. А во–вторых, его появление должно было успокоить орков и отвлечь внимание от нас.
По дороге я чувствовал какую–то неправильность, которая окружала всё происходящее с нами. Странным выглядело уже то, что орки вообще озаботились соляной шахтой и её содержимым. Да и если подумать, то зачем оркам столько соли?!?
— Слышь, Святослав!
— А?
— Зачем оркам соль? — озвучил я мучивший меня вопрос.
— Ха–ха! — хохотнул Васька. — Видимо, клыкастые бестии любят солёное мясцо!
— Нет. — возразил паренёк, помотав головой.
— Нет? — Васька был удивлён.
— Это плохая соль. — пояснил Святослав. — Сами орки эту соль не ели и нам не советовали! Сказали, что ежели кто хочет умереть, может соли нажраться! Это плохая соль, она не для еды!
— А для чего же ещё? — удивился я.
— Не знаю. — паренёк пожал плечами. — Однако, орки присылают сюда большой караван с припасами, а обратно везут добытую соль. Я это сам видел, когда мне мешки грузить велели!
Мы вышли из перелеска, что жался к реке, и поднялись на пригорок. Отсюда открывался вид на холмистую местность, протянувшуюся от реки на запад. Там, вдалеке до самого горизонта раскинулась огромная каменная пустошь. Величественная равнина играла мёртвыми оттенками и красками: серой, чёрной, коричневой, красной и жёлтой. Редкая растительность терялась в бескрайнем в каменном царстве. Пожухлая трава и чахлые кусты болотного и жёлтого цветов сливались с общим каменным фоном пустоши. Валуны на ней достигали размеров небольшой скалы, но в основном всё пространство было усеяно мелкими камнями и булыжниками.
Васька, проследив за моим взглядом, сказал:
— Гиблое, почти безжизненное место.
Мы начали спускаться вниз с холма. На противоположной стороне долины в соседнем холме виднелся вход в соляную шахту. Мягкий плодородный грунт остался со стороны реки, а с этой стороны холма вся поверхность была покрыта смесью песка и ракушечника. В неблагоприятном грунте сумели прорости редкие кусты, изредка попадались большие пятна прижившихся тут сорняков, ещё реже росла обычная трава.
— Да, зачем им столько плохой соли? — не мог никак успокоиться я.
— Я слышал, что за солью караванщиков посылает Верховный шаман! — ответил Святослав. — А зачем ему столько плохой соли…
Он развёл руками и замолчал.
Глава 20. Кровавый спектакль
По мере того, как мы приближались к шахте, нам открывались новые подробности ландшафта.
Например, от входа в сторону пустыни уходила старая каменная дорога. Заброшенный, заросший мхом и травой длинный каменный путь от шахты терялся далеко на западе между холмов, похожих на тот, к которому мы и направлялись.
— Круто! — отреагировал на дорогу Василий. — И очень дорого! Сомневаюсь, что эту дорогу строили орки.
Взглянув на аккуратно подогнанные друг к другу камни, можно было сказать, что такую кропотливую работу выполнили настоящие мастера своего дела. Орки с их толстыми и неуклюжими пальцами вряд ли годились на роль мастеров–каменщиков.
— Согласен. — резюмировал я. — Этой дорогой орки пользуются редко. Да и вход в подземелье древнее некуда!
Я указал на три жёлтые каменные глыбы, которыми обозначили вход в искусственную пещеру. Две выполняли роль столбов, поверх своих собратьев вольготно разлеглась третья каменная громадина. Когда мы приблизились, я рассмотрел их подробнее. Глыбы из песчаника на вид весили не менее двух тон каждая, а во всей округе не было ничего даже отдалённо похожего на них. Как будто некий великан, походя, подхватил их в каком–то другом месте, а затем через многие часы хода аккуратно сложил их тут домиком.
Васька озвучил волновавший меня вопрос по–своему:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Интересно, как они ворочают такие огромные камешки?!
Святослав лениво ответил:
— Знамо как! Без магии — никак!
— Слышь, парень, — спросил Васька, — как сам–то думаешь, где мы столкнёмся с орками?
— Они, бывало, оставят в забое одного, а то и двух нелюдей, а остальные сидят у входа и жарят мясо! — сообщил Святослав. — Орки любят мясо, а нас кормят чем–попало!
— Значит, из оставшихся четырёх орков у поверхности может оказаться не более двух мордатых гадов!? — резюмировал Васька.
— Наверное, — паренёк лишь пожал плечами.
— Было бы хорошо, если бы их там оказалось двое, а остальные двое стояли бы внизу в забое! — сообщил Васька.
Закончив рассматривать пейзаж, я подобрался. Меня тоже беспокоили орки. У входа в шахту их не было видно, а если они сейчас наблюдают за нами из темноты, то мы их отсюда не увидим. Спрятаться среди жидкого кустарника было бы сложно, а петлять, осторожно подбираясь ко входу — ещё хуже, если орки заметят, то поднимут тревогу!
Я сконцентрировался на том, чтобы добраться к нашей цели, как можно быстрее. Вблизи любой орк мог разглядеть, что мы никакие не надсмотрщики, а люди, и мы не собирались давать им такой шанс.
Мы вошли в шахту так, будто мы и есть здешние хозяева. То есть, не скрываясь, открыто. Святослав впереди, я следом, позади мой земляк Васька. Правда я настоял на том, чтобы мы шли, опустив головы, глядя себе под ноги. Так будет сложнее увидеть узкую полоску лица, которая оставалась не прикрытой ни шлемом, ни тканью.
Внутри шахты яркий солнечный свет потихоньку сменился полумраком. Через десяток шагов стены шахты раздались вширь, и мы увидели пустую комнату, в виде большого мешка, вырубленного в камне. Тут была расположена стоянка клыкастых тварей и лежали мешки с солью.
В центре каменной комнаты нашлись камни, выложенные кругом, внутри которых тлели остывшие угольки и смердящие палёные кости. Вдоль покрытых копотью стен были расположены старые ветхие подстилки, на которых орки отдыхали, в углу валялась большая гора заготовленных факелов, возле них же нашлась стойка с боевым оружием: пара секир, несколько копий, колчан со стрелами и два плохоньких лука.
В дальней стене комнаты имелся проход вниз, в шахту, который перегораживала массивная решётка. Сейчас она была убрана в сторону.
Мы поставили парня у решётки, сделанной из толстых деревянных жердей, связанных между собой верёвками, а сами принялись подбирать для себя другое оружие. Дубинки, на мой взгляд, были недостаточно смертоносным оружием. Доспехи ими не пробить, а соревноваться с орками в силе мог разве что я сам. Васька покрутил в руках тяжеленный топор, отбросил в сторону и взял в руки деревянный короткий лук, затем забросил за спину колчан со стрелами и, немного подумав, взял ещё и копьё.
Луки мне не понравились. Я понимал: чтобы точно стрелять из лука, надо уметь им пользоваться! Стрелки и охотники годами оттачивают своё мастерство. К сожалению, я не имел практики в стрельбе из лука, а в своём природном таланте сильно сомневался. Кроме того, это оружие было двуручным, а я предпочитал полагаться в бою на обе свои верхние конечности в отдельности.
Поэтому, поразмыслив, я выбрал для себя в качестве оружия три метательных копья. Эти короткие и лёгкие дротики были утяжелены с острого конца, поэтому баланс у них был сильно смещён к острию. Биться таким оружием было бы плохой идеей, зато метать их с расстояния — самое то! Плюс дротики без проблем пробили бы лёгкую и даже среднюю броню. Метательные копья также могли, как минимум, обезвредить деревянный щит, намертво застряв в нём, утяжеляя его до такой степени, что удерживать его было бы невыносимо сложно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Это конечно, не римские пилумы, — подумал я, — но для убиения обычных надзирателей подойдут».
— Святослав! — позвал я паренька. — Надзиратели пользуются щитами?
— Нет. — прошептал он в ответ. — Никогда тут щитов не видел!
