И я бы даже из принципа сама вызвала себе такси, если бы не экономила деньги.
И я бы…
Но сил и правда нет.
Я молча иду за Владом на парковку. Сажусь на переднее сиденье, привычно пристёгиваюсь и закрываю глаза. Под веками мельтешат точки и крапинки, боль долбится в правый висок, и неприятно дергается глаз. Я устала, я так устала. Впрочем, ничего удивительного, когда две ночи нормально не спишь и так нервничаешь.
Машина останавливается минут через двадцать, хлопает дверь водителя, но я даже не приоткрываю глаз. Мало ли, куда он пошел. Может, воды купить, или лекарств себе, или…
На колени мне опускается что-то тяжелое, колючее и слегка влажное. Я понимаю, что это розы еще до того, как открываю глаза. Свежие крупные розы. Малинового цвета. Пахнут так обалденно, что даже боль в виске на мгновение отступает.
– Это мне под цвет глаз? – спрашиваю я, пытаясь быть саркастичной, но голос меня не слушается и звучит почти жалобно.
– Это тебе, – обрубает он и заводит машину.
Мы едем дальше.
– И зачем? Чтобы было, чем тебе дать по морде? Или это типа прости меня, я был не прав? – ехидно интересуюсь я, и в этот раз сарказм у меня получается гораздо лучше.
Влад молчит. Потом, когда понимает, что вопрос не риторический и я правда жду ответа, мученически вздыхает.
– Второе.
Я закатываю глаза: ну конечно, словами мы сказать не можем! Проще веник притащить!
Ну ладно, не веник. Красивые цветы, которые мне нравятся. Но блин!
– Со мной так нельзя, – тихо сообщаю я. – Нельзя так кричать, нельзя запрещать и…
– Я уже понял.
И все, больше ничего от него не слышно. До самого конца поездки.
Машина тормозит у моего дома, Влад достаёт из багажника мою сумку, закидывает ее на плечо и провожает меня до квартиры. Я иду налегке, если не считать букета роз.
У самой двери мы останавливаемся, как будто хотим друг другу что-то сказать, но вместо этого молчим.
– У меня на неделю медотвод, – вдруг сообщает Влад и раздраженно морщится. Ясно, что эта новость его не радует. – Три игры будет без меня.
– Из-за лица?
– Ушиб грудной клетки, – мрачно говорит он.
– Какой степени?
Влад пожимает плечами.
– Скорее всего первой, раз всего неделя, – размышляю я вслух. – Но все равно надо консервативно лечить и… – я осекаюсь и холодно добавляю: – Но мое мнение как врача тебя не интересует, я помню.
– Интересует, почему нет-то, – бурчит Влад и неловко переступает с ноги на ногу. А потом тяжело вздыхает и говорит: – Алина, ну… Ну давай уже все. Пожалуйста!
И так непривычно звучит его голос, что меня это вдруг трогает.
Да, мы ничего толком не решили: ни с его дикими повадками собственника, ни с моей работой, которая непонятно, в чем заключается. Но почему-то я тоже вздыхаю и киваю. И не противлюсь, когда Влад очень осторожно касается губами моей щеки.
– Спокойной ночи, – говорю я уже куда мягче. – Двигай домой, тебе тоже отдыхать надо.
– Угу, – он почему-то не уходит. А потом вдруг спрашивает: – Поедешь со мной в гости на следующей неделе?
– Куда?
– К моим друзьям.
И хотя я сразу понимаю, о каких друзьях идет речь и в груди начинает неприятно давить, я киваю.
– Поеду. Все, пока. Напиши мне, когда до дома доедешь.
Глава 18. Едем в гости
Одеяло скомкано и валяется где-то в ногах, одна подушка все еще где-то под моими бедрами, а вторую мы скинули на пол. Я тяжело дышу, пытаясь утихомирить бешеный стук сердца, а потом с блаженным выдохом вытягиваюсь на простынях, которые так сильно пахнут сексом и нами, что это почти неприлично. По телу разливается сладкое томное посторгазменное счастье.
Надо хотя бы окно открыть, чтобы проветрить. Но так лень вставать…
Можно еще Влада попросить. Но говорить тоже лень.
Поэтому я просто мычу что-то неразборчивое и утыкаюсь лбом в его плечо. Нет, это сумасшествие какое-то – то, с какой силой нас притягивает друг к другу. И никакие вчерашние обиды не могут этого сдержать. К сожалению. Или к счастью.
Подушечками пальцев я обвожу контур татуировок на его бицепсе, слегка задерживаюсь на змее, которая смотрит прямо на меня своими огромными равнодушными глазами, потом перехожу от руки к ребрам, оглаживаю твердый, почти каменный живот с ровными, будто нарисованными кубиками, а потом осторожно касаюсь широкой мощной груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Болит?
– Нет, – бурчит Влад. – Все нормально.
Его голос звучит хрипло и очень сексуально. Я хочу ему об этом сказать, хочу коснуться губами твердых горячих мышц, хочу поцеловать в губы – осторожно, не задевая ран – но Влад говорит раньше, чем я успеваю что-то сделать.
– Алина.
– Ммм?
– Самолет или машина?
– В смысле? – я удивленно смотрю на него, забыв про свои коварные планы.
– Про завтра. Мы можем полететь к Яворским на самолете, это около часа. А можем на машине, часов восемь получится, – бесстрастно говорит Влад.
Я приподнимаюсь на локте, раздумывая над ответом.
Я не фанат долгих автомобильных поездок. Не то чтобы у меня был такой опыт, но я уверена: сидеть несколько часов в одной позе, не имея возможности нормально подвигаться – это удовольствие ниже среднего. А еще тряска по плохим дорогам, летящая в окно пыль, перекусы в сомнительных придорожных забегаловках… Нет, меня это не вдохновляет.
Но что-то во взгляде Влада, в его нарочито равнодушном тоне подсказывает мне, чего хотелось бы ему самому. И поэтому я, несмотря на все свои опасения, отвечаю:
– Давай на машине.
Серые глаза на мгновение вспыхивают яркой, почти детской радостью, Влад еле заметно улыбается мне, и это какая-то особенная улыбка, потому что от нее у меня вдруг начинает сильно и болезненно колотиться сердце.
– Только у меня нет прав, – предупреждаю я его поспешно, стараясь не обращать внимание на разливающееся в груди тепло. – Тебе придется все это время сидеть за рулем самому.
– Вообще не проблема. Я люблю водить, – пожимает плечами Влад, снова становясь похожим на себя обычного. Его взгляд опять холодный и непроницаемый, а на спокойном лице нет и намека на улыбку.
И мне почему-то от этого обидно.
– Договорились, – киваю я и сама слышу в своем голосе холодок.
Но когда Влад сгребает меня одной рукой и прижимает к себе так близко, что я слышу ровный стук его сердца, снова становится все хорошо. Даже проблема того, что из одежды взять с собой в поездку, чтобы не ударить в грязь лицом перед его друзьями, уже не стоит так остро.
Наше дыхание смешивается друг с другом, наши пальцы сплетены, длинные темные ресницы Влада чуть дрожат – и это сейчас кажется самым важным. Все остальное – подождет.
***
Мы выдвигаемся в путь на следующий день, в шесть утра. Влад ждет меня у подъезда, и яркие хищные фары его огромной черной машины разрезают лучами темноту. Холодное мокрое осеннее утро.
Я зеваю, когда сажусь в машину, и благодарно принимаю из рук Влада стаканчик с горячим кофе.
– Есть круассаны, – говорит он вместо приветствия.
– Здорово, – я зеваю так широко, что у меня даже щелкает что-то в челюсти. – Давай потом, когда остановимся поесть. У меня с собой есть еще бутерброды и ябло…
Я не договариваю, потому что снова зеваю.
Влад вдруг смешливо фыркает, как-то очень по-мальчишески. Он неприлично бодр, свеж и, кажется, в хорошем настроении, тогда как я кажусь себе сердитым сонным совенком.
– Можешь поспать, – предлагает он. – Сиденье откидывается.
– Нет! Ты что? Я спать не буду.
– Почему?
– Ты же не спишь, – привожу я очевидный аргумент. – Если я буду спокойно дрыхнуть, а ты вести машину, напрягаться и уставать, то это будет нечестно!
– Да я как бы не напрягаюсь, – растерянно бормочет Влад, кажется, удивленный моей логикой, но меня уже не остановить.
Даже сон отступает.
– Я погуглила, чем можно заняться во время долгой дороги в машине, – энергично говорю я. – И выбрала самое интересное!
