— Пусть пройдет сюда, — сказал отец. — И принеси нам вина. Да только не той кислятины, что продают на рынке. Достань-ка добрую бутылочку из моих погребов.
Внутри у меня все перевернулось, когда Тегри, метнув в мою сторону убийственный взгляд, исчез выполнять указание.
Отец вел себя весьма загадочно. А то, что он сказал затем, звучало еще загадочнее:
— На этот раз твоя компания не вызывает у меня сомнения. И в этом я полагаюсь не только на оценку капитана Серый Плащ твоей сестрой. Капитан, на мой взгляд, может с блеском взять на себя командование военной частью этой экспедиции… если она будет одобрена. Он произвел на меня такое впечатление, что я решил пригласить его сюда лично, чтобы сообщить, что в его характере я не нашел ни одного изъяна. Если бы я этого не сделал, то счел бы себя невоспитанным человеком.
В приемной послышались звуки шагов Яноша, и мне вдруг захотелось улизнуть, как нечистокровной лошади, затесавшейся в ряды породистых скакунов.
— Заходите, мой добрый капитан, — громко позвал отец, когда Тегри объявил о прибытии Яноша. — Благодарю вас, что так живо отозвались на мое приглашение.
Одетый со всем тщанием, Янош произвел сильное впечатление низким поклоном при входе.
— Я был так рад вашему любезному приглашению, господин Антеро, что просто не мог медлить, — ответил Янош.
— Ну да мы здесь собрались не ради церемоний, — сказал отец. — Мы должны поговорить как равные, поскольку вы возглавите экспедицию моего сына к Далеким Королевствам. И зовите меня просто Пафос, если пожелаете.
У меня челюсть отвисла до пола. В голове все перемешалось, и тут же меня охватила радость. От громадного облегчения на глаза навернулись слезы, а в горле застрял комок. Мне захотелось припасть к ногам отца, бормоча слова благодарности.
Отец улыбнулся и подмигнул мне.
— Налей-ка нам вина, которое принес Тегри, Амальрик, — сказал он. — Я хочу услышать мнение Яноша об этом напитке.
Я разлил вино и раздал бокалы. Янош кинул на меня странный взгляд, но я быстро отвернулся, чтобы не чувствовать себя полным ослом. Я едва понимал, о чем говорилось в следующий час беседы. После обмена любезностями и небольшой паузы отец предался воспоминаниям о своем самом волнующем приключении.
Я не переставал бояться — может быть, я чего-то не понял? Ведь мгновение назад мое открытие было отклонено. И вот оно уже получает полнейшее одобрение и благословение моего отца под тосты с его лучшим вином. Я не мог догадаться, что мне помогло. Что я такого сказал, что изменило намерения печально известного своим упрямством Пафоса Карима Антеро? И тут я понял, по крайней мере отчасти. Его первоначальный отказ был испытанием меня. Дело было не в моих словах, а в той искренней страсти, с которой я отстаивал свое желание. И с тех пор я не раз пользовался этой уловкой. И она служила мне верно.
— Есть одно обстоятельство, с которым мы должны разобраться прежде всего, — услыхал я, как отец говорит Яношу, и вновь прислушался к беседе.
— Какое же? — спросил Янош.
— Насколько я знаю по собственному опыту, по большей части экспедиции такого рода терпят неудачи из-за нечеткого распределения должностей и ответственности.
— Вам опыта не занимать, — сказал Янош. — Так что в этом пункте я с вами спорить не буду. Тем более что даже мой крошечный опыт подсказывает, что вы абсолютно правы.
— Вот и хорошо, — сказал отец. — Стало быть, вы не будете оспаривать и мое первое и единственное правило, на котором я буду настаивать. А именно: во всем, что касается безопасности экспедиции, руководить будете вы, Янош. И мой сын ни в коем случае не станет вмешиваться в ваше командование солдатами. Однако во всех делах, касающихся денег или торговли, слово моего сына должно быть законом. Это его открытие. Его экспедиция. И только он в ответе за успех или неудачу. Согласны?
— Без малейших колебаний, господин Антеро, — ответил Янош.
Отец обратился ко мне:
— Амальрик… Если есть возражения, то сейчас самое время. Ведь не дожидаться же того момента, когда ты окажешься посреди пустыни в окружении орды разбойников, налетевших из-за дюн. Итак… Ты с этим согласен?
Весь в плену эмоций, я смог лишь энергично кивнуть да что-то промямлить в знак согласия. И тут вмешался Янош.
— Не сочтите за дерзость, — сказал он, — но у меня есть небольшая оговорка.
Его слова потрясли меня. Да что же он делает? Ведь отец уже все благословил. Ну зачем дальше-то напирать? Я был уверен, что отец тут же отменит свое решение.
— И что же это такое, капитан? — услыхал я голос отца, удивляясь его благожелательному тону.
— Я только хотел бы услышать ваше собственное мнение о цели нашего путешествия, господин Антеро. Просто я должен предупредить вас, что ради ее достижения я рискую всем. Но если вы полагаете, что мы ищем нечто мифическое… Тогда нам самое время расстаться.
Вот и все, подумал я. Мой отец не относился к числу людей, верящих в сказки. И если он отпускал меня, то лишь в надежде на хороший барыш. Сама цель для него значения не имела, если была возможность по дороге заниматься торговлей. И сейчас все его добрые намерения с треском разлетятся об ультиматум Яноша. Тем не менее мне все же было любопытно, как он отреагирует. Я вспомнил об одном вопросе, который задал и не получил ответа. Я ожидал увидеть недовольство или скепсис на лице отца. Вместо этого он отвечал мягко, почти задумчиво:
— Что же, это справедливо. На вашем месте я хотел бы знать то же самое. — Он наполнил свой бокал и отпил. — У нас общая мечта, капитан, — сказал он наконец. — Я с детства жил под колдовскими чарами Далеких Королевств.
Должно быть, он услыхал, как я чуть не поперхнулся вином, потому что повернулся ко мне и странно улыбнулся.
— Я еще никому не рассказывал об этом, — сказал он. — Но в свое время я сидел вот на этом же самом месте, сынок, где и ты сейчас. И умолял отца послать меня в такую же экспедицию на восток. Он отказал. И с тех пор я сожалею каждый день о несбывшемся.
Я не мог отыскать слов. Всего лишь минуту назад я считал отца купцом, думающим только о прибыли, купцом с душой слишком маленькой, чтобы туда могли вместиться мечты и сказки.
— Но… Но почему же он не отпустил? — спросил я. — Все знают, что ты великий путешественник. Да ведь большинства наших торговых путей просто бы не существовало, если бы не ты.
Отец отмахнулся от похвалы.
— На это любой способен. И дело тут не в скромности, видят боги, я человек не робкий. Суть в том, что далеко не многие молодые люди осмеливались на действительно важные открытия в мое время. Немудрено было стать выдающимся в столь малочисленной компании. И я видел, как мир, известный Ориссе, совсем не расширяется. А уж после нашей победы над Ликантией дело совсем застопорилось. Теперь, чтобы стать богатым человеком, и усилий-то особых прикладывать не надо. Достаточно удерживать прекрасные безопасные порты, открытые в прошлом. Вот почему с дней моей юности произошло так мало важных открытий. И вот почему я даю свое благословение. Если Орисса перестанет искать, то вскоре прекратит и свое существование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
