Чем же был замечателен этот самый крестный? Отвечу: всем! Второго такого человека, как, собственно говоря, и города, на планете Земля просто не было. Крестный Ванька был самым умным, самым сообразительным, самым авторитетным, он знал всех и вся, он бухал и знался с политиками, знаменитыми певцами, спортсменами и так далее. Вы, наверное, хотите знать, кем же был крестный Болтуна? Возможно, вы предположите, что крестный был мэром Керчи? Или он был знаменитым деятелем культуры? А может, он был знаменитым спортсменом?
Нет и еще раз нет! На все мои предположения Иван лишь презрительно кривил губы и отвечал: мол, кто все эти мэры, спортсмены и деятели культуры – и кто его крестный! Они даже рядом с ним не стояли по степени важности и авторитетности! Крестный Ивана Тихого был потомственным таксистом! Вот так!
После Верки Сердючки неожиданно запел свой хит «Голубая луна» дуэт Моисеева и Трубача.
– Керчь, а эта хитяра откуда? Или ты решил турок запугать дуэтом двух заднеприводных?
– Бро, да откуда я знаю? Еще раз тебе повторяю: я только первые двадцать треков прослушивал, остальные накидал из того, что было под рукой, лишь бы русские исполнители были.
– Понятно, – хмыкнул я. – Ладно, готовь заряды.
Мы с керчанином разместились на третьем этаже частично обрушенного заброшенного жилого дома. Позади нас, метрах в трехстах, была та самая рыночная площадь, где стоял минарет с голландским флагом на вершине и доносились из динамиков русские песни. После того как Иван сбил вертолет, обматерил в эфире турецких вояк и вызвал их на стрелку, я понял, что прежний, склеенный на коленке Винтом план пошел псу под хвост.
Изначально моя группа должна была устроить массовый поджог, который блокирует две из трех улиц, и держать под контролем третью улицу. Причем делать это мы должны были по возможности тише, то есть не орать в эфире, что все турки – гондоны, а их «отец нации» Ататюрк – вшивый козел, не сбивать вертолеты и не забивать стрелку всей турецкой нации. Но получилось так, как получилось. Турков обхаяли, разозлили, стрелу им забили! Слабоумие и отвага в чистом, концентрированном виде!
Помогая керчанину снаряжать выстрелы к РПГ, я продолжал наблюдать за обстановкой снаружи. Минометы продолжали выпускать мины в сторону форта. Несколько снарядов попали во что-то горючее и взрывоопасное. На территории форта что-то сильно горело и периодически взрывалось. Это было очень хорошо. Мислав – молодчага, видно, что за плечами у здоровяка есть определенный опыт обращения с минометами.
Танки под командованием Хохла тоже отличились. Правда, на данный момент, а именно спустя пятнадцать минут после начала стрельбы, слышалось рявканье только одной танковой пушки. Но те первые выстрелы, оказавшиеся для тусующихся в порту турок громом среди ясного неба, произвели просто оглушительный эффект. Ну еще бы, только представьте: сидите вы на раскладном стульчике, слушаете, как в микрофон пафосно орет патриотические кричалки бородатый мужик в армейском френче, по соседству сидят такие же богатые и представительные беи, как вы, на небе светит солнышко, погода теплая, вам хорошо и сыто.
И тут вдруг – ба-бах! – и в капитанскую рубку красавца эсминца неожиданно влетает 120-миллиметровый снаряд! А потом две танковые пушки начинают шмалять по кораблям, стоящим в порту, со скоростью перезарядки орудия.
Немецкий танк «Леопард-2» оснащен мощной 120-миллиметровой гладкоствольной пушкой Rh-120 фирмы Rheinmetall. Короткий ствол орудия упрощает стабилизацию при движении танка и облегчает его балансировку. Система управления огнем перерабатывает большое количество данных для стрельбы в различных вариантах.
Для прицеливания и поражения цели наводчику надо только выбрать мишень и поставить на нее маркер. Обнаружить замаскированные цели помогает специальный датчик, реагирующий на их тепловое излучение. В прицеле совмещены лазерный и стереоскопический дальномеры. Комбинация двух дальномеров, использующих различные принципы для определения расстояния до цели, позволяет повысить точность измерения. Короче, все как в компьютерной игре: навел, прицелился, клацнул кнопкой, фиксируя цель, нажал на спуск – и снаряд понесся к цели!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В акватории порта, там, где на якорной стоянке стояли сухогруз и сторожевой катер, полыхал огромный пожар – казалось, что посреди морской водной глади разверзлось жерло вулкана Везувий. Сухогруз превратился в огромный факел, пламя поднималось на десятки метров вверх, густой, жирный столб черного, чадящего дыма низко стелился над водой.
Капитанская рубка эсминца также полыхала. Пожар там был поменьше, но зрелище было эпичным: языки пламени вырывались с разных сторон, захватывая все больше и больше жизненного пространства. Несколько снарядов Хохол положил в корпус военного корабля ниже ватерлинии. Эсминец, конечно же, еще не шел ко дну, даже не накренился: все-таки это та еще махина, и парой аккуратных пробоин в борту его не потопишь. Но народ вокруг него заметно суетился и нервничал.
А вот корвет, стоявший рядом с эсминцем, подобной плавучестью похвастаться не мог. Ему хватило одного попадания в борт и детонации чего-то взрывоопасного внутри, чтобы спустя десять минут из воды торчала только корма сторожевого катера. Сейчас танковая пушка продолжала стрелять по эсминцу, дырявя его борта, но уже заметно выше ватерлинии: возможно, Петрович пытался нащупать боевой арсенал корабля, чтобы тот детонировал и похоронил, наконец, живучего турка.
В ответ турки стреляли из всего, чего только могли, но достать танки им было тяжело. Во-первых, позиция Хохла располагалась с обратной стороны гавани, и туркам мешал их же эсминец, стоящий вдоль причальной стенки, а во-вторых, носовое орудие военного корабля – скорострельная пушка, прикрытая бронеколпаком – была разнесена следующей, сразу же после попадания в капитанскую рубку. Видимо, проектировщики эсминца никак не могли предположить, что по кораблю будут стрелять практически в упор из танковых пушек бронебойными подкалиберными снарядами. А зря…
По моим расчетам, боекомплект в танках должен был уже закончиться, там полная укладка – чуть меньше тридцати снарядов, а оба «Леопарда», насколько я помню, были с неполным БК.
В нашу сторону двигалась шумная колонна разнообразной техники: несколько автобусов, забитых вооруженными людьми, столько же грузовиков, целая вереница пикапов и внедорожников, заполненных военными, промелькнули три бронеавтомобиля с пулеметными установками, прикрытыми бронещитками, на крышах. Ну вот, дождались, это турки пожаловали на стрелку. Что-то их слишком до хрена. Я думал, будет намного меньше.
Изначально мы должны были торчать на площади возле минарета и держать ее. Позиция там была удобная, как раз вершина холма, и наступающему врагу будет трудно подниматься вверх. Но после тех кренделей, что выкинул Ванек, я понял, что турки будут переть на нас вполне осознанно, и они тоже не дураки – понимают, какую позицию мы выберем, а значит, подготовятся и загодя спешатся, рассредоточатся и полезут на нас небольшими группами и со всех сторон. И поэтому, чтобы хоть как-то помешать их планам и уравнять шансы, нам надо сменить дислокацию и выдвинуться вперед.
Мы с Ваньком спустились вниз по улице и заняли позицию на верхнем этаже заброшенного дома. Миха и Александр остались выше по улице, там была очень удобная стрелковая позиция, как раз для крупнокалиберного и единого пулеметов.
– Керчь, ну что, ты готов? – шепотом спросил я, глядя на приближающуюся по улице кавалькаду автомобилей.
– Угу, – кивнул в ответ Болтун.
– Красный автобус твой. Огонь! – приказал я, высовываясь с гранатометом из дверного проема, ведущего на балкон.
Керчанин с трубой РПГ осторожно высунулся из оконного проема, мгновенно прицелился и выстрелил. Струя пороховых газов шарахнула из тыльного раструба гранатомета, и «рыбина» реактивной гранаты понеслась к цели. Тело гранаты было щедро облеплено стальными шайбами, ящик которых мы нашли в разграбленном магазине на первом этаже трехэтажного здания. Собственно говоря, только из-за этой находки я и повелся на горячие уговоры керчанина «немного доработать» гранатометные выстрелы.
