РЕЗЮМЕ
России, я думаю, нужно отказаться от нелепого понятия об образовательных услугах. Услуги могут быть в прачечных или таксомоторном парке, но не в образовании. В образовании есть учителя, но не слуги. Высшее образование в России - это не бизнес, это непрерывно возобновляемая попытка создать тонкий слой мыслящих людей, которых у нас сегодня практически не осталось. А без этого слоя Россия действительно будет, как говорил Ортега-и-Гассет, огромным чудовищем с маленькой головой. В России скоро будут только бакалавры образования. Бакалавры с компетенцией и профессора с нынешней зарплатой науку не сделают и мыслящий слой России не создадут. И русский язык перестанет быть мировым языком науки и искусств, если на нём перестанет высказывать себя трансцендентальное воображаемое.
У меня нет никакой надежды на успех, но, я думаю, каждый из нас должен, как Сизиф, научиться действовать без надежды на успех.
Фёдор ГИРЕНОК,
профессор философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
Просьба не сохранять дистанцию
Просьба не сохранять дистанцию
К доске!
Мало отыщется семей, которых не касаются проблемы системы образования. Ещё важнее то, что касаются они наших детей, а значит, не покривив душой, можно сказать: детского, да и нашего, родительского, будущего. Что мы знаем о нашем будущем? Ответ неочевиден, ведь сейчас в образовании совершаются процессы, о которых общественность узнаёт постфактум. Об этом разговор с членом-корреспондентом Российской академии образования, членом совета и учредителем клуба физико-математической школы им. А.Н. Колмогорова Александром Абрамовым.
- Александр Михайлович, каковы цели начавшегося процесса слияния и укрупнения школ? Чем он регламентирован?
- Ничем не регламентирован. Насколько мне известно, есть просто желание провести эту реформу. То, что директора и учителя приняли её покорно, меня не удивляет: это подневольные люди. После того как был введён сложный алгоритм оплаты труда в зависимости от качества, педагоги, чтобы показать, что они хорошо работают, вынуждены оформлять кучу отчётов. Их зарплата определяется директором школы, а он назначается департаментом. Получается прямая зависимость: директора - от департамента образования, педагогов - от директора.
Что касается целей, то это такой воинствующий экономизм. Образованием управляют "эффективные менеджеры", и заявленных целей, почему они принялись за слияние школ, нет. Есть версия, что грядут-де тяжёлые времена, новая волна кризиса, а в более крупных структурах легче оптимизировать численность. Но педагогической логики здесь нет никакой. Меня удивляет покорность родителей: ведь, среди прочего, детей теперь придётся водить в разные здания. У меня именно такая ситуация: внук учится в "холдинге" и вынужден путешествовать по округу, тратя на дорогу вместо прежних десяти сорок минут.
Реально влиятельных сообществ, которые говорили бы власти: "что же вы творите?" - не существует. А сколько было педагогических съездов, на которых принималось решение о создании ассоциации - взять хоть Московский съезд математиков два года назад, но никакой ассоциации до сих пор нет.
Мы не можем объединяться, вот что ужасно.
- Как, на ваш взгляд, будут развиваться события после принятия закона "Об образовании"?
- Для того чтобы этот закон начал действовать и приносить активный вред, нужно время. Он построен так, что понадобятся сотни подзаконных актов, годы работы. За это время либо шах помрёт, либо ишак сдохнет. Закон "Об образовании" - это даже не самая важная тема сейчас. Он важен в политическом смысле. Его принятие означает, что власть удовлетворена своими реформами и дальше намерена их проводить. Вот почему это знаковое событие.
Закон об образовании 1992 года был читаем. Он был короче, прозрачнее и намного яснее - и, кстати, справедливо высоко оценивался. А этот новый документ - четыреста страниц юридического текста без внятных идей. Когда всё завуалировано, любую критику легко обойти. Главный минус этого закона в том, что он никакой. Он должен обеспечивать условия для выполнения Концепции по развитию образования - но её ведь нет.
Второе, что меня настораживает в этом документе, - полный уход от ответственности. Есть пункты "ответственность школ", "ответственность региона" - но за основные ошибочные решения кто ответит? Приведу пример. Нашу высшую школу часто критикуют - и во многом справедливо, - что раздута, что превратилась в рынок дипломов. Пусть так. Но кто выдавал лицензии каким-то сомнительным учреждениям в течение длительного времени? Рособрнадзор и министерство. Как быть с их ответственностью? Теперь взялись сокращать высшую школу. Это, в частности, значит, что надо создавать учебные и рабочие места для выпускников школ, которые не поступят в вуз, развивать систему среднего профессионального образования, которую и без того надо было развивать. Кто об этом думает? Этого плана нет. Можно ли на таком фоне выступать за закрытие "неэффективных" вузов и походя унижать за низкую зарплату преподавателей высшей школы, как это только что сделал министр образования?
Образование в России всё больше сводится к контролю, и это неудивительно, если мы вспомним, кто наши реформаторы. Это Высшая школа экономики. Эти ребята-экономисты представляют себе образовательный процесс так: в систему образования направляются какие-то деньги и надо их контролировать. Образовательная среда, содержание образования, подготовка учителей их не интересуют.
Что такое ЕГЭ? Контроль. Что такое бакалавриат и магистратура? Имитация деятельности без деятельности. И ужасно то, что люди, которые это придумали, продолжают получать поддержку власти. Власть говорит: "Да, у ЕГЭ есть недостатки, но плюсов больше, чем минусов". Откуда вы это знаете? Вы соберите сторонников и противников ЕГЭ, в равном представительстве, и оставьте их решать, чего там больше, плюсов или минусов[?]
- А Общественная палата? Она не должна корректировать планы Минобра?
- Ну что она может корректировать? Общественная палата выпускает пар, пересылая туда-сюда бумаги и давая совершенно не обязательные к исполнению рекомендации. Я хочу сделать заявление: председатель комиссии по развитию образования Общественной палаты Ярослав Иванович Кузьминов обязан подать в отставку в силу наличия большого конфликта интересов. Не может идеолог всей модернизации образования быть в то же время общественником, который пристально наблюдает за тем, к чему приводит эта модернизация. Высшая школа экономики, которую возглавляет Кузьминов, - это оплот нашего ура-либерализма. И там примерно такая логика: "Все в мире так живут, значит надо делать так же. Ну, будут у нас потери, что поделаешь".
- Но ведь не все так живут. В Великобритании, например, открываются математические школы по образцу советских[?]
- Вы затронули больную для меня тему. Я из первого выпуска Колмогоровского интерната. Андрей Николаевич Колмогоров - мой научный руководитель. Так вот: четыре года в правительстве валяется текст Колмогоровского проекта о развитии, возрождении сети школ для способных ребят. Да, мы кичимся своим математическим образованием, здесь у нас ситуация получше, чем в других областях. Но как можно при таком количестве математических школ выпускать журнал "Квант", например, тиражом всего пятьсот экземпляров? Как можно не издавать математическую литературу? Кузьминовщина по последствиям хуже, чем лысенковщина. Лысенко был искренний фанатик, уничтожавший одну сферу. Сейчас же уничтожается вся система образования, без которой ни одна отрасль не выживет.
- Как вы оцениваете образовательную политику в области русского языка и литературы?
- Я не специалист в этой сфере. Но я знаю: язык накрепко сцеплен с мышлением, это и на физиологическом уровне происходит. Чтение формирует мысль, потому эти предметы - человекообразующие, их нельзя упускать. Но решить проблему русского языка и литературы в отрыве от других предметов нельзя. Это общий вопрос содержания образования XXI века. Мы должны понять, чего мы хотим, каким мы его видим.
- Мы - это общество или власть?
- Вы понимаете, то, что происходит, - это результат взаимодействия власти и народа. Это касается не только образования, но и финансов, и обороны. Это обоюдная вина. Власть в России всегда нужно держать под контролем и в строгости. Она, конечно, виновата. Но, с другой стороны, всё, что происходит, мы сами позволили. Да, должны быть найдены формы ответственности власти. Но и в себе мы должны найти внутренние силы, энергию, для того чтобы проснуться. Если мы хотим сохранить страну, создать условия для достойной жизни, заботиться о собственных детях и внуках, от нас потребуется очень много труда.
