— На данный момент можем предположить, что это все-таки бешенство. Либо вирус, имеющий все симптомы бешенства.
— На этом мы могли бы согласиться, если бы никто не был подвержен опасности его заполучить. Но как насчет владельца этого пса? И лично вас? Если это бешенство, вам необходимо сделать серию уколов сыворотки, но теперь мы не знаем, будет ли от них какая-нибудь польза или нет.
Они посмотрели друг на друга. Аккум потрогал маску и распухшую губу под нею. Он забыл, а если быть откровенным, то старался не думать об уколах.
— В любом случае я сделаю их.
— А если они не помогут вам избавиться от вируса? А если уколы вызовут отрицательную реакцию?
— Черт, да если я подцепил бешенство, то в скором времени все равно умру. Какая разница?
Прозвучало это почти комично, но ни один из них не рассмеялся. Но если он даже притворится, будто забыл о грозящей ему опасности, все равно осталось кое-что, о чем он действительно запамятовал. То, о чем сразу же сообщил ему владелец собаки, а он в пылу драки совершенно забыл, и только сейчас в связи с разговором об уколах вспомнил.
— Он говорил о том, что собаке делали предохранительные прививки.
— Кто?
— Хозяин. Он говорил, что пес получил всю необходимую серию уколов. Я только что вспомнил.
— Как его имя, фамилия?
Аккум назвал.
— Наша клиника единственная, так что документы должны находиться здесь. Попробуйте сделать еще несколько срезов. Удостоверьтесь, что мы ни в чем не оплошали. Я вернусь через несколько минут.
Аккум сделал, о чем его попросили. Подходя к микроскопу, он заметил, что ноги его заплетаются. Он рассмотрел все срезы, и каждый следующий был точной копией предыдущего. Аккуму стало по-настоящему страшно.
Оуэнз пнул дверь ногой намного сильнее, чем требовалось, Аккум даже вздрогнул.
— Он не соврал. Собаке пять лет. Еще щенком ей были сделаны все надлежащие уколы, и ежегодно делались усиливающие прививки.
— Может быть, они и явились причиной заболевания? Разложение в вакцине?
— Понятия не имею, но, черт меня побери, если не узнаю этого.
— Но даже если вакцина была приготовлена по всем правилам, могло ли так случиться, что собака ослабела до такой степени, что заразилась бешенством, несмотря на прививку?
— Говоря о бешенстве, можно предположить и такое. И говоря о слабой собаке тоже. Существует один шанс из ста тысяч. Но не представляю, как вакцина могла выдать то, на что мы с вами смотрим.
— Один шанс… Этой гадости могло и не потребоваться большего.
Врачи смотрели друг на друга, нахмурившись.
— Знаете, мне нужно срочно позвонить.
Аккум схватил телефонную трубку и стал лихорадочно набирать номер. Ответила Мардж.
— Мне необходимо поговорить с Натаном.
— Он вас разыскивал.
— Что случилось?
Женщина рассказала все, что знала, и Аккум почувствовал себя вконец ослабевшим.
— Еду.
Повесив трубку, он повернулся к Оуэнзу.
— Проделайте тест на присутствие антител. Примените флюороскоп. Я вернусь сразу же, как только смогу.
— В чем там дело?
Времени объяснять у Аккума не было. Он сорвал маску, перчатки и халат. Пихнул дверь и шагнул в темноту.
53
Оно продолжало выть внутри.
— Что там случилось?
Соседи вышли на дорожку и, сгрудившись небольшими группками, смотрели в сторону дома.
— Уже несколько часов подряд воет.
— Неужели никто не может ее заткнуть?
— Что там себе старик думает. Это ведь его собака.
— Да ведь он же слепой.
— Ну, так я и говорю. Может, он поранился!..
И они двинулись по дорожке.
— Сходите и спросите. Вы его лучше знаете.
— Я? Да я с ним только на улице и здоровался.
— Ну, кто-то же должен пойти!..
Мужчина нахмурился, вздохнул и стал взбираться по ступеням. Не нравилось ему это подвывание: может быть, слепой помер, и если…
Он постучал. Вой смолк. Человек оглянулся на соседей.
— Давайте. Стучите снова.
Он постучал, но никто не отозвался.
— Кто-нибудь дома?
Он подергал дверь, но она оказалась заперта. Тогда мужчина прошел по крыльцу, пытаясь заглянуть в окно, — и тут, вышибив стекло, на него прыгнула огромная овчарка.
54
— Господи Боже, неужели эта тварь никогда не умолкнет?..
Мужчины стояли в свете фар; сеть была раскинута перед ними, а с верхних этажей продолжал литься беспрерывный вой.
— А что, если он на нас нападет?
— Главное не поранить его, — предупредил Слотер. — Держите сеть так, чтобы она находилась между вами и мальчиком. Он запутается. А после этого все будет просто.
Слотер взглянул на Данлопа, надеясь, что тот понимает всю четкость и грамотность приказа. И что он действовал в интересах ребенка. Потому что если все это всплывет, то ему было бы неприятно прочитать о жестокости полицейских. Натану требовалось внушить всем своим людям, что им необходимо только удержать парнишку. Он прищурился и взглянул на портик, залитый светом фонарей. Затем посмотрел на мать и отца, которые так и не сели в машину. Увидел женщину из Исторического общества Поттерз Филда, подъехавшие недавно полицейские машины и очередной патрульный автомобиль, пылящий по дорожке.
— Что же, людей, как мне кажется, достаточно. Давайте начинать.
Но подъехавшая машина оказалась вовсе не патрульной. Слотер узнал ее. И сказав:
— Подождите минутку, — сошел с крыльца и отправился навстречу вылезающему из кабины Аккуму.
— Где тебя носило? Я искал… — Слотер вдруг увидел кровь на рубашке и распухшие, разбитые губы. — Что с твоим лицом?
— Неважно. — Аккум глубоко вздохнул. — Сейчас нет времени объяснять. Теперь я знаю, что эта гадость — вирус, но не уверен, что бешенства.
— Но, судя по всему, ничуть не лучше?
— Может быть, даже хуже. — Он снова втянул полную грудь воздуха. — Похоже, распространяется в организме намного быстрее. Собака, зараженная этим вирусом, умерла в несколько раз быстрее, чем от обычного бешенства. Мы все еще делаем анализы.
— А что произошло с мальчишкой, там, наверху?
И Аккум вздрогнул, услышав раздавшийся вверху вой.
— Это, что, мальчик так воет? — Лицо его исказила гримаса шока и недоверия.
— Похоже, что именно мальчик. Конечно, туда вполне могла забрести какая-нибудь бродячая собака, но оснований для этого у нас практически нет.
— У нас в медицинском колледже… Но остальные симптомы не совпадали с этими… Зараженный бешенством человек мог впасть в неистовство, лаять и даже кусаться, как зверь.
— Лаять?
— Вирус поражает нервную систему. Все мышцы шеи сокращаются. Жертва пытается говорить, но вместо слов произносит звуки, напоминающие лай.
— Но это же вой.
— Именно это я и имел в виду. Симптомы совершенно другие. Этот вой напоминает животное. Ко всему прочему я ни разу не слышал о зараженном бешенством человеке, который бы на кого-нибудь напал. Да, я читал об этом в справочниках, но ни разу не встречал врача, который наблюдал бы подобное.
— Но ведь родители утверждают, что мальчика никто не кусал!..
— Не сомневаюсь, но я, например, только что видел собаку, прошедшую полный курс всех необходимых прививок, но она сейчас лежит в ветеринарной клинике. Мертвая.
И снова раздался тоскливый душераздирающий вой. Все обернулись лицом к восходящей полной луне, освещающей холмы и дом на вершине одного из них.
— Луна. Теперь мне кое-что понятно.
— Ты меня совсем запутал.
— По крайней мере этот симптом согласовывается с… Жертвы, зараженные бешенством, впадают в ярость от света. У них очень чувствительная сетчатка глаз. Они стараются отыскать темное убежище. Когда выходит луна, они начинают на нее реагировать.
— Выть?
— Так делают бешеные псы, а у нас маленький мальчик…
— Родители уверяют, что сегодня утром он порезал руку стеклом.
— Нет, это чересчур короткий срок. Вирус бешенства начинает действовать в организме примерно через неделю после того, как попадает в него. Но здесь мы имеем дело с совершенно иным вирусом. Если стекло лизал зараженный зверь, этого может хватить. Когда вы схватите мальчика, мне бы хотелось первым делом осмотреть его порез.
Вой поднялся на нестерпимую высоту.
— Как будто что-то… кто-то безумствует, — прошептал Слотер.
— Это называется лунатизмом. Лунным безумием.
Слотеру совершенно расхотелось об этом говорить.
— Пора вынимать парня оттуда. — Он замолчал. И, не оглядываясь, побрел к полицейским, ждущим на крыльце.
— У меня с собой медицинская сумка.
— Она скорее всего понадобится, — отозвался Слотер и легко взбежал по каменной лестнице. — Все готовы?
