Насторожившийся Лео прикрывает сияющие глаза.
«К нам стучат, – проносится в моей голове его мысль. – Вежливо».
Сейчас точно не до поцелуев. Я ещё раз окидываю взглядом зал, и пусть следов недавних сражений не видно, я помню, как тут всё было, помню попытку нас убить.
«Невозможно вечно здесь сидеть, давай пустим», – соглашаюсь я. Даже интересно, что нам хотят сказать. И кто.
Это вполне может оказаться делегация с предложением улечься на алтарь или как они там собирались принести нас в жертву.
А я бы им с удовольствием отправила делегацию с требованием моральной компенсации за всё, что они тут творят.
При этой мысли у меня из спины неожиданно выскакивают крылья, а ногти удлиняются и заостряются, темнеют. С ногтями прямо интересно: опа! – и эффектный маникюр. Разглядывая когти, спрашиваю:
– Одежда какая‑нибудь приличная есть?
– Увы нет, – Лео поглаживает меня по спине, я ощущаю, как ткань разорванной блузки шевелится, пытается стянуться, но бессильно обвисает, и Лео забавно морщится:
– Прости, ткань, такие плетения – это немного не мой профиль, похоже.
– Ладно, не одежда красит человека, а человек одежду. – Поднявшись на ноги, потягиваюсь и пытаюсь осознать крылья и способы управления ими.
Непривычно. Особенно равновесие удерживать со смещённым центром тяжести. Положив руки на мои бёдра, Лео страхует, заодно и площадку перед троном увеличивает в размере на всякий случай. Развернувшись к нему, распахиваю крылья и несколько раз осторожно взмахиваю.
Ощущения действительно странные, хочется убрать эти непонятные крылья, они даже начинают втягиваться, но усилием воли я выталкиваю их обратно и складываю, прикрывая голую спину.
– Ты самая красивая. – Лео сжимает мои ладони и целует сначала одну, затем другую, не сводя с меня нежного взгляда.
Смотрит на меня, любуется, но действовать не забывает: трон раздваивается, образуя ещё одно место.
– Прошу, моя императрица, – Лео указывает на сидение рядом с собой.
– Императрицами обычно становятся жёны императоров.
– Согласен ли я взять в жёны Анастасию, любить её и заботиться до последнего вдоха? Да! Согласна ли ты, Анастасия, любить меня и заботиться до последнего вдоха?
Приподнимаю бровь.
– Настя, только не говори, что ты собираешься мне отказать.
– Э‑э…
– Будем считать это отрицанием намерения отказать, а раз ты не отказываешься, значит, согласна. Властью данной мне над Нараком объявляю нас мужем и женой. Присаживайся, моя любимая императрица.
От удивления я даже сажусь.
Смотрю перед собой.
– Э‑э… – Обычно за словом в карман не лезу, но Лео удалось меня поразить. – Ты это серьёзно?
– Да. Как император я имею право заключать браки.
А я вроде замуж не собиралась, и вдруг… действительно всё случилось очень вдруг.
– Я думала, бракосочетание императора должно проходить как‑то более торжественно.
– Хорошо, любимая, как только все будут готовы праздновать, проведём торжественное бракосочетание. Всё как ты захочешь. – Лео медлит, разглядывая моё наверняка ошеломлённое лицо, сжимает мою руку. – Настя, прости, просто мне показалось, что ты опять хочешь улизнуть и отгородиться, что ты опять не веришь в серьёзность моих намерений. Когда появится возможность, мы устроим такую свадьбу, которую ты хочешь.
Сердце ёкает, я чувствую себя перепуганной загнанной в угол кошкой, которую ловят, чтобы приласкать и почесать за ушком. Ощущения тревожат, и я хочу отмахнуться от них, от всех этих тревожащих брачных дел, но не могу.
– Развести нас ты можешь так же быстро? – отмахнуться от сомнений не получается.
– Знаешь, – Лео вздыхает, и, кажется, ему неприятно. – Меня немного задевает, что ты совершенно не веришь в мои чувства, не веришь в то, что я способен верно их оценить, способен любить тебя до конца. Ладно, ты можешь не верить в длительность любовных чувств, но что мешает тебе верить в мою верность?
– М‑м, опыт, – невольно пытаюсь оправдаться я.
– Я тебе изменял?
– Откуда я знаю, – пожимаю плечами, и Лео закатывает глаза, но да, я его подловила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я тебе не изменял, давай судить обо мне ты будешь по опыту со мной.
– Давай послушаем, что там нам хотят сказать, – миролюбиво предлагаю я.
– Как пожелаешь, – Лео улыбается, – моя любимая жена.
Мне надо это переварить… переварить мне это надо.
Подперев щёку кулаком, обдумываю ситуацию, но мозг отказывается принимать новое обстоятельство моей семейной жизни. Может потому, что всё прошло без ЗАГСа.
Ё‑моё, да мне легче поверить и принять крылья за моей спиной, чем то, что я замужем!
Увлечённая этими мыслями, я не сразу замечаю мученического выражения лица Лео.
– Что случилось? – я выпрямляюсь.
– Юмаат…
Одно имя, а сразу понятна вся бездна ожидающих нас прелестей.
Красноволосая демонесса влетает в зал со свитой из механических тараканов и указывает пальцем на Лео.
– Как ты мог меня не пригласить? Что у вас тут творилось? Как? Почему? Ты хоть знаешь, какой магический всплеск был? Как вы это сделали? – Она тараторит, а её тараканы волной катятся на нас. – Откуда столько магии? Я посчитала, сколько должно было потребоваться на трансформацию зиккурата, и я в полном абсолютном восторге! А теперь рассказывайте, как вы это сделали!
Лео трансформирует ступени, пытаясь сдержать волну механических насекомых, но те упорно карабкаются по растущей преграде. Саламандру, как ни странно, нигде не видно. Она что, тараканов этих боится? Только когда Лео загибает края каменной стенки так, чтобы тараканам пришлось ползти вверх ногами, ему удаётся затормозить этот поток.
Правда, тараканы начинают заползать с боков. Юмаат с интересом наблюдает за тем, как камень ступеней и пола перетекает, изменяя форму.
– Юма, хватит! – голос Лео эхом разлетается по залу.
– Но я должна вас исследовать, ваши способности, это так здорово, такая сила…
– Сначала дела, потом исследования. Не забывай, тебя ждёт твой собственный дракон. Подумай о нём.
На симпатичном лице Юмаат отражается непередаваемый шквал эмоций, она прикусывает губу, морщится, раздувает ноздри. Вздыхает. Складывает руки на груди:
– Хорошо, что там за дела? – Она щёлкает пальцами, и тёмная волна возвращается к её обтянутым сапогами ногам.
– Как дела снаружи? – Лео не спешит убирать каменную преграду. – Как относятся к нам с Настей? Какие планы против нас строят?
– Да вроде никаких, сейчас все заняты своими делами и городом. Из‑за землетрясений слишком много разрушений, а Тарот, как всегда, зажимает деньги. Военные там что‑то спорят, в общем, ерунда какая‑то, – Юмаат небрежно отмахивается (ну да, подумаешь, смена строя, революция). – А с магией интересно! Её иногда становится больше. Причём датчики улавливают следы эёранской магии у нас здесь, вот это действительно увлекательно! Почти так же, как вы. Или вы интереснее? – Она задумывается. – Или нет?
Дальше она быстро бормочет что‑то невнятное, а Лео косится на меня, мысленно предупреждает: «У нас ещё гости».
«Пускай, может, это заставит Юмаат поторопиться».
Юмаат обращает на нас жалобный взор больших, умоляющих глаз:
– Можно с вас хотя бы показатели снять? А датчики переносные надеть согласитесь? Вам не помешает, а мне материал.
– Мы договаривались на дракона.
– Ну Лео, я же хорошо свою часть работы сделала, ну пожалуйста‑пожалуйста‑пожалуйста…
По‑полной пользуется тем, что она девочка и может строить просительную мордашку.
– Мы подумаем об этом, – обещает Лео.
«Хочешь приберечь право исследовать нас для торга на что‑нибудь ещё?» – догадываюсь я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Разумеется», – подтверждая, Лео заставляет стену позади нас изогнуться и столкнуть почти добравшегося до трона таракана.
– А‑а! – отвалившаяся вместе с тараканом Саламандра, став видимой, шмякается на широкие ступени‑сидения.
– Прости, Облизунья, – Лео с трудом сохраняет серьёзное выражение лица.
