– Ну, мам… Дай мне поесть, а? Сколько можно обсуждать одно и то же?
– А я не обсуждаю! Я хочу, чтобы ты знал, что я о тебе беспокоюсь… Жениться тебе пора, оболтус мой великовозрастный… Вон, сколько баб вокруг бесхозных…
– Ну, например? – ухмыльнулся Соловей, представив себе кучу дамочек, тусующихся за окном…
– Вот, Жанна, дочка Георгия Алексеевича… Очень хорошая девочка…
– Ну, ты сказала… – чуть не поперхнулся Гена. – Она же страшнее ядерной войны…
– Ну, уж прямо и страшнее… Зато хозяйка отличная и ни на шаг из дома…
– Конечно, чтобы людей не пугать… Знаешь, сколько инфарктов будет на остановке возле ее дома, если она соберется куда… Не, мам, мне мои нервы надо беречь… Что ж ты меня так не любишь?
– Какие мы привередливые… – Сморщив носик, Лидия Федоровна подошла к окну, отодвинула кружевную занавеску и, выглянув наружу, расхохоталась:
– Ну, а ты думаешь, что вот эта твоя воздыхательница лучше?
На этот раз Соловей все-таки подавился. Кое-как прокашлявшись, он вскочил с табуретки, подошел к матери и через ее плечо посмотрел во двор. И улыбнулся: за качелями детской площадки, встав так, чтобы ее не было видно из его окон, пряталась Олеся Коваленко…
– Да, мам, это тяжелый случай… Практически каждое утро «случайно» идет мимо… И провожает меня до школы… Даже не знаю, что делать…
– Я уже заметила… Как не выгляну в окно – она тут… – хихикнула женщина. – Надеюсь, ты-то глаз на нее не положил?
– Да ты че, мам? Она же ребенок еще! – возмутился Соломин. – Скажешь, тоже… Ладно, спасибо за завтрак, мне пора…
– Ну да, девочка заждалась… Негоже заставлять ее ждать… – ехидно ухмыльнулась Лидия Федоровна и, взъерошив волосы на голове единственного сына, вздохнула: – И когда ты только остепенишься?
– Как только, так сразу, – натягивая на себя куртку, буркнул парень, и, чмокнув мать в щеку, вышел из квартиры…
Нажав на кнопку вызова лифта, Соломин прислушался к звукам, доносящимся из шахты, и решил, что бежать по лестнице ему сегодня лениво. И тут же зазвонил телефон…
– Алло? Да, Гоша? – увидев, кто звонит, Соловей сразу же настроился на серьезный лад.
– Привет, преступник! – донеслось из трубки. – Ну и нашел же ты приключение на собственную задницу! Я хренею…
– Че нарыл? – перебил друга встревоженный Соловей.
– Мальчики очень непростые… Ходят под дяденькой по имени Огонек. Слышал о таком?
– Неа…
– Ну и зря… В общем, бизнес от проституции и до производства поддельных сигарет. Все очень серьезно. Конкретно хозяин джипа – Макрин Бессарион Тенгизович – говорят, занимается детской порнографией и контролирует почти всех сутенеров в вашем районе… У него не один десяток бойцов, неплохие связи в управе и в силовых структурах, и, между нами, его лучше не трогать… Вонять начнет так, что охренеешь…
– Блин… Поздняк метаться… – пожал плечами Соловей. – Теперь понятно, зачем ему девочка была… С-с-скотина… Кстати, Как так – Бессарион – и… Макрин?
– Не один ты офигеваешь! – хохотнуло в трубке. – Возможны и не такие чудеса, если есть деньги и связи… Инфу я тебе скинул на почту… Доберешься – почитаешь… Все, что смог… Если что – звони. Мне пора на планерку…
– Спасибо, Гоша. С меня – бутылка красного…
– Ок, заметано…
Убрав телефон в чехол на поясе, Соломин привычно прижал левый локоть к ребрам, проверяя наличие кобуры с пистолетом, испугался, что ее нет, потом вспомнил, что уже давно уволился, и криво улыбнулся: пистолета, как и Конторы за спиной, не было уже давно. И рассчитывать приходилось только на себя самого… Хотя, в экстренной ситуации можно было обращаться за помощью к тем, кто еще не «ушел»… Но… не хотелось…
…Коваленко возникла из ниоткуда, стоило Геннадию добраться до угла дома номер восемь – весьма довольная тем, что дождалась, девочка буквально за пару обрушила на задумавшегося парня такой град вопросов, что Соловей даже растерялся. Ошалело посмотрев на сияющую Олесю, он почесал затылок и тут снова зазвонил телефон…
Номер был незнаком. Задумчиво посмотрев на экран трубки, он нажал на кнопку и приложил телефон к уху.
– Привет, Соловей! Это Глаз! Помнишь такого?
– Привет, бродяга! – обрадовался Соломин. – А говорили, что тебя завалили! В Африке, что ли?
– Фирма «Щазз» к вашим услугам… – заржал его собеседник. – Кстати, я не один. Еще Сема рядом… Че передать?
– Скажи, что дискриминации по цвету кожи у нас нет. Официально… И если ему нужна работа, то пусть строится с опахалом у моего подъезда… – расхохотался Соловей, вспомнив их любимую шутку над чернокожим сослуживцем.
– Он говорит, что опахало есть… А вот мух завезти забыл… Ты его простишь?
– Ну, так и быть… Вы где, бродяги?
– Ща в центре, питаемся… Хотели бы увидеться…
– В принципе, я – за… Только вот до трех у меня уроки… – хмыкнул Соломин.
– Че у тебя? Уроки? Никак в первый класс пошел? – хмыкнул Щепкин. – А разве умственно отсталых туда берут?
– Нет, не берут… – сокрушенно вздохнул Гена. – Я преподавать начал… В школе…
– Дай угадаю… математику? Или нет… Химию!!!
– Физкультуру, гады…
– Ладно, говори адрес, мы припремся… Спортивную форму брать?
Ребята нарисовались на большой перемене. Первым в спортивный зал ввалился ничуть не изменившийся Вовка Щепкин и тут же расплылся в искренней улыбке:
– Привет, Соловей! Сколько лет, сколько зим!!! Знакомься, это мои друзья! Олег, Угги, Сема Ремезов… – А, этого знаешь? Хе-хе… – Эрик, и… моя жена, по совместительству сестра Олега, Беата…
– Офигеть, ты женился? – вскочив из-за стола, Соломин протянул руку для рукопожатия парню по имени Олег. И чуть не скривился от боли – ему показалось, что его рука побывала в тисках! Уважительно осмотрев гиганта с головы до ног, Соловей осторожно протянул руку следующему – чуть менее массивному, но выглядящему так же внушительно Угги…
– Потрясающе выглядите! – оклемавшись от рукопожатий, он улыбнулся стоящей около Глаза девушке и ничуть не покривил душой – Беата была великолепна: короткая куртка, распахнутая на полной высокой груди, и джинсы в обтяжку демонстрировали такую фигуру, что можно было только позавидовать товарищу… А вот короткая стрижка под мальчика Геннадию понравилась не очень…
– Харэ пялиться на мою жену! – усмехнулся Глаз и по-хозяйски уселся на стол преподавателя. – Ну, чем ты тут занимаешься?
– Детей учу…
– Угу, заметно… Макивары сам делал? – поинтересовался Сема, оглядывая зал.
– Да, в магазине они не продаются…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
