Как и та, так и другая версия по своему сильны, но не будем забывать, что во всех случаях, включая и официальную, Редль-Редлинский был очень крепко связан с русскими и большевистскими (тоже русскими) разведками, и мимо этого факта трудно пройти спокойно, потому что во всех трех случаях эти связи замыкались на одном-единственном лице — начальнике русской (а впоследствии большевистской) разведки и контрразведки — М.Д.Бонч-Бруевиче. Трудно даже предположить, что почти в одно и то же время существовали три бывших австро-венгерских контрразведчика с одинаковыми инициалами и связанных с одним и тем же Бонч-Бруевичем. Но даже если все трое выдуманы разными авторами от начала до конца, то тогда можно только подивиться такому поразительному совпадению, особенно учитывая самую сильную сторону самой слабой, на первый взгляд версии — это связь “куптиновского” Редля с английским шпионом Сиднеем Рейли.
Настоящее имя “англичанина” Сиднея Рейли — Семен Маркович Розенблюм, место рождения — Одесса, гражданство (при рождении) — российское, а национальность — сами можете догадаться какая. Однако на родине проходит лишь малая часть жизни будущего знаменитого шпиона, университетское образование он получает в Германии, а школу жизни постигает в Англии, где закрепляется основательно. В 23 года Семен Маркович, “перекрестившийся” в Сиднея Рейли, принимает участие в английской этнографической экспедиции по дебрям Амазонии, где подпадает под влияние одного из членов этой экспедиции — майора английской разведслужбы Роберта Фрейзерджилла. Отныне любознательный молодой человек, склонный к риску, на всю оставшуюся жизнь отравлен шпионской романтикой, и через несколько лет является одним из самых лучших агентов британской “Сикрет интеллидженс сервис”, специализирующимся по извечному врагу Британской империи — России.
Пути Рейли к вершине успеха на столь значительном поприще весьма замысловаты и местами крайне запутанны, но многие факты его биографии не представляют собой особого секрета. В 1912 году Рейли приезжает в Петербург и поступает на службу в военно-морской концерн “Мандрочович и Шубарский” (“Мандро”). Эта деятельность позволяет уже довольно матерому шпиону завязать нужные связи в нужных кругах, и довольно скоро он становится “хозяином” всей русской резидентуры английской разведки. Во время империалистической войны главной задачей Рейли на “восточном направлении” было оказание помощи русской контрразведке в ее борьбе против немецкого и австро-венгерского шпионажа. Однако после прихода к власти большевиков в 1917-м и заключения Брестского мира единственной целью Рейли становится свержение ленинской диктатуры и возвращение России в военный лагерь Антанты. К этому моменту авторитет Рейли в шпионских кругах возрос настолько, а его личные связи оказались столь обширными, что не имея практически никаких полномочий со стороны своего руководства в Лондоне, он подчинил себе всю антибольшевистскую шпионскую сеть во главе с официальным резидентом английской разведки в России Эрнестом Бойсом.
Обширные связи практически во всех сферах политической и общественной жизни России позволили Рейли приступить к осуществлению нового плана незамедлительно. С помощью своего давнего агента — бывшего главного военного прокурора при штабе Западного фронта, а ныне председателя Центральной уголовно-следственной комиссии при Наркомате юстиции Северной области[190] В.П.Орлова, “затесавшегося” на службу к большевикам по своим личным мотивам (невиданные доселе возможности “самофинансирования” путем “экспроприации эксплуататорских классов”), Рейли получает надёжные документы на имя Рейлинского, агента Петроградского уголовного розыска. Покровители Орлова — сам Феликс Дзержинский и уже известный нам Д.М.Бонч-Бруевич, которые по каким-то не вполне понятным и до сих пор причинам полностью доверяют своему протеже, и потому законспирировавшийся английский шпион в это смутное время может чувствовать себя в Петрограде совсем как дома.
Однако на данном этапе у шпиона появляется еще одна неотложная работа — совместно с Орловым он занимается спасением бывших царских офицеров, которым грозит неминуемый расстрел за отказ сотрудничать с новой властью. С помощью английских денег, немерянным потоком проходящих через руки Рейли, удается вызволить из тюрем и переправить в Архангельск и Финляндию почти три тысячи офицеров. В мемуарах, которые оставил после себя Орлов, приводится упоминание об одной операции по спасению одного из самых главных агентов Рейли на Украине, зашифрованного под псевдонимом “Прукопник”, но на этот раз не из лап чекистов, а из германского плена.
…Материалов по этому делу не сохранилось практически никаких, и потому тут также приходится верить на слово мемуаристу, в данном случае — Орлову. Книга этого “слуги всех господ” под названием “Убийцы, фальсификаторы и провокаторы” впервые вышла в Брюсселе в 1935 году, и хотя на Западе она некоторое время пользовалась определенной популярностью, но практически все “серьезные историки” единодушно сошлись во мнении, что этим “запискам” верить можно с очень большой осторожностью, потому что многие данные, приведенные Орловым, явно сфальсифицированы, а то и просто выдуманы, что б привлечь читательский интерес и быстро наполнить карманы оказавшегося “на мели” в изгнании самого настоящего “убийцы, фальсификатора и провокатора”. Дело о спасении “Прукопника” осталось лишь небольшим эпизодом, не привлекшим никакого внимания исследователей, но для нас оно интересно прежде всего тем, что подтверждается данными, взятыми из мемуаров некоторых других “писателей”, которым доверия хоть также мало, но оно все же имеется по той простой причине, что тезису “идеи в воздухе носятся” веры еще меньше.
В данном случае следует начать хотя бы с того, чтобы попытаться объяснить существование такого странного, на первый взгляд, псевдонима, как “Прукопник”. “Прукопник” в переводе с чешского означает “Пионер”, и особо мудрить в происхождении этого термина относительно агента английского шпиона Рейли, каким-то образом попавшего в плен к немцам в самом сердце Украины, не обязательно. “Пионер” (“Прукопник”) — это название газеты, издававшейся в 1917-18 годах в Киеве чехословацкими легионерами-коммунистами, и вплотную сотрудничавшими с чешскими радикалами-республиканцами из организации “Черная рука”, о принадлежности к которым полковника Альфреда Редля твердит нам со страниц своих собственных “записок” журналист Оскар Куптина. Если принять версию о том, что Редль, Винтер и Редлинский — одно и то же лицо, то вырисовывается достойная внимания интересная цепочка: наш герой, высокопоставленный офицер австро-венгерской контрразведки, “покончивший с собой” еще в 1913 году, спустя 5 лет оказывается в руках англичан и перебрасывается в Архангельск, где его следы теряются… до следующих “записок” следующего “мемуариста”!
Глава 4. Маленький секрет физика Вильсона
Рассказ о дальнейших похождениях нашего героя в России следует начать несколько издалека — от этого никуда не деться, учитывая подозрительную заинтересованность в его судьбе англичан, которых трудно уличить в необоснованных интересах как к чему-либо, так и к кому-либо. Однако заинтересованность эта в Альфреде Редле налицо, и хоть на данном этапе это доказать сложно, но попытаться проследить всю цепь превращений одного лица в другое весьма занятно.
Итак, одно из звеньев этой интересной цепи — это официальная история о том, как в конце 1918 года с полуофициальным визитом в Москве побывал английский физик Чарльз Томсон Вильсон — изобретатель знаменитой “камеры Вильсона” (электронной трубки, созданной ученым для применения в первых телевизионных приёмниках). Впрочем, нобелевским лауреатом Вильсон стал только девять лет спустя после описываемых событий, а в 1918 году он был простым капитаном радиосвязи британского экспедиционного корпуса в Архангельске.
…В хорошо оформленной и богато иллюстрированной биографии Чарльза Вильсона, вышедшей в Лондоне через пять лет после смерти этого ученого, приводится хрестоматийный рассказ об этом полуюмористическом вояже британского интервента в самое сердце Советской России, вошедший впоследствии во все труды, посвященные Вильсону. Этому рассказу очень хотелось бы верить, потому что другого у нас попросту нет, да к тому же он записан со слов самого Вильсона и подтверждается некоторыми другими источниками, в том числе и советскими. Но самое главное, в конце концов, состоит в том, что он интересен и воспринимается “на слух” без всяких “если”, что нетипично для многих других рассказов многочисленных “западных эмиссаров”, побывавших в “большевистском логове” в те критические для мирового коммунистического движения времена.
