Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Разве нет промежуточного варианта? — взмолился Такаги, рассчитывая хоть на что-то с замахом на большее. — Разве мы не можем спасти и ее и ребенка?
— Теоретически это возможно, но у нас нет ресурсов для реализации на практике, — отстранился Илия. — Чтобы вырвать Юмико с того света, нужно пропустить через ее тело огромное скопление свободных энтропиумных частиц, которые должны быть чище и ласковее, чем у кого-либо из нас. Даже если найдется способ это воплотить, этот энтропиум не должен задеть матку, чтобы не вызвать у плода перегрузку энтропиумом, которая гарантировано убьет его в первые же секунды.
— Другими словами воплотить обе возможности в реальность мог бы чертовски сильный шепот с идеальными навыками контроля энтропиума, — дополнил Бартон. — Я не знал никого такого, кто взял бы на себя такую колоссальную ответственность, даже имея возможность помочь.
— Так или иначе тебе остается только сделать выбор, — продолжил Илия. — Спешить нам некуда, тело еще сутки будет оставаться в неизменном состоянии. Хорошо подумай над своим решением: Юмико или ребенок.
С этими словами оба брата тяжело выдохнули, склонив головы к земле, а после отошли в сторону и уселись на траву в ожидании ответа от Ашидо, на плечи которого свалился самый сложный выбор в его жизни, ведь он не мог однозначно сказать, кто ему был дороже. «За двумя зайцами погонишься, никого не поймаешь», — всем известная пословица, которая как никогда кстати вписывалась в ситуацию, патовость которой понимали все. Стоит отдать должное тем, кто не стал навязывать герою свое «правильное» или «авторитетное» мнение, оставив тому возможность сделать выбор самому, из-за чего тот с тяжким грузом на душе бесчувственно уселся на землю, словно растеряв все иные чувства, которые делали его живым, оставшись наедине только с одним вопросом, решение которого не позволяет промедлить.
Близнецы же, покуда выпала свободная минутка отвлечься от предстоящей ответственной работы, застыли на месте и молча сидели, пялясь на безжизненное тело девушки. Илия даже необычно для себя сдернул с волос резинку, что придавало им форму позади, дав волосам возможность расслабиться, просто свисая за спиной. Бартон же наполнился смешанными чувствами и воспоминаниями о прошлом, отчего невольно вынул из-под одеяния «Калейдоскоп», став пристально его разглядывать, вспоминая о том, как этот меч появился на свет. В какой-то момент к компании присоединилась Войд, но не для того, чтобы поговорить или посочувствовать, а чтобы попытаться отнять у Кишина младшего привлекательную игрушку.
— Что ты делаешь, блин? — возмутился Бартон, одернувшись от цепких рук гуманоида, которые вскоре пришлось отбивать из-за настырного желания отнять меч.
— «Калейдоскоп» — меч, что должен был превзойти «Костолом», — внезапно залепетала Войд. — Величайшее творение безымянного кузнеца, посох, подчиняющий себе силу энтропиума, гибкое орудие, меняющее форму по воле хозяина. Эта штука — моя!
— Отвали, Лис, достали уже твои выходки, — снова отмахнулся Бартон, но уже секундой позже замер в неподдельном шоке, словно произошло что-то такое, что тотчас перевернуло жизнь с ног на голову.
— Что вы только что сказали? — с той же бурей ужасающих сознание эмоций вопросил Илия.
— Какого…
— Бартон, отдай ей меч! — настойчиво приказал Илия, не принимая отказа.
Прислушавшись, Кишин младший протянул «Калейдоскоп» Войд, которая тотчас выхватила его, прижав к груди, словно грудничка, принявшись вертеться из стороны в сторону и лелеять меч, как не бывает ни у одного человека в здравом уме.
— Ты подумал о том же, о чем и я? — вопросил Бартон.
— Мы не могли ошибиться сразу вдвоем, — подтвердил Илия. — Войд, скажи нам, откуда взялась эта штука у тебя в руках?
— Как откуда? — опешила Войд. — Из самых преисподней божественной кузни! Где еще могли выковать такое произведение искусства?
— Что происходит? — оторопел уже и запечатлевший глазами зрелище Ашидо. — О чем она вообще говорит?
— Постой, — внезапно осознал Илия, нырнув рукой в сумку и вынув знакомую идеально гладкую сферу. — В теле Войд объем энтропиума просто огромный, а «Семя Разлома», к которому так рвался Эдвард, образовано из чистого энтропиума, вытекающего из Бездны. К тому же, Войд контролирует его так, словно это не просто часть ее тела, а все нервы и клетки, которым даже приказа давать не нужно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Ты хочешь доверить ей возвращение Юмико к жизни? — возмутился Бартон. — Это очень плохая идея, брат!
— Не ей, — отрезал Илия. — Ему.
— И тебе понадобиться моя помощь, верно? — уже поумерив пыл и догадавшись, что задумал брат, подхватил Бартон.
— Да, давай сделаем это, Бартон, — исполняясь решимостью, кивнул Илия.
В эту же секунду оба близнеца подскочили с земли и встали напротив Войд, пристально уставившись на нее такими взглядами, в которых могло читаться все, что угодно, но больше всего их наполняла решимость. Никто не понимал, что происходит в этот момент, но эти двое так были уверены в иллюзорной догадке, которая пришла в голову им одновременно, что вскоре перешли к действиям.
— Войд, внимательно смотри в глаза сначала мне, а затем Бартону, — подсказывал Илия. — Может быть неприятно, обидно и даже душераздирающе больно, но ты все это должна выдержать, потому что вся надежда теперь только на тебя.
— Зачем мне это делать? — непонимающе вопросила Войд.
— Ради Ашидо, — пояснил Илия. — Любые добрые поступки требуют чего-то такого взамен. Вспомни, как много он для тебя сделал, вспомни, как много теплых чувств и новых эмоций он тебе принес.
— Цветы, — вдруг задумалась Войд. — Мороженное… Итачи… друзья… веселье… помощь… любовь… надежда… жизнь…
— Прошу, Войд, помоги ему, — продолжил Илия. — Раз он был для тебя самым дорогим другом, время стать самым дорогим другом для него.
— Я стану! — решительно воскликнула Войд. — Ашидо, я помогу тебе! Помогу всем, чем смогу!
— Отлично, — кивнул Бартон. — А теперь делай так, как сказал Илия.
— Будьте наготове, — предостерег окружающих Илия. — Мы не знаем, чего ожидать.
Так, началось то самое событие, которое распланировали у себя в голове близнецы, но оно с самого начала дало трещину, которая, наверное, послужила больше на благо, чем принесло убытки. Войд тяжело было переключаться между взглядами мужчин, потому она постараюсь смотреть одновременно на двоих, учитывая то, как близко они стояли друг к другу.
— «Шиирацу»! — одновременно воскликнули братья, после чего тело Войд неожиданно вздрогнуло.
Волна воспоминаний захлестнула гуманоида, среди которых были как самые теплые, так и самые болезненные, и все они сводились к одному — Войд смотрела на себя глазами близнецов, видела себя такой, какой ее запомнили другие, испытывала те чувства, которые, как казалось этим двоим, испытывал человек, которому всегда принадлежало это пустое подобное человеку тело. Она вспомнила все, каждый фрагмент своей жизни, каждое прожитое мгновение, и началось все это с какого-то на первый взгляд бессмысленного лепетания о «Калейдоскопе». Лишь эта скользкая мысль натолкнула Войд на то, что она не могла бы просто так присвоить себе чей-то меч ювелирной работы — это был ее меч. Это она его спроектировала, это она его собрала и всю жизнь носила близ сердца, потому что «Калейдоскоп» был дорог ей настолько, что даже спустя тысячи лет в заточении она о нем не забыла.
Едва действие «шиирацу» развеялось, из глаз Войд впервые в жизни полились горькие слезы, стекая по щекам к подбородку и капая на пол. Ее взгляд казался стеклянным, но в то же время был наполнен жизнью в тысячу раз больше, чем когда-либо еще. Это были истинные чувства Войд, которых она когда-то лишилась, утратив всякое понимание, почему люди плачут и что в этом такого особенного, но сегодня она как никогда прежде все понимала, отчего погрузилась в непреодолимую штормовую волну тяжких ушедших воспоминаний, и лишь братья-близнецы знали о том, что она сейчас чувствует.
- Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени - Василий Гавриленко - Постапокалипсис
- Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Постапокалипсис
- Меж двух миров (СИ) - Дорничев Дмитрий - Постапокалипсис