Его хвост стремительно направился к собственной груди. Однако цель так и не была достигнута. Принцесса Диана схватила его около основания, не позволяя проткнуть. Завязалась молчаливая борьба. Которая скорее проходила не между хвостом химеры и рукой мертвой принцессы, а между желтыми и голубыми глазами. Тео не боялся смерти, а вот посмотреть на Лиама, когда он бы принял решение убить Скотта… То что Тара вырывала ему сердце раз за разом в той жизни в аду Рубина — ерунда по сравнению с этой перспективой. И Лабиринт понимал это. Поэтому Рейкену оставалось лишь широко распахивать глаза и смотреть по сторонам. Под ногами вместо твердой поверхности появилась трава, и тьма над головой превратилась в небо. Звуки с звенящей тишины стали превращаться в голоса, которые практически сразу отфильтровались. У Лабиринта остался только один выход, один способ попытаться отговорить Тео от самоубийства…
Лиам.
Каким-то невероятным чудом Тео стоял посередине поля для лакросса, прямо в разгар матча. Он оглядел себя, обнаруживая одежду из прошлой жизни. Рейкен быстро понял, что это их матч против команды Бретта, где он чуть не перешел черту. Однако мысли по поводу невозможности происходящего мгновенно затмились Лиамом. Он стоял в своей форме, будто совсем потерянный для мира. Тео шокировано распахнул глаза, когда вспомнил что именно с таким же нечитаемым выражением лица Данбар завис на некоторое мгновение во время игры. Парень, словно кукла, повернул свою голову на него и слегка приоткрыл рот. Сердце Тео пропустило удар. Он узнал его. Лиам узнал его. Не того Тео, что стоял на воротах. Неужели Лабиринт позволил ему все же забрать оборотня, или еще человека, из ада? Не выжидая и секунды, Тео шагнул к нему.
— Лиам? Это ты? — плечи парня дрогнули от вопроса. Надежда стремительно разрасталась в груди Рейкена. — Боже, я не верю своим глазам. Пошли. Пошли отсюда!
— У тебя крыша поехала? Куда мы пойдем?! — удивленно ответил Лиам. — Хотя, скорее это у меня шифера не осталось, — его брови дергались, как у припадочного. — Тео, куда делась твоя форма? Куда вообще все пропало? Я ничего не понимаю.
— Лиам… Ты? — До Тео сразу дошло. Лиам, которого он увидел — лишь мираж Лабиринта. Еще один момент, когда реальность надломилась и позволила им соприкоснуться. Рейкен моментально поник. Он не мог забрать этого Лиама, ему нужен совсем другой. На корне языка появилась горечь, и лишь непрошенные слова, наполненные болью, слетели с губ, — Боль — это не навсегда. И как бы сильно не рвалось твое сердце, пока оно бьется, остальное неважно. Я вновь нашел не того Лиама. — а затем его резко потянули за волосы обратно. Он слышал, как затрещало все вокруг.
— Убьешь себя и никогда больше не увидишь его! Даже смерть, уничтожение, и что там еще случится, не заставят меня отпустить его душу! Смерть — цветочки по сравнению с заточением в Лабиринте! — кричала на него девушка. Тео и не заметил, как они переместились в горизонтальную плоскость.
И тут случилось то, что позволило Тео выдохнуть. Еще одно невероятное осознание достигло его мозга. Среди всех вольнодумцев и идиотов с влюбленным сердцем, он должен быть тем самым идиотом, который хоть чуть-чуть думает. И эта сцена, показанная Лабиринтом, вновь привела к другому выходу. Не того он, по всей видимости, добивался и, как не кстати, тоже подвергся эмоциям. Кто хотел бы испытать Тео? Кто знал о нем так много? Кто отдал ему свое сердце во время ритуала? Кто бы цеплялся так сильно в его хвост и препятствовал самоубийству? Кто мог сойти с ума от пребывания в ужасных коридорах из боли и отчаяния? Тео любил биологию и в истории откровенно не разбирался. Однако даже его скудных знаний о том и этом мире утверждали, оборотни исчезли пару тысяч лет назад. Тогда какого хрена у мертвой принцессы из другого времени глаза сияют как два рубина? Отчего клыки царапают губы?
— У этого места нет личности… Вот и причина, почему ты пришел в виде покойной принцессы. Лабиринт не может пустовать. Без души он не существует, — Тео запнулся, наблюдая, как существо перед ним застыло в неверии. — Душа Минотавра и есть твоя душа. Пока Минотавр бессмертен, тебя не уничтожить. Что нам и не нужно. Я пришел сюда ради Лиама. Все всегда ради него…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тео сглотнул и с дрожащими веками закрыл глаза. На его губах появилась самая искренняя улыбка из возможных.
— И я нашел его.
Удивленное выражение лица Принцессы Дианы медленно таяло. Осознание, злоба и смирение мелькали вместо него. Стены вокруг Тео начали трястись, эхом завыли тысячи знакомых волков. От этой какофонии голова Рейкена грозилась расколоться пополам, и лишь картина, как женские черты лица превращаются в знакомые, самые родные, не позволяли сойти с ума. Покрытый испариной лоб, побелевшие губы, слегка заостренные скулы, ошалевшие глаза, скомканные волосы и натянутые жилы на шее пытались исказить и напугать Тео, но глаза… Глаза, которые из алых превратились в светлые, голубые и самые чистые. Они могли рассеять самую плотную тьму адского места. Тео выдохнул. Пусть потрепанный, но перед ним появился Лиам.
Его Лиам.
— Пусть ты и нашел его… — последний вой превратился в неизвестный голос. — Но Лабиринт не может оставаться пустым. Последние слово все равно осталось за мной, — после самодовольного «хм», голос рассеялся. А Тео было плевать. Сейчас все померкло перед Данбаром, приходящим в сознание.
— Лиам?
Комментарий к Делить и складывать
Вот вам и одно из самых важных послесловий.
Дорога домой: Мое потерянное сердце, подходит к концу. Осталось всего несколько глав и нам всем придется распрощаться с любимой стаей придурков…
========== Свято место, пусто не бывает… ==========
— Тео?
Рейкен не мог узнать это еле-еле слышный шепот. В нем не ощущалось былой легкости, радости и добродушия. Бесспорно, перед ним лежал Лиам, однако это лишь его потрепанная внешняя оболочка. Он смотрел на него так, словно давным-давно забыл, как выглядит Тео. В нем было много вопросов, эмоций и ни капли жизни. Химера положил на его грудь руку, вслушиваясь в размеренное сердцебиение. Да, он мог сделать это намного проще, но одному волчьему богу известно, как сильно хотелось парню тактильного контакта. Тео посмотрел по сторонам, проверяя, не выбросило ли их Лабиринта, не загорелся ли выход. Чуда не случилось, и стены по-прежнему оставались такими же серыми, грязными и холодными, повороты непредсказуемыми, лишенными логики. Скорее всего, им надо еще разобраться с тем, как выбраться из этой дыры. Сделка Рейкена волшебным образом разделилась на две части: найти Лиама и выход. Секундная задумчивость стоила ему настоящего потрясения. Данбар схватился за его кисть и сжал до хруста костей. Слабость — ничто иное как обманка. Перед ним настоящий альфа.
— Я устал. Хватит…- голос, который слышал Тео до этого, окреп. Черты лица понемногу начали принимать прежний вид. И в них не было ничего, кроме гнева и вселенской усталости. — Я видел тебя миллионы раз и столько же ошибался. Тео, прекрати. Мне не выдержать этого еще раз. Я больше не смогу оставить тебя и спасти душу. Этот чертов Лабиринт свел меня с ума. Сейчас я даже чувствую теплую руку на груди. Подобное — уже слишком и точно говорит о скором конце… Я прошу. Закончи это. Надави сильнее! Мои кости уже просто бумага, сердце я оставил за стенами этого кошмара. Убей меня, умоляю.
— Ага, еще чего, — Тео закатил глаза.
— Ну же!
— Иди к черту, придурок!
Наверное, Рейкен не ждал в этой жизни ничего так долго и сильно, как наотмашь ударить Лиама по носу и услышать симфонию из треснувшей в нескольких местах перегородки. Ему пришлось закрыть глаза и задержать дыхание, чтобы хоть как-то усмирить свою эйфорию, от возникшую собственного поступка. И, вероятно, именно это стало тотальной ошибкой. Кто бы мог подумать, что Лиам захочет остаться в стороне? Тео покатился кубарем к противоположной стене, хрустя ребрами и лицевыми костями в пути. Данбар совершенно не сдерживал силу удара. Рейкен с улыбкой отметил отсутствие пары зубов, которые, впрочем, быстро вернулись на место. А вот зрение так и не наладилось. Он пытался разодрать глаза, но резкий отек и кровь мешали нормально рассмотреть Лиама. И ему не осталось ничего другого, как начать смеяться и пускать зловещий конский хохот эхом по стенам Лабиринта. Истерика накрыла Тео предсказуемой волной. Никакие тесты не нужны, чтобы догадаться кто перед ним сидит.
