близлежащего супермаркета. Наверное, обнаружь я сейчас в нашей прихожей НЛО, удивилась бы меньше. — А цветы? Что за повод? — подняла букет с пола, развернула плотную коричневую бумагу, чуть ли не в шесть слоев закрученную. Флорист хорошо позаботился о том, чтобы розы не замерзли. Наверное, именно это и спасло великолепно пахнущие алые цветы от моего ботинка.
— Повод? Да нет никакого повода. Так, способ отблагодарить тебя за то, что сегодня пришла на тренировку.
— Очень красивые цветы. Спасибо, Леша. А что до твоей тренировки, то сейчас у меня не болят, кажется, только волосы.
— Ну, еще не вечер, — ответил Леша, улыбаясь и стягивая с себя куртку.
— Уже начинать бояться?
— Уже начинать раздеваться и разуваться. — Леша проехал на коляске мимо меня, подхватил пакет с пола и направился на кухню. — Ужин с меня, — донесся голос мужа.
— О нет, прошу, только не яичница, — простонала я, снимая с себя пуховик и расшнуровывая ботинки. Направилась следом за Лешей на кухню. — Опять яичница. Утром яичница, днем яичница, вечером яичница, а ночью омлет! Скоро я буду кудахтать, как цыпленок, — процитировала я знаменитую фразу из советского фильма. Даже акцент немного удался.
— Нет, сам есть эти яйца уже не могу. Сегодня на ужин у нас пельмешки. — Леша зашуршал пакетом, выуживая из него прозрачную пачку. Внимательно ее осмотрел.
— Кажется, это уже не пельмешки, а один большой килограммовый пельмень, — рассмеялась я глядя на изумленное лицо мужа, пытающегося реанимировать слипшуюся массу.
— Так, сдается мне, что задача усложнилась. — Пакет с огромным пельменем полетел в мусорное ведро, а Леша, судя по всему, впал в поварской ступор.
Не стала мешать мозговому процессу. Пока Леша решал, что приготовить на ужин, я нашла вазу, подрезала стебли у роз и поставила их в холодную воду.
— Помочь? — спросила, присаживаясь на стул и наблюдая, как муж заглядывает поочередно то в пакет, то в холодильник, то в кухонный ящик, где обычно хранятся «долгие углеводы».
— Ксю, а хочешь студенческую вермишель?
— Я съем все, если прародители этого блюда не кудахтали, — засмеялась я, вспоминая наши белковые перекусы во время холодной супружеской войны.
Студенческая вермишель оказалось очень вкусной, хоть и готовилась минут десять. Всего-то нужно было обжарить ее на растительном масле, а затем долить воды, доводя блюдо до готовности.
Кроме студенческой вермишели Леша сделал салат из овощей, купленных в том же в магазине. Сырную и колбасную нарезки. Отмыл уцелевшие фрукты. А так же откупорил бутылку моего любимого вина.
— За нас, — прозвучал тост, и я его с радостью поддержала, осознавая что «нас» могло бы уже и не быть, если бы…
Нет, не хочу думать о каких-либо «если бы». Уже думала и к чему это привело?!
Нет, хочу быть здесь и сейчас, вот за этим вот столом, запивая пожаренную вермишель дорогим вином. Расспрашивая о занятиях Леши с его учениками, делавшими первые успехи в баскетболе, где-то в глубине сердца тая мысль, что мы могли бы сейчас говорить и об успехах собственных детей.
— А может быть, своего родим? — задала я вопрос, который сам собой напросился после трех бокалов вина. Когда-то давно мы обсуждали это и пришли к обоюдному согласию, что еще рано. Планировали беременность года через два-три, когда встанем на ноги, когда уже все будет, когда… когда… Раньше это казалось правильным, да, я и сама не была готова к материнству, а сейчас…
Сейчас после перспективы развода, что казалась мне вполне реалистичной еще пару часов назад, я поняла, что хочу ребенка, хочу полноценную семью. Хочу пережить все родительские радости на пару именно с этим мужчиной.
— Я бы этого очень хотел, Ксю, — ответил Леша. На этот раз без ухмылки или какой-нибудь сопроводительной шутки.
К вопросу детозачатия решили подойти незамедлительно и со всей ответственностью. Сразу после уютного незатейливого ужина я направилась в ванную. Надо было, конечно, задуматься об этом раньше, все-таки я сегодня была на тренировке с самым требовательным тренером, но попала под магнетизм мужа «у плиты», и меньше всего переживала, отдает ли от меня сожженными калориями.
Все время, что я провела в ванной, думала, переживала. В общем, по своему обыкновению сама же себя и накручивала. В какой-то момент даже стало смешно. Откуда эта стеснительность и паника? Ну не в первый же раз, в конце то концов.
Вышла из ванной, за дверями которой через пару минут скрылся Леша, напоследок шлепнув меня по ягодицам, наполовину прикрытых махровым полотенцем.
Покраснела, як маков цвет, смущаясь мужа, а еще больше своей реакции на этот жест. Мне бы сейчас не мешало успокоиться, да только тугой узел возбуждения не давал возможности расслабиться. И желательно бы расслабить мозг. В нем тоже образовался тугой узел, только состоял он из надуманных мной же комплексов.
Но все мои переживая были забыты, как только в дверном проеме нашей спальни появился свежевыбритый Леша с белым махровым полотенцем на бедрах, так отлично контрастирующим с его смуглой кожей.
Медленно подъехал к кровати, оперся на нее руками, перетаскивая себя на матрац, ни сколько не смущаясь своей наготы, когда с его бедер на пол слетело полотенце.
— Позишен намбер ту, тебя хочу, — тихо пропел он, улыбаясь, словно мартовский кот, медленно стягивая с меня одеяло. Рассмеялась, выпуская из сведенных от напряжения пальцев последнюю преграду между нами.
Его уверенность в себе всегда меня поражала, а сейчас вызывала еще и уважение. Не только как к мужу, но еще и как к человеку. Рядом с ним невозможно было чувствовать себя неуверенной в себе. В его объятиях осознавала, что нужна, любима. Его горячие губы шептали мне слова, что я красива, необыкновенна, прекрасна, и я в них безоговорочно верила, раскрываясь перед супругом, прогоняя остатки своего смущения.
А еще его объятия придавали мне уверенности в том, что я все смогу.
Какая там шестьдесят девятая поза…
Я смогу и горы свернуть, будь такая необходимость!
— Ну как? Нравится? — спросил Леша, сияя ярче диодной лампочки, показывая мне результат своего плодотворного утра.
Я подошла к открытой входной двери, плотнее запахивая халат. Посмотрела на новый помост, вполне надежный с виду.
— О, просто отлично. Молодец. — Не стала уточнять, что молодцы работники, которые, в общем-то, и занимались сваркой и установкой конструкции. Их пусть дома жены хвалят за принесенную «копеечку». Что до меня, то я не смогла удержаться от удовольствия добавить ложку дегтя к своей медовой похвале. — Это же надо, такую красоту сделать. И надежно все как! Золотые у вас руки, Алексей Владимирович.
— И не только руки, Ксения Викторовна, —
