Алина тоже охала и ахала, хотя единственным, кто пострадал от ее резкого движения, был сам Власов. Полы его халата намокли, но он, похоже, не особо расстраивался по этому поводу.
– Вам нужно в ванную, – заботливо проговорила Алина.
– Да ерунда! – отмахнулся Власов.
– Нет-нет, непременно! И заодно душ примите.
Власов подумал немного, потом пошел в душ. Пробыл он там недолго и вернулся уже без халата.
– Вы бы тоже разделись, девочки, – попросил он.
– Конечно, – улыбнулась Алина. – Только в ванную сходим.
– Может, вместе? – подмигнул он им.
– Это потом, – пообещала Алина. – Обязательно.
Она двинулась к ванной, увлекая Катьку за собой. Заперев дверь, она врубила воду, чтобы не было слышно их разговора, и зашептала:
– Короче, так, Катька. Действовать будем брутально и конкретно.
– Это как? – не поняла Катька.
– Он нам по доброй воле ничего не скажет. Поэтому сейчас мы разыграем с ним бурную сцену, после чего свяжем, на шею удавку накинем и начнем чморить. Он же не знает, кто мы такие, к тому же прячется от кого-то, значит, боится. Так мы его и запугаем. Пригрозим, что вообще убьем сейчас. А когда он расколется, мы просто уйдем, и он никогда нас не найдет, потому что понятия не имеет, кто мы и кто за нами стоит.
– Да ты что, Алька? – воскликнула Катька. – В своем уме?
– В своем, – холодно ответила Алина. – Другого выхода нет. Придется разыграть из себя хладнокровных садисток. Иначе ничего не получится.
– А… как мы его свяжем? Мы разве справимся?
– Ну, пару приемов мне Сашка показывала, с ног я его собью. А ты мне поможешь. Вдвоем, надеюсь, справимся. Сейчас я все приготовлю.
Она взяла лежащие на полочке возле зеркала ножницы и срезала бельевую веревку, висящую над ванной.
– Сунь пока к себе, – сказала она Катьке.
Та сунула веревку в карман.
– Только не подведи, Катька, – серьезно попросила Алина. – Очень тебя прошу – постарайся разыграть все понатуральнее. И не бойся ты, ради бога, мы же его не собираемся убивать на самом деле!
Катька, сосредоточенно внимая Алине, кивнула головой.
– Хорошо, Аль. Я все поняла.
– Значит, сейчас раздеваемся, усиленно изображаем из себя проституток, а потом вяжем его в самый ответственный момент.
Алина скинула с себя одежду и, выключив воду, вышла из ванной.
– Ты пока не раздевайся, – шепнула она Катьке.
Они вошли в комнату. Власов, увидев Алину в одних трусах, сразу засопел и притянул ее к себе. Алина села к нему на колени, наполнила рюмку Власова водкой и, обняв его одной рукой, нежно проворковала:
– Давай выпьем за любовь.
– За любовь – это здорово! – подхватил Власов и опрокинул рюмку в рот.
Алина тут же сунула ему виноградинку.
Катька подсела рядом и уставилась на Власова томным взглядом. Он обнял ее правой рукой, левой удерживая на коленях Алину.
Катька украдкой бросала на Алину вопросительные взгляды насчет того, скоро ли начинать, но Алина пока не давала никаких знаков. Ей хотелось напоить Власова посильнее.
– Ну что, девочки, – поглаживая Алину по голой груди, сказал тем временем Власов. – Может быть, в спальню перейдем?
– Ну нет, рано еще, – протянула Алина. – Давай лучше еще выпьем.
Она снова наполнила власовскую рюмку.
– Да вы и не пьете совсем, – заметил он.
Алина тут же налила вина себе и Катьке.
– За горячих мужчин! – провозгласила она и впилась в губы Власова влажным поцелуем.
Катька сидела рядом и не узнавала свою подругу.
«Надо же, как она умеет перевоплощаться! – восхищенно думала она. – Вот настоящая артистка, а не Лорка!»
Власов тем временем полез Алине под трусики, но она мягко отстранила его руку и протянула ему рюмку.
Власов выпил, поставил рюмку на стол и потянулся к Катьке, пытаясь снять с нее кофточку.
– Я сама, – улыбнулась Катька и встала.
Алина тем временем принялась вовсю ласкать Власова, увлекая его к кровати. Катька скинула с себя одежду и теперь в растерянности стояла посреди комнаты, не зная, что делать дальше.
Алина поманила ее пальцем и, когда Катька подошла, подтолкнула ее к Власову, который сразу же сгреб девчонку и приник к Катькиной пышной груди. Она привела его просто в дикий восторг, и он, начиная постанывать, принялся активно ее разминать. Катька морщилась, еле сдерживаясь от его прикосновений.
Алина в это время полезла в карман Катькиных брюк и достала оттуда веревку. Быстро сделав на ней петлю, она зашла сзади и стала ждать подходящего момента. Катька, наплевав на все, постаралась войти в роль. Рука ее уже расстегнула брюки Власова, и Катька пальчиками массировала его плоть, отчего Власов расстонался не на шутку, закатил глаза и изо всех сил пытался повалить Катьку на кровать. Она сопротивлялась, бросая на Алину нетерпеливые взгляды.
И тут Алина набросила ему на шею петлю и потянула.
От неожиданности Власов всхрипнул и схватился за горло. Алина потянула еще сильнее. Власов повалился на кровать на спину, пытаясь обеими руками оттянуть петлю. Катька кинулась помогать подруге и тоже ухватилась за веревку.
Увидев, что Власов начинает терять сознание, Алина ослабила петлю.
– Аля, что с ним? – с тревогой спросила Катька.
– Ничего страшного, сейчас в себя придет, – проговорила Алина.
И действительно, через некоторое время Власов заворочался. Алина тут же тихонько потянула веревку.
– Вы… Чего это? – выдавил ошалевший Власов. – Чего задумали?
– Короче, так! – жестко произнесла Алина. – Все любовные игры закончены, Алексей Дмитриевич, и вы сейчас будете отвечать на наши вопросы. А если нет… – И Алина потянула петлю.
Власов снова захрипел, вскидывая руки, и Алина отпустила веревку.
– Вы уже поняли, что мы может просто вас убить, – хладнокровно произнесла она. – И мы это непременно сделаем, если вы будете молчать.
– Кто вы? – выдохнул Власов. – Извращенки, что ли?
– Мы вообще не из конторы, – улыбнулась Алина.
– А откуда?
– А ты разве не понял? Думал, свалил, и все, никто тебя не найдет? Нет уж, дорогой, теперь давай колись.
– Отпустите меня, – глухо проговорил Власов. – Я все отдам, только отпустите!
– Давай! – потребовала Алина.
Власов несколько секунд колебался, потом кивнул на дверцу бара.
– Там… Нижняя кассета.
Катька подошла к бару и, отперев его, увидела горку видеокассет.
– Все бери на всякий случай, – приказала Алина.
Катька сбегала на кухню, нашла там полиэтиленовый пакет с ручками и погрузила в него кассеты.
– Ты давай все по порядку рассказывай. За что Владика Коробова убил?
– Это не я, – прохрипел Власов. – Я пришел, он уже мертвый лежал! Я и забрал сразу все кассеты, мне только моя нужна была, с записью, только я не знал, которая из них нужная, поэтому и забрал все! Я ничего не знал про деньги, я их случайно обнаружил потом. И… Я же не знал, чьи они. Кому мне было их отдавать? Вот я и решил спрятаться на время, пересидеть. Я боялся, вдруг меня кто видел, когда я от Владика выходил?
– Понятно, – проговорила Алина, которая и в самом деле начала кое-что понимать. – Только не надо врать, что это не ты его убил!
– Я не убивал, – повторил Власов.
Алина резко дернула веревку. Власов издал какой-то клекочущий звук и схватился за петлю. Алина продолжала тянуть с какой-то садистской злостью. Власов захрипел и затряс головой. Алина ослабила веревку.
Власов, прокашлявшись, снова повторил:
– Я не убивал его, честно говорю. Когда я пришел, он был уже мертв. Причем привязан к кровати какими-то веревками. Ощущение было такое, что он играл в садо-мазохистские игры. Уж не думаете ли вы, что он занимался этим со мной?
– Не знаю, – усмехнулась Алина.
– У меня все в порядке с ориентацией, как видите, – ответил Власов. – Я вам сказал правду, я вам все отдал, отпустите меня теперь!
Вместо этого Алина взяла со стола пачку сигарет и, прикурив одну, стала будто бы ненароком бросать взгляды на голый власовские ноги.
У него на лбу выступил пот.
– Вы… Что собираетесь делать? – запинаясь, проговорил он.
– Честность твою проверять, – равнодушно сказала Алина и потянулась к голой пятке Власова.
– А-а-а! – заорал тот, хотя Алина и не думала прижимать к ней сигарету. – Не надо, не надо, я вам правду сказал – не убивал я его! И деньги свои заберите, все, что хотите, только не трогайте меня больше!
– Вставай, – спокойно сказала Алина.
Власов поднялся, с тревогой глядя на девчонок и ломая голову, что еще придумали эти непонятно откуда взявшиеся извращенки.
Они подвели Власова к батарее и привязали его к ней.
– В общем, так, – сказала Алина, одеваясь. – За тобой теперь постоянно будут следить. Никуда не денешься. Так что веди себя хорошо, ладно? Сейчас мы уходим, а ты сидишь, пыжышься, пытаешься развязаться. Когда тебе это удастся, едешь домой к жене и говоришь ей, как ты ее любишь. И вообще сообщаешь, что у тебя все в порядке. Понял?
