Ранее у меня не было опыта в управлении подобным транспортом, но все оказалось не так страшно, как поначалу представлялось. Машина, конечно, слушалась хуже, чем Странник, ее массивность значительно сказывалась на маневренности и скорости, но уже спустя пару часов я привык к управлению и чувствовал себя за рулем вполне комфортно.
Без происшествий мы проехали весь день, делая кратковременные остановки каждые три-четыре часа. И только когда сумерки окончательно сменились густым мраком, Пастырь скомандовал привал на ночлег. Моя спина ныла, и болели ладони. Похоже, что прежде я никогда еще не проводил столько времени за рулем. Выходит, отец был прав – даже самое любимое дело может перестать приносить удовольствие, когда уделяешь ему слишком много времени.
Команда стала разбивать лагерь. Джим расставил вокруг машины двенадцать небольших металлических столбиков, затем Пастырь вынес мобильный био-реактор, и я в очередной раз не поверил тому, что вижу. Эта штуковина, по моим скромным прикидкам, стоила больше, чем весь наш тягач с оборудованием. Ведь, это был миниатюрный источник энергии, работающий на термимах, бактериях, взятых прямиком из био-реактора под Филином. Маленькая частичка дома, ценность которой сложно было бы переоценить.
– Чем вы его питаете? – спросил я у Джима, наблюдая за тем, как Пастырь подключает устройство.
– У нас с собой килограммов десять питательных брикетов. Черный ящик такой, без маркировок, ты видел, наверное.
– Не обратил внимания, – покачал я головой, не отрывая глаз от био-реактора. – А что за брикеты?
– Спрессованный био-материал. Воняют страшно, и на вид дрянь редкостная, но искра ест и не жалуется.
– Искра?
– Так его брат называет. Идиотизм, согласен, – Джим хихикнул и пошел заниматься своим делом, совершенно не заинтересованный в дальнейшем созерцании устройства.
Когда Пастырь включил искру, между расставленными Джимом столбиками забегали электрические разряды – это была наша ограда, периметр, защищающий от непрошенных ночных гостей. На случай, если она не справится, что мне казалось очень маловероятным, с четырех сторон от машины Пастырь установил автоматические пулеметные турели, настроенные так, чтобы открыть огонь по всему живому, что прорвется к машинам. Но, несмотря на все эти меры предосторожности, Грешники, все равно, распределили график дежурств. Все, кроме меня, должны были дежурить по два часа и, покидая пост, будить следующего. Я тоже хотел участвовать, но Пастырь сказал, что мне, как водителю, очень важно выспаться, и с этим нельзя было спорить, ведь, пока я за рулем – ничто не мешает всей остальной команде дремать на борту.
Ночевали мы в прицепе, который оказался разделенным на два сектора. Тот, что находился дальше от кабины, был пуст и предназначался для перевозки пойманных и убитых тварей. Второй сектор был жилой. Тут располагалась миниатюрная кухонька, мониторы, на которых можно было наблюдать за всем, что происходит снаружи, и шесть откидывающихся от стены кроватей, на которых мы и расположились.
Первый час сон отказывался приходить ко мне. Лежа под теплым одеялом, я смотрел на мониторы, в темноту ночи. От мира, который с детства я был приучен бояться, сейчас меня отделяли хлипкие стены прицепа да ограда, которая уже не казалась такой надежной, когда наш лагерь погрузился в сон. В какой-то момент мне показалось, что на одном из мониторов промелькнула тень. Первым дежурил Хирург, и он, расположившись в креслице, казавшемся маленьким под этим мощным человеком, пристально смотрел на экраны. Он сидел так все время своего дежурства, и когда я заметил движение на одном из мониторов, Хирург даже не шелохнулся. В темноте я не мог разобрать спит он или нет, но проверять не стал. Спустя пару минут, на другом мониторе я четко увидел яркую вспышку и снаружи послышался еле различимый электрический треск. Теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что там, в ночи, что-то есть, и оно желает проникнуть за периметр. Оно, это существо, знает, что мы здесь, и, исполненное злобы, генетически запрограммированное ненавидеть людей, стремится исполнить свое предназначение. Во мне словно струна натянулась. Я весь замер, в ушах грохотали частые удары сердца. Но Хирург всё так же не менял своей позы.
Тянулись минуты, но больше ничего не происходило. Напряжение стало понемногу спадать, и волной накатывала усталость. Несмотря на переполняющие меня страхи, я все же начал проваливаться в сон. В полудреме, я еще видел, как пост Хирурга занял Стив, а после все заполонила темнота, которая заслонила меня от всех ужасов, обитающих в ночи.
Меня разбудил Джим.
– Завтрак! – провозгласил он с улыбкой, когда я открыл глаза.
Я чувствовал, что проспал бы еще часа четыре, но, конечно, не мог позволить себе такую роскошь, а посему быстро поднялся, отгоняя сон, и отправился на завтрак.
Грешники свернули свой лагерь за десять минут, и мы снова отправились в путь. Солнце еще только начинало показываться на горизонте, и внешний мир предстал передо мной в очередном своем обличии, восхитившем красотой. Над землей висел густой туман. Воздух был сырым, холодным и невероятно свежим. После каждого вздоха изо рта вырывалось облачко пара, и я старался вдыхать полной грудью, словно опьяненный этой свежестью. С каждой минутой серость утра отступала, и мир наполнялся светом. Я наблюдал рассвет прямо перед собой. В огненно-красном ореоле восходил колоссальный диск солнца. Мы словно ехали в него, оставляя ночной мрак позади. Я ощущал, будто стал свидетелем некоего волшебства, таинства, лицезреть которое достойны лишь избранные. Пожалуй, нет таких слов, которыми можно было бы с точностью описать мои ощущения. Двадцать четыре с лишним года прожив в большой консервной банке, я чувствовал себя ребенком, для которого всё необычное еще в новинку, который только начинает познавать мир. Солнце восходило так уже миллионы лет, но для меня тогда оно восходило впервые, и я не мог оторвать взгляда от того, к чему Земля давно уже привыкла.
Когда перевалило за полдень, чуть справа впереди показались странной формы скалы. Пепельно-черные, они резко контрастировали с окружающим нас миром, окрашенным преимущественно в серые и желтые цвета. Эти скалы напоминали мне обломанные клыки, торчащие из земли в странном подобии оскала.
– Почти приехали, – сообщил Джим, указывая на эти самые причудливые скалы. – Вези нас туда.
– Мы будем ловить гарпию в этих горах? – спросил я, и Джим неожиданно громко рассмеялся в ответ.
– В чем дело? – спросил я, не
