улыбнувшись, и рванулся вперед.
В два прыжка он пронесся мимо проема, ведущего в комнату справа, и тут же оттуда раздалось шипение, а за ним свист, и в стену напротив вонзилось не меньше десятка тонких, длинных игл. Но Джим к этому моменту уже прижался к стене с другой стороны, и через секунду развернулся, направив дуло пистолета вглубь комнаты. Прогремела два оглушительных выстрела и из комнаты послышался скрежет и хрипение, переходящие в отвратное, гортанное бульканье.
– Готов, – сообщил Джим и первым вошел в комнату.
Я последовал за ним.
На полу в трухе и пыли лежало существо, размером с крупную кошку. Внешне оно напоминало смесь ящерицы и ежа, с ног до головы усыпанное тонкими иглами. У твари были длинные, когтистые лапы и узкая, короткая пасть с тремя рядами мелких и очень острых на вид зубов. Существо корчилось на полу, продолжая булькать и выблевывать на пол мерзкую зеленоватую жижу вперемешку с бурой кровью. На красных чешуйках отвратительной гадины, в районе груди виднелись два пулевых отверстия.
– Знакомься, – сказал Джим, стоя над существом, корчившемся в предсмертной агонии. – Это гремлин. Он любит засесть за углом, и поджидать. А когда пойдешь мимо, пустит вслед свою иголку. Невероятно ядовиты.
После этих слов Джим направил пистолет на тварь и выстрелил. Голова гремлина разлетелась на куски, оставив на полу красно-зеленое пятно.
– А есть противоядие? – спросил я.
– Есть, – кивнул Хирург, – Но на то, чтобы его вколоть, у тебя будет около двадцати секунд. Потом яд распространится по телу. Спустя минуту ты будешь полностью обездвижен, спустя три – потеряешь сознание. А через пять-шесть минут – умрешь.
Интонация абсолютного безразличия, с которой Хирург сообщил эту информацию, напугала меня гораздо больше, чем сам ее смысл.
– Продолжаем движение, – распорядился Пастырь. – И смотрим в оба. Где одна тварь, там и десять.
Подобное заявление меня совершенно не обрадовало. Глядя на усыпанного иглами и смертельно ядовитого монстра, я прекрасно понимал, почему среди простых людей профессия охотник считается уделом самоубийц и безумцев. Вновь промелькнула мысль о том, чтобы послать это дело к черту. Ведь, еще пару шагов, и такая иголка могла прилететь в меня. Ощущение того, что смерть прошла где-то совсем близко, вызвало дрожь и мурашки на коже. Прежде страх был бесформенным и абстрактным, но теперь он обрел форму. Вот чего стоит бояться, вот почему нужно держаться надежных городов. Устыдившись собственной трусости, я тут же отогнал от себя эти мысли и двинулся за остальными, стараясь вышвырнуть из головы образ мерзкого гремлина.
Оставшийся подъем занял еще минут двадцать, и к счастью, тварей нам больше не встретилось.
Сорок девятый этаж не был крышей здания. Точнее сказать, раньше он не был крышей. Теперь же мы стояли под открытым небом, с четырех сторон окруженные обломками, оставшимися от прежних стен. Тут было холодно и очень ветрено.
Пастырь и Джим принялись устанавливать в центре какой-то прибор, видимо, и являющийся тем самым маяком, который приманит гарпию. Я тем временем осторожно подошел к краю и взглянул вниз. От открывшегося вида у меня закружилась голова, и я тут же отпрянул. Прежде я никогда не бывал на такой высоте. Внизу все казалось невероятно маленьким, и даже наш тягач был похож на детскую игрушку.
Смотреть вниз желания больше не возникало, и я, отойдя от края, стал оглядываться по сторонам. Кругом виднелись такие же проваленные крыши соседних зданий, многие из которых были выше нашего. Отсюда стало видно, что мы проникли в город совсем недалеко. Он черной тучей стелился вдаль, насколько хватало глаз. Меня поражала одна только мысль о том, сколько же он мог вмещать в себя народу, сколько столетий он ширился и поднимался к небесам.
Джим подошел ко мне и сообщил:
– Мы установили маяк. Теперь осталось ждать.
– И сколько ждать?
– А вот этого тебе уже никто точно не скажет. Может, пять минут, а может, и до завтра.
– А может такое быть, что эта штуковина не сработает?
– Может, – кивнул Джим. – Но я бы на это не рассчитывал, – он вновь широко улыбнулся.
Ожидание затянулось почти на два часа. Мы сидели, облокотившись на единственный сохранившейся кусок несущей стены здания, скрываясь от ледяного ветра, свистящего у нас над головой. Никто ни о чем не говорил, и казалось, что каждый углубился в собственные мысли.
Я снова вспомнил Джулию. Забиралась ли она так высоко, во время своих походов? Я не мог вспомнить, говорила ли она мне о чем-то подобном. Мне вдруг захотелось, чтобы она была здесь, со мной рядом. Чтобы мы вместе сидели тут, глядя на серое, осеннее небо, слушая завывания ветра и грея друг друга телами. И снова я ощутил болезненный укол в груди. Как странно и быстро все поменялось. Еще три месяца назад мы с ней были вместе, в Филине, за прочными стенами города, и я был счастлив. У меня была работа, девушка, друг. И вот я здесь. С едва знакомыми людьми, тоскую по ушедшим дням в том месте, где бродят лишь чудовища и призраки далекого прошлого.
– Есть! – провозгласил Хирург, поднимаясь.
Все последовали за ним.
– Двигаются с запада. Три особи.
– Только три, – усмехнулся Джим. – Я думал, будет больше.
– Они будут здесь через пять минут, может раньше, – закончил Хирург.
– Готовимся, – скомандовал Пастырь, снимая с плеча длинное ружье, которое он нес всю дорогу от грузовика. Такое же ружье было и у его брата.
– Лучше пригнись, – посоветовал Джим.
Я последовал его совету, пригнувшись за обломком стены и с интересом наблюдая за тем, что будет происходить дальше.
–- Помните, – крикнул Пастырь, когда вся команда рассредоточилась по разным краям крыши. – Одна из них нужна нам живой.
– Вижу их, – отозвался Джим.
Я выглянул из своего укрытия и взглянул туда же, куда направил свое оружие Джим. На фоне серого неба я смог отчетливо разглядеть три точки, быстро увеличивающиеся в размерах.
Вспомнив, что на мне тактические очки, я быстро нашел в настройках приближение и ужаснулся. Летящие к нам гарпии предстали предо мной во
