перестал улыбаться.
– Тебя это не красит.
Золотко пожала плечами и на секунду отвернулась.
– Я, собственно, почему подошла, – сказала она, вновь повернувшись ко мне. – Развлечься не хочешь?
– Каким образом? – спросил я, на самом деле, ожидавший чего-то подобного.
– Да самым обыденным, – усмехнулась Золотко.
– Сколько? – спросил я после короткой паузы.
– Сто франков.
– Неплохо. Чего так дорого?
– Дорого, как правило, означает хорошо.
– Да не всегда.
– На мой счет можешь не сомневаться.
На самом деле я и не сомневался, что мне стоит это сделать. Во-первых, получив щедрый аванс, я не был стеснен финансово, во-вторых, таким образом, я мог снять сексуальное напряжение, да еще и с очаровательной и свежей девчонкой, которые, в силу моего возраста, в последнее время все более от меня отдалялись. Хотя, что касается моего последнего утверждения, возможно, это я от них отдалялся.
– Где? – спросил я.
– У меня. Вон тот дом, видишь? – она указала на двухэтажный дом синего цвета на Главной улице, который проглядывал сквозь ветви деревьев.
– Вижу. И ты не боишься вести к себе домой незнакомца?
– Нет. Я ведь знаю, к кому подхожу. Пойдем? – она встала и протянула мне руку.
– Пойдем, конечно, – ответил я и, тоже поднявшись, подставил ей локоть. – Ты местная? – спросил я, когда мы уже шли к выходу из парка.
– Да, – ответила Золотко. – Учусь в Санторине[5], а летом живу здесь.
– И не боишься, что о тебе могут подумать?
– Чего я должна бояться? Осуждения? Мне плевать на осуждение тех, кого я ни во что не ставлю. К тому же знакомлюсь я как раз с теми, кто производит впечатление гостя. Как ты, например.
– Теперь я уже не гость. Переехал в Лоранну почти месяц назад.
– Правда? Ну, значит, никому не расскажешь, – она улыбнулась и посмотрела мне в глаза.
Я даже почувствовал сожаление, что такая молодая и привлекательная девушка, со столь открытым и светлым характером – во всяком случае, так казалось на первый взгляд, – занимается столь постыдным ремеслом.
– Нет, не расскажу.
– Вот и славно. А там, глядишь, еще и замуж позовешь! – засмеялась она.
– Не будем пока заходить столь далеко, – засмеялся и я. – Но пути Господни неисповедимы.
– Но зачастишь точно.
– Люблю уверенных в себе девушек.
– Я надеюсь, ты силен в этом плане? Потому что я сильна, без преувеличений.
– Никто не жаловался, – ответил я, не зная, рад ли я ее последнему утверждению или же оно меня обязывает к чему-то, чем обязывать я себя вовсе не хочу.
– Сколько тебе?
– Тридцать пять.
– Отлично. Значит, определенно, что-то знаешь и сможешь удивить.
То же самое двоякое чувство.
– На кого ты учишься?
– Ядерная физика.
– Да ладно?!
– Ага. После диплома собираюсь поступать на магистратуру.
– И как?..
– Что?
– Как интеллект уживается со столь… – я замешкался, чтобы выразиться мягче.
– Нормально уживается, – ответила она, поняв мою мысль.
Так, болтая ни о чем определенном, через пять минут мы подошли к дому, в котором она жила. Вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, и, отперев дверь, Золотко впустила меня в свою квартиру. Квартира эта была маленькая – тесноватая гостиная, совмещенная с кухней и такая же спальня, – но веяло в ней невыразимым уютом. И я сразу понял, что порождает этот уют. Идеальная чистота и огромное количество книг. Книги были повсюду – в шкафах, на полках, развешенных по стенам не занятым шкафами, стопками на письменном столе, на подоконнике, словом везде, куда ни глянь, глаза первым делом натыкались на книги.
– Господи, – прошептал я. – Да это же библиотека.
– Нет. Личная коллекция, – усмехнулась девушка. – Только для меня.
– Сколько их здесь?
– Три тысячи, семьсот шестьдесят четыре. Скоро ставить некуда будет.
– Черт возьми, – ошеломленно протянул я. – И ты их все прочла?
– Примерно половину. Художественную литературу успеваю читать только когда есть свободное время. Ванная вон там, – она указала на дверь в гостиной, и, пройдя в спальню, вернулась с полотенцем. – Держи. Кофе сделать?
– Нет, спасибо, – ответил я и, взяв полотенце, направился в ванную.
– Если не возражаешь, то деньги сразу, – сказала Золотко мне вслед.
– Да, конечно, – ответил я и, достав из кармана деньги, протянул ей купюру в сто франков.
Золотко улыбнулась и картинно поклонилась.
– Давай, быстрее.
Я и сам спешил прильнуть губами к ее животу и покрыть поцелуями все эти татуировки, изображавшие – теперь я это понял, – различные физические формулы и термины. Быстро ополоснувшись – в большей мере, ради приличия, потому что утром принимал душ, – я обернул полотенце вокруг пояса и вернулся в гостиную.
– Проходи сюда, – сказала Золотко из спальни.
Она как раз накрыла широкую постель чистой простыней салатного цвета. Спальня тоже представляла собой маленькое царство мудрости, то есть везде книги, книги и книги. Прямо перед кроватью стояла пластиковая доска на штативе, и на доске этой была нарисована сложная схема с кучей стрелок и непонятных мне слов.
– Располагайся, – сказала девушка. – Настраивайся на правильный лад. Я скоро.
Она взяла полотенце и пошла в ванную. Я подумал, не слишком ли это? Мне тридцать пять, а ей двадцать. Легкое чувство стыда, тем не менее, уже не могло помешать мне сделать то, за что я заплатил сто франков. Да и сексуальность и привлекательность этой девушки, совершенно не гармонировавшие ни с ее образованием, ни с проституцией, просто не оставляли мне шансов.
Она вернулась спустя минут семь-восемь и выглядела теперь еще желаннее, чем прежде. Шорты и майку заменило короткое ночное платьице из полупрозрачного шелка, светлые волосы были распущены, а глаза смотрели теперь сквозь стекла прямоугольных очков. Я сидел на краю кровати, предвкушая, как сейчас опрокину ее на спину и прикоснусь губами к ее шее. Золотко, однако, остановилась возле той самой доски и, вынув из бокового держателя короткую указку, поправила с ее помощью прядь волос, спавшую на глаза.
– Начнем? – спросила она.
– Только этого и жду.
Она кивнула, открыла ящик письменного стола, стоявшего у окна, и бросила мне презерватив.
– Если кончишь первым, не останавливай меня, ладно?
– Ладно, – ответил я, не совсем поняв, к чему она клонит.
Я хотел было встать и подойти к ней, но она остановила меня, взмахнув указкой.
– Нет, не нужно. Там тебе будет удобнее всего.
– Тогда ты иди ко мне, – улыбнулся я.
– Прекращай эти шутки, – она тоже улыбнулась веселой улыбкой.
Вот только я не понял, что смешного сказал и о каких шутках речь. А дальше… началось что-то странное.
– Итак, – она указала на доску. – Перед тобой так называемая «Стандартная модель», призванная объяснить нам устройство мира на макроуровне, поясняющая из чего состоит все сущее, что мы видим и чувствуем,
