— Напомните номер, — попросил вошедший следом клерк.
— Одна тысяча девятьсот сорок девять, — проговорил Чана.
— Сюда, пожалуйста, — мужчина в строгом черном костюме и галстуке указал рукой направо.
Чана отыскал взглядом нужную дверцу.
Мужчина вставил свой ключ и повернул.
— Пожалуйста. Когда закончите, позовете.
С этими словами он вышел.
Чана открыл замок ячейки, вытащил ящик и перенес его на установленный по центру металлический стол. В нем оказалось три пачки банкнот. Хатуев рассовал их по карманам и развернулся к выходу:
— Я закончил…
Потом вернулся в машину, сел за руль и оглядел улицу. Ничего подозрительного.
Чана выложил из карманов на пассажирское сиденье пачки денег и осмотрел их. На одной увидел нарисованный шариковой ручкой крестик. Разорвал ленту и стал отсчитывать купюры. Десятую по счету вынул и обнаружил на ней два номера сотового телефона. Тут же достал мобильник и набрал первый, поменяв две последние цифры местами.
— Слушаю тебя, — проговорил кто-то на чеченском языке в трубку.
— Это племянник Атаби, — осторожно произнес Чана.
— Нашел, значит, письмо дяди, — облегченно вздохнули на другом конце беспроводной линии. — Из какого города звонишь?
— Из Москвы.
— Ждать тебя будем в Ачхой-Мартане. С собой возьми все, что передал дяде. Навести родственников. Тебя найдут…
— А кто это говорит? — спохватился Хатуев.
Но в трубке уже звучали короткие гудки.
Чана растерялся. Что он должен взять с собой? «Да что всегда! — осенило его. — Надо отвезти Доку банковские карты и передать на словах, что сказал Нугзари Чиковани».
Хатуев до мельчайших подробностей помнил карту, на которой грузин показал маршрут доставки оружия. Так что это не проблема. «Стоп! — подумал он. — А где я возьму карточки? Ведь дядю убили! Получается, у меня на руках лишь те деньги, что я забрал у полицейских…»
Чана завел машину и выехал на шоссе. Неожиданно у него появилась мысль, от которой вспотели ладони. А что, если теперь не отдавать эти деньги Доку? Ведь дядя сам сказал, что вложит свои. Поскольку карточки пропали вместе с ним, значит, можно все списать на его гибель. «Как ты можешь мечтать о таком? — раздался внутренний голос. — Сидишь в своей Москве, не знаешь горя, а моджахеды ждут этих денег. Им надо кормить семьи, покупать продукты, боеприпасы…» — «А где гарантия того, что Доку сам не прибирает все это к рукам? — возразил сам себе Чана. — И вообще, как я объясню, откуда у меня эти деньги? Доку не похвалит за разгильдяйство. Лучше спрячу их в укромном месте, а когда все уляжется, потрачу на себя».
Так, терзая себя, Хатуев въехал во двор дома, где снимал квартиру. Заглушив двигатель, он хотел было выйти, но неожиданно вспомнил, что на купюре были записаны два номера. Он вынул банкноту, достал телефон и набрал второй номер.
— Да, — раздался приятный женский голос.
— Извините я, наверное, ошибся номером, — растерялся Чана.
— А кто вам нужен?
— Дядя. — Хатуев посмотрел в окно.
— Вам Атаби этот номер дал?
— Он, — подтвердил Чана.
— Тогда нам надо встретиться, — заторопилась она. — Говорите, где и когда вам удобно?
— Да хоть сейчас. — Чана выглянул в окно. — Я нахожусь на юго-западе.
— Давайте у метро «Профсоюзная» рядом с магазином «Цветы»?
— Хорошо, — согласился Хатуев. — Когда?
— Ровно через час.
— Как я вас узнаю?
— Мне вас Атаби показывал, поэтому я сама подойду. — Женщина отключила связь.
Чана развернулся во дворе и выехал обратно на улицу. До указанного места было недалеко, и на дорогу уйдет намного меньше часа. Однако он хотел оставить машину и осмотреться. Ведь раз вышли на дядю, могут найти и его.
Когда до назначенного времени оставалось пять минут, он медленно направился к выходу из метро.
— Здравствуйте, — раздался сбоку уже знакомый голос.
Чана оглянулся. Перед ним стояла женщина среднего возраста в длинном платье. Через плечо висела сумочка.
— Откуда вы меня знаете? — Хатуев глянул по сторонам.
— Я же говорила, — напомнила она, — Атаби показывал мне вас.
— Кто вы?
— Я его домработница.
— Ничего не понимаю. Я часто бывал у дяди, он даже не заикался, что ему кто-то готовит и убирает. Да что там говорить, он даже не держал дома продуктов.
Неожиданно Хатуев сообразил, что кто-то все равно должен был поддерживать в квартире чистоту.
— Вы никогда не были у него дома, — она улыбнулась.
— Как же? — Чана усмехнулся.
— Меня зовут Ирина Петровна, — наконец представилась домработница.
— Мое имя вы знаете, — ответил Чана.
— Вы на машине? — тихо спросила Ирина Петровна.
— Да. — Хатуев невольно посмотрел в сторону магазина, у которого припарковал свой «БМВ».
— Тогда поедемте?
Женщина назвала Чану адрес. Нужно было ехать в ближайшее Подмосковье. Без лишних слов он выехал на шоссе.
Уже вечерело, когда Хатуев остановил автомобиль перед высокими металлическими воротами. Из боковой калитки показался рослый мужчина, по виду русский. Воротничок его белой рубашки затягивал серого цвета галстук. Он подошел к окошку со стороны водителя. Чана надавил на кнопку стеклоподъемника. В заполненный прохладой кондиционера салон ворвался запах соснового леса и трав.
— Вы Чана Хатуев? — спросил он и вопросительно посмотрел на женщину.
Та, подтверждая, едва заметно кивнула. Мужчина выпрямился и поднял руку. Ворота медленно поплыли в стороны.
— Почему вы стоите? — спросила Ирина Петровна.
— Кто здесь нас ждет?
— Никто, — ответила женщина. — Ваш дядя просил меня, если с ним что-то случится, разыскать и привезти вас сюда. Это его дом.
— Его дом? — не поверил своим ушам Чана.
— А почему вы так удивлены? — улыбнулась домработница. — Да, Атаби построил этот дом для себя.
— Но он жил в съемной квартире…
Чана растерялся. Все его прежние представления об Атаби вмиг перевернулись с ног на голову. Он считал его аскетом, во имя светлого будущего своего народа жертвующим мирскими благами. А тут такое… Он вдруг понял, что о второй жизни Атаби не знал никто.
Словно во сне Хатуев въехал во двор. Они обогнули фонтан и остановились на выложенной мраморными плитами площадке.
— Вашу машину отгонят в гараж, — женщина показала взглядом на спускающегося по лестнице мужчину. — Пойдемте.
Миновав гостиную, они поднялись по одной из двух лестниц на второй этаж и оказались в просторном кабинете с камином и множеством шкафов с книгами.
— Ваш дядя не читал их, просто коллекционировал, — заметив недоумение в глазах Чана, сказала Ирина Петровна.
Хатуев не спеша прошел по периметру кабинета, выглянул в каждое окно и остановился у старинного письменного стола. Тем временем женщина приблизилась к книжному шкафу, взяла за корешок книги и потянула. Это оказался ноутбук.
— Здесь послание для вас. Код — дата рождения вашего отца и первая буква имени деда.
С этими словами она вышла.
* * *
Дребезжа и чихая, потрепанный временем «УАЗ» на последнем издыхании поднялся в гору и, облегченно фыркнув, покатился вниз.
— Послушай, — Шаман посмотрел на Джина, — сколько лет этому ведру с болтами?
— Я не могу сказать точно, — признался Джин. — Помню, дед на нем еще ездил, потом отец.
Шаман только хмыкнул в ответ.
Они позаимствовали машину у родственника Джина. Лишь сменили номера да повесили на установленное в салоне зеркало небольшую игрушку-обезьянку.
Справа от дороги промелькнул указатель Рошни-Чу, рядом с которым, под присмотром чумазого мальчугана, паслось с десяток баранов.
— Второй дом по правой стороне, — напомнил Джин Шаману.
Из-за грохота ему приходилось почти кричать.
Селение представляло собой расположенную вдоль дороги улицу из беспорядочно разбросанных домов.
Шаман надавил на тормоз. Дождавшись, когда летевшие следом клубы пыли обгонят остановившуюся машину, Джин толкнул дверцу:
— Спасибо.
— Давай! — кивнул Шаман.
Джин некоторое время смотрел вслед «уазику», который развернулся и отправился обратно, потом вздохнул и подошел к железному забору, за которым тут же залаяла собака. Он хотел было постучать, но раздались шаги, звякнул засов, и в открывшейся калитке появился немолодой, с седой окладистой бородой мужчина.
— Здравствуйте, — кивнул Джин. — Я могу видеть Эрбулата?
— Он уже год как учится в Грозном, — ответил мужчина и посторонился: — Проходите.
Это был пароль и отзыв. В этом доме действительно жил юноша с таким именем. Уже год он учится в институте. Но, как сказал Мусост, Джину будет нужен не он, а его брат, который живет на другом конце селения. Говорить больше этим людям ничего не надо. Они сами все знают и кого надо покажут или отведут к кому следует.
