был громким и резким, едко воняло каким-то кислым дымом, но пострадали только те, кому не посчастливилось оказаться вблизи эпицентра, даже окна в окрестных домах не выбило, так что упоминание «Гремучей крови» было откровенной ложью: это двухкомпонентное взрывчатое вещество являлось самым мощным из известных науке, и если бы использовалось оно, мы бы с Муниром уже не разговаривали.
На стражей он ворчал, расследовали те крайне халтурно, из его показаний почти ничего не записали и вообще настолько откровенно подгоняли факты под нужный ответ, что это даже слепому было очевидно. Атташе по настоянию юриста даже отказался подписывать протокол. Впрочем, нельзя сказать, что он был таким уж важным свидетелем, потому что бомбиста не видел и что взорвалось – тоже понятия не имел.
Единственная принесённая им новость была неприятной: при взрыве из эльфов пострадал Берношаль. Мунир точно не знал, насколько, но эльф стоял на своих ногах и вроде бы не истекал кровью, так что вряд ли ранение было опасным. Надо будет выкроить время и навестить пострадавшего.
Кто погиб – Мунир тоже не знал, а стража не спешила афишировать эту информацию.
Β общем, я потратила на разговор с ним четверть часа и отправила подчинённого отдыхать перед сложным завтрашним днём. Послушался он с трудом: горячо заверял, что прекрасно себя чувствует и готов работать, но я была непреклонна. Сошлись том, что завтра, если он будет чувствовать себя нормально, никакими больничными загонять в постель не станут. Мунира можно было понять: столько времени и сил потратить на подготовку и в последний момент доверить это дело кому-то другому, гораздо менее опытному, чтобы он всё испортил? Вот уж нет! Я бы на его месте тоже дёргалась и сопротивлялась, так что вошла в положение. Тем более любимая работа – неплохое лекарство от нервных потрясений.
После этого повторная беседа с Γереем заняла меньше минуты, я лишь подтвердила сказанное ранее и на этом распрощалась с недовольным, но не ставшим спорить начальством. Он поворчал, что мы с Αкзамом – что две оглобли, в смысле одинаковые и в паре работаем, но я без сомнений сочла это очень лестным комплиментом.
После этого я попросила второе лицо посольства, советника-посланника, перенести назначенную ранее на это время встречу, с чем в виду обстановки не было никаких проблем, а после – связаться с Внешним Сводом, подтвердить прежние намерения и заодно передать официальные соболезнования, если там действительно есть погибшие. Β конце концов именно он у нас курировал двусторонние отношения. А сама я отправилась одеваться на аукцион, как раз успевала к началу. Благо не того масштаба мероприятие, чтобы выбор одежды стал проблемой.
– Ярая, ты куда? - в холле меня перехватил Сабир.
– На аукцион. Теракт терактом, а работа продолжается, - пожала я плечами.
– Идём, провожу.
– Да я и сама дорогу знаю, - растерялась я.
– Мы с парнями подумали и решили, нечего вам поодиночке ходить. А тебе особенно. Не дайте Предки прибьют, с нас голову снимут.
– И как кто-то из вас поможет от бомбы? – насмешливо уточнила я, смерив рослого орка взглядом. Он был, конечно, поменьше Шада, я вообще не знаю никого крупнее этого шайтара или соизмеримого, но всё равно заметно выше меня. Так что давить оставалось исключительно интеллектом. И то исключительно для порядка: понятно же, что Сабир для себя всё решил, вон как сурово нахмурился.
– У меня реакция всяко лучше, – насупился он.
– Ладно, пойдём, если хочешь, - махнула я рукой.
Ругаться с ним не хотелось, а откажешься – так с него станется тайком сопровождать, тоже упрямый. Правда, непонятно, как с таким сопровождением встречаться с Шадом, а встретиться с ним хотелось ещё больше, чем утром, но… Ладно, что-нибудь придумаю. В конце концов, здание, где проходит аукцион, тоже немаленькое, можно выйти через чёрный ход. Или знакомой швейной мастерской воспользоваться, на один раз её секретного выхода точно хватит, а больше мне и не надо.
Но когда мы с Сабиром вышли из здания посольства, стало понятно, что на аукцион я всё-таки немного опоздаю.
– Дара посланница, что вы можете сказать по поводу этого теракта?
– …есть ли жертвы среди миссии посольства?..
– ...комментарии от министра иностранных дел красной Орды?..
– Дара посланница!..
Журналистов было всего четверо, плюс пара помощников с фотокристаллами, но шума эта компания производила на целую большую пресс-конференцию.
Интересненько.
– Сейчас я их шугану… – мрачно пообещал Сабир.
– Погоди, - рассеянно отмахнулась я и придержала его за локоть, обводя задумчивым взглядом журналистов. Ну… Мне ведь всё равно надо сделать заявление, правда? А четверть часа от аукциона погоды не сделают.
– Уважаемые дары, я с удовольствием отвечу на вопросы и сделаю небольшое заявление для прессы, но после того, как взгляну на ваши удостоверения и запишу, из каких вы газет. Проведём оперативную аккредитацию. Сами понимаете, необходимо за всем приглядывать, а то даже в вашей достойной профессии попадаются нечестные писаки. Но среди вас таких, конечно, нет?
Надеюсь, выражение лица у меня было достаточно сдержанно-протокольным, ехидная улыбка не просочилась, а то фотокристаллы щёлкали исправно. После этого заявления один из репортёров незаметно ускользнул за угол, очевидно не желая светить свою персону. Даже интересно, откуда он такой взялся, осторожный. Или просто без документов, надеялся подсунуть материал редактору и тем заработать немного очков? Оставшиеся представляли не самые надёжные, таких в Агифе я не знала, но всё же не совсем паршивые издания, так что я принялась исполнять обещание.
– К сожалению, я не обладаю никакой информацией по поводу произошедшей трагедии, кроме той, которую сообщили официально. За разъяснениями и подробностями вам лучше обратиться к страже. Сотрудники нашего посольства, к счастью, не пострадали. Великая Красная Орда решительно осуждает чудовищные действия преступников, повлекшие за собой жертвы среди мирных граждан и служащих Кулаб-тана. Выражаем глубокие соболезнования родным и близким погибших, желаем скорейшего выздоровления пострадавшим. Надеемся, что профессионализм стражи Агифы позволит в кратчайшие сроки установить, задержать и наказать виновных в соответствии с законом Кулаб-тана...
Речь лилась уверенно и спокойно, даже на последнем предложении я не улыбнулась, а сарказм… Ну какой сарказм в такой ответственный момент, право слово! Только искренняя скорбь о погибших, только уважение к стране пребывания.
– Послужит ли эта атака причиной отмены визита министра иностранных дел Орды?
Когда журналистов осталось всего трое и стало понятно, что я никуда не убегаю, они как-то самоорганизовались и перестали шуметь.
