Анубис. Не успела я возмутиться, что не нанималась быть ему водителем, как тот улыбнулся.
— Ну что, едем обратно?
— Хо-хо? Белену где-то нашел?
— Не-а, там нечисть отметилась. Поехали посмотрим. Если что, наберем кощеичам.
ААААА, сволочь, ну четверг же. Завтра, пятница-а-а-а, завтра на работу-у-у-у! А эта зараза лыбится, даже скалится.
Все те же, смеркалось… Анубис, пока я медитировала совместно с раздражением и пониманием бессонной ночи, сложил костер, достал какую-то снедь и разложил около костра.
— Мы на шашлык приехали? Так есть более достойные места.
— Подожди, — по четырем сторонам он написал какие-то иероглифы, неоднократно виденные на стенах пирамид и прочих египетских картинках. — Морена, не присоединишься к нам?
— А чего нет-то? Давно не виделись, пёсик.
Около костра просто выросла фигура в темном плаще. Высокая статная платиновая блондинка с абсолютно белыми глазами, без зрачков и хоть намека на радужку. На фоне темнеющего неба выглядело жутковато. Вдоль висков богини висели серебряные колокольчики, под ногами в разные стороны расходилась изморось, не касавшаяся огня или начертанных знаков.
— Старуха, я не один! Познакомить хотел.
— Знакомы, не переживай! Ну здравствуй, птичка!
— Здравствуй, девица.
— Вот, а ты все: «Старуха, старуха!». Ей виднее.
Та, что назвали Мореной, не пугала меня от слова «совсем». В иных фильмах страшнее персонажи бывали. Хотя, подозреваю, что это далеко не единственный ее облик и при желании бежала бы я быстро, быстрее машины. Но сейчас ее плащ колыхнулся, а из-под него виднелись рваные джинсы, топ и кроссовки. Перехватив взгляд, Мора скинула плащ, оставшись в современной одежде:
— Я за модой слежу. Куришь?
Я качнула головой.
— Здоровенькой помрешь! Но явно нескоро.
Упоминание смерти от самого воплощения смерти. М-да… мое понимание чёрного юмора просто зашкаливает
— Так что, шакал, зачем позвал? И не трепись, что из-за неё. Не поверю.
— Здесь произошло не одно убийство. Все жертвы состарились примерно лет на десять.
— От меня-то ты что хочешь? Мы можем жить в яви, но никак не влиять на происходящее. Боги этой земли могут только, еще раз повторяю, только следить.
— Если преступление не совершил обитатель Нави.
— Ах вот оно что. Нет. Напрямую Навь здесь не при чемТочнее, не совсем. Ритуал наш, а вот проводил кто-то живой.
— А что делает этот ритуал?
— Молодость, возвращает молодость.
— Предполагаю, что ритуал совершила женщина.
— Ох, знавала я мужиков, которые сделали бы что угодно, лишь бы вернуть молодость. Знаешь как они упрашивают, чтобы вернуться? Особенно если натворили что-то серьёзное.
— Все может быть. Делать-то что? Преступник — человек, значит будем следить за людьми, за девушками, чей возрастне соответствует паспортному. Ну, с нынешней пластиковой хирургией это проблематично.
— Не, тут другое. Тут истинная молодость. Воровка берет только молодость, не пытаясь продлить жизнь. Я могу немного помочь. Нельзя чтобы такие ритуалы были в свободном доступе. Нельзя людям знать их. Уж тебе ли не ведать, птичка. Ну, если у вас с вопросами все, то предлагаю расходиться. Я вообще обещала парню в кино сходить. Так что, арривидерчи! Ах да, Зоя, понадоблюсь — позови.
— Заходи в гости.
Морана удивлённо подняла брови, кивнула и исчезла, костёр потух следом. И правда, с чего вдруг я решила, что приглашение будет уместно? Но пригласила — действительно буду рада видеть эту девчонку с парой тысячелетий за плечами.
— Нам пора домой. Ты виделась ранее с Мораной?
— Сегодня первый раз ее видела!
— Видимо она тебя знает. С двумя смертями ты уже знакома! Одну даже в гости позвала.
— А сколько их всего?
— Никто точно не знает. Я знаком с Мораной, Аидом, Хеллой и еще парой существ, имя которых даже с трудом выговариваю. Каждый из нас хранит или хранил покой ушедших душ. Единственное, запомни — Смерть всегда одна. Все боги древности являются всего лишь хранителями. Со Смертью никто из нас не встречался. Как мы думаем, она стоит за нашими спинами и направляет. Когда-то я подозревал, что Морана и есть Смерть. Даже спросил, но та отшутилась, сказав, что просто она полузабытая хранительница. Когда люди не верят в старых богов и существ, то мы становимся свободными. Нам уже не требуется выполнять своё предназначение. Мир подстраивается под веру тысяч, он как мама. Мир хочет угодить своим созданиям.
— А кто был первый бог?
— Творец. Славяне назвали его Род. У него было много созданий и еще больше имен. В том числе и боги. Говорят, были и дети. Предания молвят, что, когда Род устал, он просто растворился в своём создании. Может мы поедем домой? Я хоть и бог, но спать мне в Яви тоже нужно. Навь дарует отсутствие потребностей, но это так приятно жить! Пускай и с некоторыми условиями. Когда я первый раз попробовал мороженное, я был просто счастлив. Оно такое… такое холодное. А снег! Не существует ни одной одинаковой снежинки. В Египте почти никогда не идет снег.
Вы видели ребенка, познающего мир? Анубис был восторженным ребенком, который познавал Явь. В своем познании он напоминал маньяка, с упоением пересказывая целыми главами книги, критикуя интернет, а порой сообщаяистории из своей жизни. До дома мы долетели быстро. Анубис был интересным рассказчиком, увлеченным своими изысканиями в истории, которую он проспал. Всю дорогу разговаривали о Нави, Яви и совсем немножко о Прави. Все это было захватывающе: Калинов мост, Горыныч, охраняющий переход, но так отлично от истории, которую я учила. Хотя новые факты дополняли и раскрывали некоторые моменты, всегда казавшиеся мне сомнительными.
Дома меня поджидал голодный Болид и уткнувшийся в монитор домовой. На карточке не хватало почти двадцати тысяч, а на кухне стояли пакеты с различной упаковкой.
— Всеслав? Всеслав Митрич.
Домовой сидел за кухонным столиком и играл в игрушку. Между прочим, шел уже на мировой рекорд,
— Всеслав?
— Ай? Чегой-то ты так рано?
— Уж полночь близится, а Германа все нет. Ты целый день сидел за планшетом?
— Получается. Прости, не приготовил ничего. Минуточку, сейчас все будет.
— Сиди, чай сама сделаю. И пару бутербродов.
Виноватый домовой сидел с пустым чаем.
— У всех так, не переживай. Когда первый раз получаешь игрушку, тем более такую, то трудно оторваться. Поставь себе будильник. Предположим три, четыре, пять часов в день — сколько решишь, но так, чтобы успевать делать какие-то дела. А теперь я спать. Ноутбук в твоём распоряжении.
Болид, сидевший на окне и кромсающий свою долю позднего ужина, заинтересованно поднял клюв. Хвала Роду, ничего не сказал
Все, отрубилась в полете до подушки.
Глава 17
Пятница, один из лучших дней в
