Заречнов предложил гостям сесть.
- Мои разведчики сообщили, что вы опередили нас и уже контролируете железную дорогу.
Сабинов улыбнулся, обнажив крупные, пожелтевшие от табака зубы.
- Это не беда. Всем дела хватит. Вы неплохо устроились здесь. А не боитесь, что фашисты вас обнаружат?
- Пока такой опасности нет.
Верзин молча слушал и только кивал головой.
- Вот он меня тоже уговаривал создать хорошо укрепленный лагерь. Не так ли, Василий? - обратился Сабинов к Верзину. - А я все был против. Я считаю, что партизанский отряд должен быть подвижным и появляться там, где противник его совсем не ждет. Партизаны должны уметь как неожиданно появиться, так и вовремя скрыться. Правда, действовать так становится все труднее. - И Сабинов вздохнул.
- Что значит - труднее?
Тихомиров кивнул вестовому, разрешая войти. Вестовой принес чайник горячего чаю. Наполнив жестяные кружки, он доложил:
- Прибыл товарищ Догаев.
- Проводите его сюда.
Вошел Догаев. Заречнов познакомил его с присутствующими.
Все закурили. Снова заговорил Сабинов:
- Фашисты многому научились за эту зиму. Они уже не так беспечны, как раньше. Теперь они не чувствуют себя хозяевами положения и выставляют усиленную охрану. Вот поэтому действовать против них небольшими отрядами стало труднее. Об этом же говорили мне и разведчики из двадцатой кавалерийской дивизии.
- Они установили с вами связь? - Брови Заречнова удивленно поползли вверх. Командир вспомнил предложение Шменкеля захватить "языка". С комиссаром об этом Заречнов уже говорил, но Тихомиров не поддержал его: он опасался, что потом будет трудно перебросить пленного через линию фронта.
- На фашистский гарнизон в Околице, - заговорил молчавший до сих пор Верзин, - мы напали вместе с отрядом имени Котовского. Но операция эта была неудачной. Соседи наши действовали не по плану.
Заречнов наконец понял, куда клонят оба командира.
- А вы не поможете и нам установить связь с этой дивизией? - спросил Заречнов и посмотрел на Тихомирова, но лицо комиссара было непроницаемо.
Сабинов тяжело оперся на стол:
- Вам нужна от них информация или же помощь в проведении очередной операции?
Заречнову в этом вопросе послышались насмешливые нотки.
- Ни то, ни другое. В нашем отряде есть один немец, и ему нетрудно будет взять в плен "языка", который может пригодиться регулярной части Красной Армии.
В землянке стало тихо. Верзин, который уже поднес кружку с чаем ко рту, снова поставил ее на стол. Лицо его как-то сразу посерело, вокруг рта резко проступили морщинки.
- В своем отряде я бы не потерпел никаких пленных.
- Это ваше дело, хотя я вовсе не считаю это правильным.
- Держать немца в партизанском отряде? - Верзин всем телом подался вперед, глаза его загорелись. - Это уж слишком!
- Этот немец, - голос Тихомирова стал строг, - перешел к нам добровольно, а за время пребывания в отряде зарекомендовал себя как надежный и смелый боец. Вас это удовлетворяет?
Заречнов почувствовал, что одно упоминание о Шменкеле как бы воздвигло невидимую стену между собеседниками.
- Вы что, считаете, на фашистский террор нужно отвечать тоже террором?
- Этого я не сказал, - запротестовал Верзин. - Но мы должны безжалостно уничтожать наших врагов.
- Врагов - да, но Шменкель не враг.
- У немца это на лбу не написано!
- У предателя, который может находиться среди нас, это тоже на лбу не написано!
- Вы, конечно правы, - помолчав, признался Сабинов. - Нельзя судить о человеке, которого мы совсем не знаем. И ваше дело, кого вы пошлете за "языком": этого немца или кого другого из партизан. Сама же идея хорошая. Я помогу вам установить связь с разведотделом армии.
Отпив из кружки несколько глотков, он продолжал:
- Мы хотим пробраться в район Духовщины. Разумеется, сделать это можно только после тщательной разведки местности. Если же посмотреть на такую операцию, так сказать, с точки зрения нашего взаимодействия, то... Сабинов развел руками. - Вот здесь за одним столом собрались четыре партизанских командира...
Заречнов молчал, ждал, что скажут другие. Тихомиров тоже ничего не говорил.
Тогда Сабинов вытащил из кармана карту и продолжал:
- Район Духовщины как бы связывает Смоленск и Батурино. Объединенными усилиями, как мне кажется, нам удастся взять под свой контроль весь вот этот район. - И он положил ладонь на карту.
Заречнов долго думал. Он не знал ни того, ни другого командира, которые сидели перед ним, однако из докладов своих разведчиков ему было известно, что оба соседних партизанских отряда - дисциплинированные соединения. Мысль совместно напасть на противника, который стал более осторожен в своих действиях, понравилась Заречнову. Однако план предстоящей операции нужно было продумать детально, безо всякой спешки. Сабинов же показался Заречнову человеком горячим. Заречнов поэтому сказал:
- Ваше предложение немного для нас неожиданное, у нас ведь тоже есть свой план действий.
- Одно другому не мешает, - заметил Тихомиров. - Я думаю, мы сможем принять участие в проведении совместной операции. А как ты думаешь, командир? - обратился он к Заречнову.
- Я согласен, - ответил тот и, повернувшись к Догаеву, спросил: - А ты не хочешь присоединиться к нам?
- Пока нет. Меня сейчас больше интересуют мины, которые вы начали изготовлять у себя в отряде. И не потому, что я - воентехник, просто мы обнаружили подходящий объект у противника, и мне не терпится его подорвать.
- О минах поговорим потом.
Заречнов встал, считая разговор оконченным. Догаев же продолжал сидеть, исподлобья поглядывая на Заречнова.
- Я, собственно говоря, и прибыл сюда за Шменкелем. Хочу попросить его у вас на некоторое время.
- Человек не книга, чтоб его можно было взять, а потом вернуть!
- Я этого и не говорил. Но у нас много трофейного оружия, и он помог бы нашим товарищам разобраться в нем и научил бы, как с ним обращаться.
От Заречнова не ускользнуло, что Сабинов и Верзин смущенно переглянулись.
- Ладно. Но завтра утром Иван Иванович должен быть в отряде.
Верзин и Сабинов не торопились прощаться с хозяевами. Они все что-то медлили, переминаясь с ноги на ногу. Ушли они лишь после того, как по вызову командира явился Шменкель и по-уставному доложил о своем прибытии.
В отличие от Просандеева Догаев построил свой партизанский лагерь подковой. В центре находилась лагерная кухня. Деревья здесь росли гуще, и землянки под их кроной были совсем незаметны. Фриц сразу же обратил на это внимание.
Шменкеля уже ждали. Из кустов вышел какой-то человек в темном пальто и валенках. Шменкель увидел, что на него направлен ствол немецкого автомата. Когда же человек пошел ему навстречу, Фриц понял, что это женщина, а потом, приблизившись, узнал ее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
