— Наоми, успокойтесь, — предлагает Триса, — вы неправильно поняли цель миссии в черном районе.
— Да? И чего же я там не поняла?! — совсем не хочу успокаиваться.
— Цель была не в том, чтобы отвлечь экзорцистов. Цель операции — выявить необходимых для развития клана людей, способных смотреть за границы задания.
— Зачем? И что сестра планировала делать с этими людьми? — складываю руки на груди.
— Она планировала опираться на них до конца своего правления, — мягко отвечает Триса.
Внимательно смотрю на неё. Ничего не отвечаю. Думаю.
— Она могла очистить черный район, — произношу негромко, спустя несколько минут.
— Она не могла этого сделать, — ровно отвечает Триса.
— Но мама смогла…
— Ваша сестра — это не ваша мать, — ещё мягче произносит секретарша.
— Она слабее? — усмехаюсь без веселья.
— Не говорите так.
Вновь поднимаю внимательный взгляд на Трису. Совершенно точно она была близка с моей сестрой. Её реакции, её манера общения… так со мной должна была вести себя Каори. Почему у меня складывается ощущение, что Триса неспроста выбрала именно такую линию поведения?..
— Ваша сестра была и остаётся мудрейшей представительницей глав кланов. Поверьте мне на слово.
— Почему ты говоришь мне это? И чего не говоришь? — пристально смотрю на неё.
— Я говорю вам то, что вы должны услышать, — спокойно отзывается Триса.
Постукиваю пальцами, продолжая размышлять о сложившейся ситуации.
— Ответь на один вопрос, — прошу её.
— Задавайте.
— Кай… действительно не может врать экзорцистам?
— Это так.
— Откуда ты знаешь?
— Его контракт с госпожой Каори заключался при мне, — отвечает Триса.
— Позови его, — опрокидываясь на спину и давая телу отдохнуть, прошу секретаршу.
— Мне забрать эти бумаги в архив? — кивнув на стопку папок на столе, уточняет та.
— Да. Я буду ждать материалы по другим городам, — отзываюсь, закрывая глаза.
— Я уточню: можем ли мы их получить, — отвечает Триса и, судя по звукам, выходит из кабинета.
Не знаю, сколько проходит времени. Кажется, я даже успеваю заснуть… потому что просыпаюсь оттого, что кто-то разминает мои плечи. К слову, очень мягко… но профессионально.
Сама я лежу на животе и издаю весьма неподобающие звуки…
Закрываю рот. Переворачиваюсь на бок, а затем и вовсе — на спину. Смотрю на Кая.
— Ты врал мне до этого? — спрашиваю.
— Я не могу вам врать, — мягко отвечает Кай.
Какой хороший способ уйти от ответа.
— Почему ты ушёл?
— Мне нежелательно пересекаться с представителями правящей семьи.
— То есть… ты не хотел понравиться… советнику? А не мне? — сведя брови, уточняю.
— Всё верно, — кивает Кай.
— Почему ты не можешь пересечься с…
— Вы хотели задать другой вопрос, — аккуратно перебивает меня телохранитель.
— А… да. Ты что делаешь?!
— Разминаю ваши плечи. Мышцы здесь спазмировались, нужно поскорее расправиться с этой проблемой, — нависая надо мной, отвечает Кай.
— Ты слишком близко к лицу, — отворачиваю голову, но всё равно ощущаю тепло его тела.
— Вы можете закрыть глаза, — предлагает телохранитель.
— А ты можешь прекратить заниматься ерундой, — откидываю от себя его руки, что приводит к странным последствиям:
— Состояние вашего тела — это не ерунда, — мягко отвечает Кай, склоняясь надо мной и опуская ладонь рядом с моей головой; волосы выбиваются из его идеальной укладки, и несколько прядок падают на лицо, вынуждая отметить… что мой странный телохранитель… вполне себе ничего на вид… особенно — вблизи…
Чёрт, о чём я думаю?!
— Отодвинься, — вытягиваю руку, отстраняя его от себя, а сама приподнимаюсь на локтях, а затем и вовсе выпрямляюсь, — что ты можешь сказать о ситуации в черном районе? Я понимаю, что часть информации ограничена твоим обещанием сестре — беречь её секрет. Но чем-то ты можешь поделиться, я уверена.
— Ситуация в черном районе… нестабильна, — звучит ответ, который откровенно провоцирует моё раздражение.
Нестабильна? Серьёзно?! Мог бы ещё сказать: «не-так-легко-описуема, как хотелось бы»!
— Конкретней, Кай, — цежу, затем опрокидываю в себя стакан воды, — не вынуждай меня жалеть о потерянном времени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я хочу есть. Хочу спать. Хочу добиться хоть какой-то ясности во всём этом бедламе. Но чего я точно не хочу, так это новой порции тайн и загадок.
— Ваша сестра бросала все свои силы на то, чтобы разобраться в этом деле. Вам стоит принять, как данность, тот факт, что вы не сможете решить все проблемы с налёту, — мягко отзывается телохранитель-тире-смертник.
— Кай, — поворачиваюсь к нему всем телом, — отвечай на вопрос: каким было твоё задание в черном районе два дня назад? Что сестра просила тебя сделать?
— Отвлекать экзорцистов.
Смотрю на него, не моргая.
— Что?..
— Больше ничего не могу сказать, — мягко улыбается телохранитель, — прошу прощения…
— Ты издеваешься, что ли?! — изумленно переспрашиваю.
— Всё остальное — не моя тайна.
— Всё остальное может считаться превышением полномочий, если не заговором! — подскакиваю на ноги, глядя на него во все глаза, — Что вы творили там вместе с Каори?!
— Успокойтесь, хозяйка, — Кай в одно движение оказывается рядом, а его ладони — на моих руках; вот только выражение его лица…
— Ты что, получаешь от этого удовольствие? — пораженно шепчу, силясь понять, что вообще происходит?..
Почему он смотрит на меня, словно кот на сметану?
— Нет, — говорит Кай, но по его лицу я вижу, что да — получает!
— Ты вообще не взволнован тем, что можешь оказаться в центре большого скандала? — пытаюсь пробиться в его голову.
— Я уверен, что у моей хозяйки достаточно ума, чтобы во всём разобраться, — звучит странный ответ.
— Ты не понимаешь, да? Мне плевать на тебя. Мне плевать, если на тебя ополчится весь клан! Если ты виноват — ты понесёшь наказание! То, как ты ведёшь себя сейчас — говорит о многом. И я не дура. Я слышу всё, что вы вдвоём с Трисой пытаетесь до меня донести: Каори жива и где-то прячется. Если это её попытка уйти от наказания за использование тебя для того, чтобы стать главой клана, то… — замолкаю, чувствуя, как меня затягивает в чертов водоворот секретов и недомолвок, — но всё это идёт вразрез с твоим заданием в чёрном районе! Что вообще происходит?! Каори тогда ещё имела власть и свои глаза! — выкрикиваю, запуская руки в волосы и начиная ходить по кабинету, затем останавливаюсь и разворачиваюсь к Каю, — Почему нельзя всё объяснить нормально? Зачем эта игра в холодно-горячо? Это какое-то тупое испытание для меня лично? Что вы двое творите?!
Кай прикрывает глаза и чуть запрокидывает голову. Выглядит при этом так, словно ему очень хорошо. Словно все мои слова — это мёд для его ушей. Словно он…
— Ты что, подпитываешься от меня? — наконец, доходит до победительницы конкурса «Тормоз года».
Стремительно подхожу к нему и пытаюсь заглянуть в глаза. Когда понимаю, что рост не позволяет, грубо хватаю его за шею и наклоняю к себе. Вглядываюсь в лицо.
— Сейчас — достаточно близко? — совершенно спокойно осведомляется Кай, не отрываясь от меня.
Осознаю, что перегнула палку. Убираю руку — но телохранитель не двигается с места, продолжая склоняться.
Поджимаю губы.
— Ты используешь меня, — произношу едва слышно.
— Это естественно для меня, — звучит мягкий ответ, — и вы знали, что так будет.
— Но ты… ты специально разводишь меня на эмоции, — свожу брови, пытаясь понять его логику, — и при этом не отвечаешь на вопросы, только кости бросаешь — чтобы раззадорить. У меня пропала сестра, а ты в игры играешь. Я этого не понимаю. Я не хочу в этом участвовать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы уже в этом участвуете, — тихо отвечает Кай.
Смотрю на него, напряженно застыв от близости. Чувствую его дыхание на своём лице.
— Перестань это делать, — прошу; знаю, что он прекрасно понимает — о чём я.
— Вам это нравится, — звучит такой же негромкий, но уверенный ответ.
