Оружие.
Серьезный огнестрел я намерен раздобыть через Сумрак. На поиск уйдет время, да и на сбор денег — тоже. А вот купить нечто примитивное и зачаровать его по собственному усмотрению — эта опция мне доступна прямо сейчас.
Зачарователь из меня так себя. Даже в своем мире я не специализировался на подобных экспериментах. Что уж говорить о промышленных зачарованиях, практикующихся в реальности Империума повсеместно. Или о могучих артефактах, которые применяют в своей работе церковники. Попадаются и мастера с государственной лицензией — эти ребята обслуживают клановцев и богатых дворян. С оговорками, разумеется. Есть зачарования, которые не лицензируются принципиально. Закрытые правительственные и церковные технологии. Плюс обширная ниша подпольных мастеров, связанных с преступными группировками. Всем этим спецам я и в подметки не гожусь. Впрочем, моей базы знаний хватит, чтобы накостылять превосходящим силам гопников, если возникнет такая необходимость.
Как я уже сказал, мещане подпадают под стандартные оружейные ограничения. Я не могу хранить у себя боевые ножи, убойные луки, мощную пневматику и кастеты. Сюда же относятся чакры, сюрикены и прочая экзотика. Охотничьи стволы недоступны Кену Мори по причине малолетства. Что у нас остается? Всякий-разный инвентарь, применяемый в школах восточных единоборств. Плюс молотки и топоры. Бейсбольные биты. Убивать я никого не планирую, поэтому молотки и топоры — в топку. Шест не поместится в рюкзак. Нунчаки… отличный вариант, надо подумать. Проблема в криволинейных траекториях, необходимости набора первоначального ускорения и сложности использования в тесных помещениях. Коридорах, например.
Жребий брошен.
В очередной лавке обнаруживается искомое. Две деревянных тонфы — темно-коричневых, лакированных, отдаленно смахивающих на ножки табурета. Длина палки — полметра. В перпендикуляре к основной части врезаны ручки — круглые, с шайбами-набалдашниками. Думаю, вы видели полицейские дубинки, прообразом которых послужила тонфа. Эффективная и чрезвычайно убойная штука в умелых руках. В прежней жизни я пользовался как тонфами, так и клинковым оружием схожей конструкции. Осталось преобразовать свои знания в мышечные навыки носителя.
А магазинчик, кстати, неплохой. Тут вам и экипировка для фехтовальщиков, и незаточеные мечи, и шесты разных форматов. Привлекает внимание отдел деревянных манекенов. А вот и традиционные японские луки. Подозреваю, купить их простым смертным не дано.
— Интересуетесь чем-то конкретным?
Продавец отвлек меня от изучения ассортимента.
— Да, — я кивнул в сторону стеллажа, на котором в специальных держателях были закреплены тонфы. — Вот это.
— О, — продавец одобрительно кивнул. — Редкий ценитель.
Продавец мне понравился. На вид — около двадцати пяти. Виски выбриты, длинные русые волосы заплетены в косу на манер викингов. Жилистый, гибкий. Ростом чуть выше меня. Силы в нем не чувствуется, значит — простолюдин. Зато я ощущаю другое — увлеченность боевыми искусствами. Возникло подозрение, что продавец слишком хорошо разбирается в товарах, выставленных на всеобщее обозрение.
— Не берут? — я провел рукой по гладкой древесине. — Что ж так?
Парень пожимает плечами:
— Тут же у нас школа для одаренных. Там есть клубы по интересам. Изучают они преимущественно клинки и огнестрел. Немного луки и арбалеты.
Еще бы.
То, что можно использовать в клановых разборках.
А что тонфы? Это практически полицейские дубинки. Как известно, стражей порядка набирают из числа простолюдинов и обучают в отдельных школах и академиях. А там — резиновые ударные части со свинцовыми сердечниками. Чтобы привыкали.
Я понимающе кивнул.
— Беру.
— Даже материал не интересует?
— Это дуб. Я и сам вижу.
Мой авторитет в глазах продавца зашкаливает.
— Попробуешь?
Он переходит на «ты».
Меня дважды приглашать не нужно. Высвобождаю дальнюю тонфу из креплений, оцениваю вес. Дуб, как и было сказано.
Мои пальцы сжимаются на рукояти. Держу дубинку обратным хватом, ударная поверхность плотно прилегает к локтю. Полоборота по оси рукояти. Возврат в исходную позицию. Тычок вперед и назад. Смена рук. Перехват за основную часть, зацеп ноги условного противника. Повторная смена рук — за спиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Продавец смотрит на меня оценивающе.
С некоторой долей восхищения.
— Две, — прекращаю спектакль, протянув парню тонфу. — Упаковывайте.
— Наличными?
— Браслетом.
Тонфы помещаются в рюкзак без особых проблем. Не полностью, концы палок будут торчать, но ведь молнию можно и не застегивать до конца.
Выхожу из «Новуса» с чувством глубокого удовлетворения. К этому моменту уже вызвано беспилотное такси. Мономобиль с багажным отделением. Трамбую туда коробки и сажусь в салон. Пока беспилотник лавирует в транспортном потоке, выруливая с забитой до отказа парковки, размышляю над дальнейшим планом действий. Одежда и обувь есть, заготовки для опытов по зачарованию — тоже. Не факт, что я достигну желаемого, но попробовать стоит.
Плавно переходим к школьной форме.
Как и любое элитное учреждение Империума, Столпы придерживаются строгого дресс-кода. Не просто строгого, а очень строгого. Что б вы понимали, я не могу просто взять и припереться на занятия в деловом костюме. Пусть даже этот костюм будет сшит персонально для меня лучшим модельером страны. Обратиться в ателье — тоже не вариант.
Фишка в том, что существуют правила.
Каноничные.
Овеянные временем.
Четыре Столпа обзавелись собственным ателье. Ритуал выглядит примерно так: открываешь сайт, перемещаешься в раздел «Ученикам», заходишь во вкладку «Форма» и оставляешь заявку на пошив. Терпеливо дожидаешься, пока в личном кабинете не появится письмо с указанием времени снятия мерки. Да, у каждого первокурсника появляется собственный аккаунт, через который администрация с нами взаимодействует. Туда сбрасываются изменения в расписании, планы мероприятий, личные сообщения от классного руководителя и старосты. На акк дублируются домашние задания. Авторизовавшись, можно просматривать новости школы, регистрироваться на олимпиады и соревнования, записываться в секции и кружки, участвовать в диспутах и голосованиях, получать учебники, просматривать библиотечные каталоги и картотеки. Ну, и оплачивать всякие поборы, разумеется. Включая взносы за питание. Это, кстати, особая тема для разговора. Я не могу заявиться в столовую и заказать то, что мне нравится. Сэкономить, пропустив несколько обедов, — тоже без шансов. Только хардкор — ежемесячный абонемент с неким подобием шведского стола. То есть, набираешь на поднос что-то из ограниченного числа вариантов по своему усмотрению.
Итак, мне назначают день и точное время снятия мерки. Я шурую в ателье и прохожу через процедуру, которой уже не первая сотня лет. Второй раунд ожидания. А потом мне присылают СМС и дублирующее письмо в профиль. Заказ готов, надо забрать и оплатить.
День снятия мерки — сегодня.
И времени у меня в обрез.
Когда я заваливаюсь в вестибюль общежития с кучей пакетов и коробок, вахтерша смотрит на меня поверх очков в золотой оправе осуждающим взглядом. Сегодня Петр Ильич не работает, его сменщица — дородная женщина бальзаковского возраста с претензиями к миру. Честно говоря, не знаю, что со мной не так. И знать не хочу. Сухо поздоровавшись, волоку свое добро к лестнице.
У меня час.
Опаздывать на снятие мерки нельзя.
По идее, сегодня первокурсники начнут массово штурмовать приемную комиссию со своими документами. Уже часов шесть как штурмуют. Вот только по наполняемости нашего корпуса этого не скажешь. Как пустовала общага, так и пустует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сыроежкин колдует на кухне.
Готовит обед.
Я сложил покупки в систему хранения, не утруждая себя распаковкой, и отправился на поиски съестного.
— Как оно? — интересуется Виталик.
— Путем, — открываю холодильник и задумчиво смотрю внутрь. — С тебя уже мерку снимали?
